– То, что у тебя было на лице, перешло на мое. Я, когда от тебя вышел, непонятно на кого был похож. Лицо все белым выпачкано, то ли пудра, то ли краска какая. Меня даже водитель испугался, говорит: «Игорь, что с тобой случилось?» Я в зеркало посмотрел и рассмеялся. С таким лицом впору сниматься в фильме ужасов. Настоящий фантомас! Ты чем свое лицо намазала? Это штука вообще смывается? У меня сейчас лицо жжет, кожа горит и чешется. Жутко неприятно. Ника, что это было?
– Специальная маска для лица. Я же не думала, что ты ко мне приедешь. Я ее нанесла для того, чтобы у меня кожа была хорошей, – тут же соврала я.
– Ну, ты даешь! А я еще удивился – ты сегодня как-то не так выглядела. Сама на себя не похожа, лицо какое-то странное. Ника, обычно такие маски наносят женщины, которые мечтают помолодеть, а тебе зачем? У тебя кожа и так хорошая. Ты же у меня просто красавица. Да ладно, это твое дело. Ты мне только самое главное скажи.
– Что сказать-то?
– Как эта штука смывается? Ты меня так быстро из квартиры выставила, что я даже в зеркало не успел посмотреть.
– Нанесешь на лицо пенку, немного распаришь, затем умоешься теплой водой и протрешь кожу тоником.
– Только и всего?
– Только и всего.
– Отлично. Я так и сделаю.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить Игоря закончить разговор и чтобы убедить его в том, что я очень его люблю. Не раз и не два мне пришлось повторить, что мне хочется побыть одной, так как я неважно себя чувствую, а раз мы близкие люди, то должны уважать желания друг друга и по возможности идти друг другу навстречу. Потом, сделав несколько внушительных глотков виски, я подошла к зеркалу и всмотрелась в собственное лицо с размазанным гримом. И чем дольше я смотрела на свое отражение, чем больше пила виски, тем все больше приходила к выводу: я себя ненавижу.
Последние глотки я делала уже лежа на полу, растянувшись на пушистом ковре рядом с симпатичным торшером. Голова была мутной, а перед глазами все расплывалось. Я думала о том, что всегда была женщиной с развитым чувством собственного достоинства, гордой. И вот эта женщина опустилась до того, что вступила в связь с человеком, который жестоко ее предал и унизил, посмеялся над ее чувствами. Я пыталась понять, чем был вызван подобный шаг, и пришла к неутешительному выводу: все это произошло исключительно из-за сексуального порыва. Когда-то у меня была любовь. Но ее растоптал мой бывший возлюбленный, а затем… затем я сама отдала ее на поругание. Я беззащитна в своей аморальности, а если честно, то у меня нет сил защищаться.
Не придумав ничего лучшего, я с трудом дотянулась о телефона и набрала номер Дарьи. Мне показалось, что она не отвечала целую вечность. Но наконец она все же взяла трубку и сказала сонным голосом:
– Алло…
– Дашка, это Люся.
– А ты что, не спишь-то? – удивилась подруга.
– Сна нет.
– Опять что-то сама себе надумываешь? Я думала, ты уже давно в постели.
– Дашка, мне жить не хочется! – неожиданно произнесла я и тихонько всхлипнула.
– Люсь, заканчивай дурить. Тебе нужно хорошенько выспаться. А ну-ка, быстро в постель!
– Даша, ты, наверно, меня просто не понимаешь. Или не хочешь понять то, о чем я говорю. Ты хоть немного меня слышишь?! Я жить не хочу! Я сейчас что-нибудь с собой сделаю.
– А ну, прекрати нести ерунду! – тут же изменился тон моей подруги. – В конце концов, когда эта закончится?! У меня будет когда-нибудь спокойная жизнь или нет?! Завела на свою голову подругу, которая просто не дает мне жить! Разве это нормально? Нужно слышать и видеть не только себя, но и прислушиваться к другим тоже! Люся, а я ведь по голосу определила, что ты хорошенько выпила. Точно?
– Да, я пьяная, – честно призналась я.
– Ты мне скажи, зачем ты набралась? Какого черта?! Ты же мне лечь спать обещала! Люся, ты думаешь, мне легко выносить твой депресняк? У меня ребенок маленький, мне на работу завтра идти! Ты хоть немного цени и береги тех, кому ты не безразлична. Ты живешь по принципу, что весь мир крутится только вокруг тебя и все обязательно должны жить твоими проблемами. Но ведь я тоже живой человек! Нужно иметь хоть кукую-нибудь совесть! Люся, я понимаю, что тебе сейчас не сладко, но это не означает, что сейчас нужно срываться и пускаться во все тяжкие.
Дашкины слова ранили меня в самое сердце. Я ждала от нее моральной поддержки, а быть может, и осуждения, но только не таких резких слов о том, что я зря ее побеспокоила и что она устала от моих выходок. Я не ждала такой реакции от своей подруги и совершенно не была к ней готова. Мне показалось, что от волнения я перестала даже дышать.
– Даша, ты извини за ночное беспокойство. Если хочешь, я больше никогда в жизни не стану тебе о себе напоминать! Ты просто вычеркни меня из памяти и забудь, что когда-то была у тебя такая случайная знакомая…
– Люся, подожди! – перебила меня Даша совсем другим тоном. – Ты извини, если я произнесла что-то резкое. Просто я так крепко спала, а ты меня разбудила… Сама знаешь, какими злыми люди становятся, когда их будят посреди ночи. Что случилось-то?
– Да так, ничего.
– Нет, я серьезно тебя спрашиваю. Что произошло? Ты зачем так набралась?
Собравшись с духом, я кинула пустую бутылку виски в дальний угол комнаты, вытерла локтем размазанный на лице грим и выкрикнула в сердцах:
– Я с Игорем переспала!
– Когда?
– Только что. Полчаса назад.
– Ты шутишь?
– Мне не до шуток.
– Люська, ты в своем уме?
– Нет у меня никакого ума и не было никогда! Или я сошла с ума! Даша, ну сходят же люди с ума… Сходят? Сходят! Вот и я сошла с ума… Вот и я…
– Прекрати катать истерику. Как это произошло?
– Даша, ну, ты вопросы детские задаешь, ей-богу! Как это обычно происходит? Ты что, сама не знаешь? Я в гостиной сидела, а тут раз – звонок в дверь. Я сразу к глазку кинулась. И увидела такой огромный букет роз, что не могу передать словами. Я таких букетов никогда в жизни не видела. Из-за двери мне сказали, что явился курьер из службы доставки цветов, вот я по дурости и открыла. А там Игорь стоит. Он в квартиру вошел, букет кинул и принялся мне рассказывать свои байки о вечной любви и преданности. У него это хорошо получается. Он так соловьем поет… ты бы слышала!
– Так он кому в любви и преданности клялся? Тебе или Веронике? – не поняла меня Даша.