Григорий спрыгнул с Мулата и, подхватив мальчика под мышки, посадил его в седло. Конь переступил ногами, и Павлик судорожно схватился за луку седла. Лицо его приняло плаксивое выражение. Ксения испуганно ойкнула, но Аркадий удержал ее за руку.
— Ради бога, не беспокойтесь! Князь знает, что делает. Через неделю вы не узнаете своего племянника. Он будет скакать на лошади, как гусар.
Ксения сконфуженно улыбнулась. Она не решалась посмотреть в глаза Аркадию. Тем более ее смущало, что он переоделся в женскую одежду. Конечно, она понимала, что это вызвано соображениями безопасности. Но все же она поступила крайне опрометчиво, когда поддалась на уговоры Марфуши и отправилась на это свидание.
Все утро она не находила себе места, боялась, что Аркадий раздумает или на его решение повлияет разразившаяся ссора между Наташей и князем. Но, к ее великому удивлению, князь тоже приехал и сразу занялся с Павликом. Мальчик уже пришел в себя после первого испуга и сидел в седле гораздо увереннее. Князь показал ему, как правильно держать поводья и ставить ноги в стремена. Ксения некоторое время наблюдала за ними, пока Аркадий не дотронулся до ее руки и не предложил прогуляться по опушке леса, чтобы не смущать Павлика чрезмерным вниманием.
Ксения наконец решилась поднять на него глаза. Аркадий смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Девушка покраснела и отвела взгляд. Аркадий взял ее за руку.
— Ксения, — сказал он слегка виновато, — простите, что я тороплю события. Вероятно, у вас создалось впечатление обо мне как о невоспитанном человеке, соблазнителе юных барышень? Поймите, это совсем не так. Я многое пережил в жизни, в ней было много неприятных моментов, но я вовсе не хочу причинить вам зла.
— Я совсем так не думаю, — прошептала Ксения. — Я просто боюсь, что Наташа узнает об этой встрече и рассердится. Я ведь отвечаю не только за себя, но и за Павлика.
— А что плохого, если Павлик научится тому, чему его все равно рано или поздно придется учить? — удивился Аркадий. — Надеюсь, ваша сестра не собирается всю жизнь держать его возле своей юбки?
— Нет, конечно, но мне кажется, она старается оттянуть его взросление, — призналась Ксения. — Она боится, что он станет таким же грубым, как его отец.
Аркадий покачал головой:
— Гораздо хуже, если он войдет во взрослую жизнь слабым, изнеженным существом.
— Я пытаюсь убедить в этом Наташу, но она обращает мало внимания на мои слова. Мне порой кажется, что она до сих пор считает меня маленькой девочкой. И нам не поздоровится, если она каким-то образом узнает, что я ослушалась ее и встретилась с вами. — Она оглянулась на князя и Павлика. Оба весело над чем-то смеялись. И Ксения уже смелее посмотрела на Аркадия. — Кажется, они окончательно нашли общий язык. Я очень рада этому. По дороге сюда Павлик весь извелся от нетерпения. Больше всего он боялся, что не понравится князю и тот откажется заниматься с ним.
— Я давно знаю Григория и никогда не замечал у него особой любви к детям, — признался Аркадий, — но с Павликом он занимается с удовольствием. Скажу больше, князь Панюшев не из тех, кто будет притворяться или использовать детей в негодных целях.
— Скажите, Аркадий, — Ксения доверчиво улыбнулась ему, — почему он столь жестоко поступил с Наташей? Я вот смотрю на него и поражаюсь. Как он может так безмятежно улыбаться и шутить с Павликом, когда его мать страдает?
— Нет, князь — не записной злодей, — расплылся в улыбке Аркадий, — хотя, признаюсь, в некоторые моменты он очень удачно его изображает. Догадываюсь, что в случае с вашей сестрой он решил пойти на подобную хитрость. Согласитесь, графиня отнюдь не ангел и, может, даже больше нуждается в крепкой мужской руке, чем ваш ненаглядный племянник.
— Вы ошибаетесь. — Ксения отвела взгляд и освободила ладонь из пальцев Аркадия. — Она не нуждается в мужской опеке. Дела в имении идут очень хорошо, и она найдет выход даже в том случае, если не сумеет договориться с князем. Послезавтра мы собираемся в город. Наташа уверена, что она окажется права в этом споре.
— Зря она затеяла эту канитель, — вздохнул Аркадий. — Ей лучше уступить. Князь готов изменить свое решение, если ваша сестра дозволит ему восстановить купальни и пользоваться той частью озера, которая прилегает к его дороге. Я думаю, это очень разумное предложение.
— К сожалению, я не смогу передать его предложение Наташе, — сказала Ксения виновато, — тогда она сразу догадается, что я встречалась с кем-то из вас. И нас с Павликом накажут.
— Розгами? — поразился Аркадий.
— Нет, до этого, надеюсь, не дойдет, — улыбнулась девушка, — но нас лишат поездок за пределы усадьбы.
— Что ж, это дело князя, в конце концов, как донести до вашей сестрицы условия мирного соглашения. Возможно, Григорий пошлет парламентера с белым флагом. Так иногда бывает на войне. Я с удовольствием выступлю в этой роли.
— Вы хотите сказать, что князь готов договориться с Наташей? — переспросила Ксения. — Он готов пойти на уступки?
— Только на взаимовыгодных условиях. — Аркадий поднял вверх указательный палец. — Согласитесь, ваша сестра слишком своенравная особа, чтобы позволить ей садиться на шею. Возможно, ее порывы во что бы то ни стало одержать победу над князем требуется чуть-чуть остудить?
— Я ничего не могу сказать по этому поводу. — Ксения беспомощно посмотрела на него. — Наташа сама решает, как ей поступать, и не нуждается в чьих-либо советах. Но она не позволит указывать ей, поэтому вряд ли примет условия князя. И не потому, что ей этого не хочется. Просто в силу своего характера она сделает все наперекор, хотя после будет мучиться…
— Скажите, Ксения… — Аркадий снова взял ее ладонь в руки, поднес ее к губам, но не поцеловал, а только на мгновение прижался к ней щекой. Но даже этого мимолетного прикосновения хватило, чтобы лицо девушки зарумянилось от смущения и ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Аркадий ласково коснулся пальцами девичьей ладошки, ощутил ее несомненную дрожь и понял, что нужно повторить вопрос, хотя ему пришлось изрядно напрячься, чтобы вспомнить, о чем все-таки он хотел спросить Ксению.
— Скажите, — почти прошептал он, сдерживая себя изо всех сил, настолько ему хотелось поцеловать ее, — ваша сестра любила своего мужа?
Ладонь Ксении нервно дернулась в его руке. Лицо девушки помрачнело.
— Нет, никогда! — ответила она столь же тихо. — Наташа была очень несчастна. Я была совсем маленькой, когда графа Федора не стало, но помню, что Наташа плакала от радости и втайне заказала благодарственный молебен. Возможно, поэтому господь наказывает ее и не дает настоящего счастья, — закончила она совсем тихо. И, выдернув все же ладонь из руки Аркадия, прижала ее к глазам.
— Простите. — Аркадий обнял ее за плечи и привлек к себе. — Простите, что огорчил вас своими вопросами. Но это совсем не праздный интерес, Ксения. Мне нужно знать, как прекратить этот спор без неприятных последствий. Смею заметить, у графини масса недоброжелателей, и нам с князем не хотелось бы обострять конфликт до такой степени, чтобы слухи о нем расползлись по всей округе.