А, собственно, почему бы и нет? Адские глубины ведь наверняка принимают не только грешников-людей, но и грешников-мутантов. Стас раньше никогда не задумывался над этим.
«Боевой крот» легко и быстро пробивался через что-то подвижное и колышущееся. Они сейчас, скорее, плыли, чем бурили.
— Катя, где мы? — донесся голос Гришко. — В чем?
«В дерьме», — подумал Стас, едва сдерживая нервный смех.
— Акустический анализ, Катя!
— Не могу! — акустик без малого билась в истерике. А может, и билась уже. — Не могу идентифицировать!
«Спрессованные души грешников», — мысленно сделал это за нее Стас. А что? Самая правдоподобная теория. Кто сказал, что души бесплотные? Здесь, под землей, они плотные.
— Мы как бы на поверхности и как бы нет, — простонала Катя. — Ничего не понимаю!
Как бы… Да уж, как бы!
Где-то под днищем «крота» в глубоком провале, также забитом подвижным псевдоторфянным киселем, мелькнул свет. Далекий, яркий, красный. Бушующее пламя. Разинутая алая пасть. Расщелина без дна, подсвеченная снизу.
Крики и рев (А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!) сделались громче.
Стас своим особым чувством ощутил волну жара, ударившего по титановой обшивке субтеррины. Что пылает там внизу, в адских глубинах? Кипящая лава? Негаснущие костры под старомодными котлами? Или ядро суперреактора? Может быть, в аду уже никто не топит дровами и углем? Может, там переняли у человечества более эффективные технологии?
Слава богу, они этого не узнали. Во всяком случае, пока. «Крот» проскочил через расщелину, не свалившись вниз.
Зато снизу что-то ринулось к ним, на миг заслонив пламя адского жерла. Что-то огромное и — Гр-р-раур-р! — рычащее. Монстр (или, может быть, монстры?), которого даже Стас со своим особым зрением не сумел толком разглядеть: настолько стремительными и непредсказуемыми были его движения.
Тварь появлялась и исчезала. И появлялась снова. Неслась сквозь рыхлую породу из спрессованных душ так, словно на ее пути вообще не было препятствий. Адский монстр то сливался с колышущейся многоногой и многорукой массой, становясь ее частью, то вырывался из нее, раздирая и разбрасывая в стороны темные бесформенные клочья и комья. Наверное, ЭТО тоже не имело четкой формы. Во всяком случае, Стас никак не мог рассмотреть чудовище.
Преследующее «крота» существо смахивает то ли на гигантскую собаку, то ли на человекоподобного великана. Но определенно, у него была голова пса. Или шакала. Или волка. Или у него было сразу несколько голов. Или это были несколько существ, сросшиеся воедино?
Человеческие крики удалялись, зато рев твари звучал уже совсем близко. Рев, а еще… Да, еще был неприятный скрипучий смех. В паузах между взрыкиваниями собакоподобной твари Стас различил противное хихиканье, похожее на потявкивание, и заметил, как вокруг субтеррины вьются фигуры, отделившиеся от шевелящейся темной массы, сквозь которую продирался «Боевой крот». В длинных костлявых руках вспыхнули факелы, горящие тускло и без дыма.
Глаз выхватывал размытые силуэты, рваные одеяния, вывалившиеся сквозь прорехи отвислые старушечьи груди, морщинистые лица, в чертах которых тоже угадывалось что-то собачье, безумные пустые глаза и беззубые смеющиеся рты. На головах хохочущих старух вместо волос извивались змееподобные отростки, а тощие руки с длинными когтями уже царапали титановую обшивку подземлодки.
От пронзительного скрежета ныли зубы. Краем сознания Стас отметил, что скрежет когтей о металл слышен не только снаружи. Противный звук пробивался внутрь, его без всяких приборов мог слышать весь экипаж «крота».
Было по-настоящему страшно. Все слилось воедино.
— Что?! Что это такое?! — резал по ушам вопль Кати.
— Какого хрена?! — орал Киря. И…
— Что происходит? — Додик. И…
— Вашу ж мать! — Михеич.
— Молчать! — кричал Гришко. — Всем молчать!
— Быстрее! — беззвучно шептал Стас. — Нужно убираться отсюда быстрее!
Невесть откуда взявшиеся сумасшедшие старухи вряд ли смогут расковырять титан, но если до подземлодки доберется собакоподобный монстр…
Монстр рыкнул совсем рядом. Что-то (лапа? челюсть?) ударило в корму. «Крота» тряхнуло так, что Стас едва удержался на ногах.
— Нижний домкрат поврежден! — потерянным голосом доложил Михеич.
Сзади, от кормы, доносился лязг металла и разъяренное рычание. В какой-то миг Стасу удалось разглядеть огромную пасть, грызущую толстую домкратную лапу.
— Полный вперед! — рвал глотку Гришко, стуча по кнопкам и щелкая тумблерами. — Самый полный! Додик! Михеич! Снять ограничители. Бур и двигательную — на максимальную! Приготовиться к экстренному подъему. Выполнять!
Стас отстраненно слушал приказы полковника.
Теперь «крот» сильно задрал нос и рвался вверх.
Вот только отпустят ли его туда?
Отсюда.
Непробиваемые твердые минералы, вроде бы, больше не преграждали путь, но сейчас не они были проблемой.
— Киря, пулемет и кормовую торпеду к бою!
— Что? — удивился начохр.
— К бою, я сказал!
Стас покосился на Гришко. Полковник тронулся рассудком? Пулемет — это вообще-то оружие наземного боя. Под землей от него толку мало. Хотя в этих предадовых недрах («Мы как бы на поверхности и как бы нет», — вспомнились слова Кати. Так она определила обстановку за бортом), может, и удастся выпустить очередь-другую. Но удастся ли чего-то добиться? Да и торпеды вряд ли предназначены для того, чтобы уничтожать или отпугивать адских тварей. Эти твари ведь не мутанты.
Или все же мутанты, невесть как забравшиеся на такую глубину?
Или после атомной развлекухи сгинувшего человечества уже мутируют сами земные глубины, порождая в себе адских созданий? Порождая и выпуская их из запечатанной Геенны.
— Стас, мы сможем отстреливаться? — Гришко смотрел на него. Стас — на Гришко. — Здесь сможем?
А ничего другого и не оставалось.
— Не знаю, — честно сказал Стас.
Стас видел особым зрением, как выдвинулась турель с двумя спаренными пулеметами. Субстанция, сквозь которую они шли, этому, вроде, не препятствовала. Но что будет дальше?
* * *
— Киря, огонь! — приказал Гришко.
— Куда? — растерянный голос начохра. — Куда стрелять-то? Ничего не вижу!
— Куда? — Стас почувствовал, как его дернули за рукав. Увидел искаженное лицо полковника. Гришко смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Куда стрелять, Стас?
— Неважно куда, — он пожал плечами.
Все равно это бесполезно.