– Ага, нашла советчика.
– Тебе не интересно?
– Интересно-интересно, продолжай.
– Примерная Помощница призналась, что ей нравится один самец, но она не знает, как себя с ним вести.
– Спасибо за «самца», братан! Все, молчу…
– Остальные подробности к делу отношения не имеют. Тебе достаточно знать, что в конце концов Помощница призналась, что влюблена в собственного босса.
– Так прямо и сказала – босса?
– Ответ положительный.
– И все? А с чего ты решил, что речь обо мне?
– По совокупности признаков.
– То есть конкретно мое имя не называлось?
– Называлось, но только имя – Павел.
Ладно, и так понятно, что про меня. Примерная Помощница, босс – куда уж прозрачнее намек. Значит, она ко мне реально что-то испытывала. Вопрос только, насколько далеко это влечение зашло.
– Когда этот разговор был?
– Непосредственно перед прибытием на Сингон.
Ага, совпадает. Потом я еще масла в огонь подлил, сначала в магазине, потом в клубе. Бедная Женька. И бедный я. Немудрено, что она на меня так обиделась. Я бы сам себе морду набил за такое. Однако что же делать?
– Все это хорошо и замечательно, но что ты от меня хочешь?
– Через несколько дней Примерная Помощница пожаловалась нам с Нэко, что тот самец недалек умом. Никаких намеков не понимает. И вообще сухарь. Кстати, это как?
– Неважно. Дальше-то что?
Если это Женька, а я в этом практически уверен, то это ее реакция на облом в отеле. Задело за живое, видимо.
– Буквально пару часов назад Примерная Помощница сообщила нам, что неназванный самец, вызвавший к себе влечение, – козел. И вообще, цитирую, «пошел он на…»
– А вот это можешь пропустить, – буркнул я.
Настроение испортилось окончательно. Хватит обманывать самого себя, ясно же, что в глубине души я надеялся и верил, что ей небезразличен. Получил подтверждение, и что же? Оказалось, что собственноручно разрушил хрупкий мостик. Правда, именно к этому я и стремился. Казалось бы, живи да радуйся. Только почему хочется в кровь разбить кулаки о стены? Или, еще лучше, о чьи-нибудь челюсти? Совесть, долг, ответственность – а может, ну их к хренам?! Что, если чувства главнее? Как там в сопливых мелодрамах говорится, любовь – всепобеждающая сила? Что меня сдерживает? Кроме дурости, понятно. Что, если это не совесть, а элементарный эгоизм? Мне последнюю пару лет было слишком комфортно в раковине. Самоустранился от всех и всяческих проблем и в ус не дул. Мо-ло-дец!
– Чего молчишь, Павел-сан?
– Обнаружен конфликт интересов. Этическое противоречие… – вздохнул я. – Короче, брат Попрыгун, ничем я тебе помочь не смогу. Считай, что я завис – не смог обработать полученные данные.
– Так ты про любовь мне растолкуешь или нет?
– Все, ушел в перезагрузку!..
Я неторопливо поднялся с кровати, отцепил, как и собирался, силовой кабель от настенного монитора и накрыл планшетник подушкой. Хочу побыть один. Разве что коньяк составит мне компанию. Я ощущал себя буквально раздавленным обрушившимся на меня за день массивом информации, требовавшей всестороннего осмысления, а потому по давнему русскому обычаю решил малодушно утопить накативший депрессняк в бутылке. Может, хоть пьяным перестану себя последней сволочью чувствовать…
Как показало следующее утро, сеанс алкотерапии не помог. Зато усугубил алкогольный токсикоз, и мне пришлось на ватных ногах тащиться в медблок, сдаваться доку Шульцу. Тот меня вернул к жизни, заодно пожурив за наплевательское отношение к организму, и продолжать веселье я постеснялся. Правда, так и не решил, как себя вести с Женькой, а потому придерживался предельно делового стиля. Та, судя по всему, мириться первой категорически не желала, а я просто не мог найти подходящих слов. Так и работали, демонстративно игнорируя друг друга. Пару раз я порывался с ней заговорить, но вовремя останавливался, так что и без того незавидное положение не усугубил. К счастью. И настроение так и осталось ни к черту. Плюс бессонница, чтоб ее.
С отвращением хлебнув остывший кофе, я собрался было переместиться на кухню – хочешь не хочешь, а завтракать надо, – но меня отвлекла трель звонка. Дребезжащий звук в утренней тишине тяжко ударил по ушам, и я едва не опрокинул кофе себе на пузо. Ругнувшись матерно, поплелся открывать. Можно было, конечно, забить, но стало любопытно, кого это в такую рань принесло.
Ранним посетителем оказался – сюрприз! – Тарасов.
– Доктор, пациента примете? – с порога огорошил он меня.
Черт, какого хрена док Шульц так рано его отпустил? Или он специально, чисто надо мной поиздеваться? Едва сдержав тяжкий стон и мысленно проклиная себя за тупость – мог бы и на дисплей видеофона глянуть, прежде чем дверь неведомо кому открывать, – я посторонился и приглашающе махнул рукой:
– Проходи, фиг ли…
– Да ты мне не рад!.. – осклабился ранний гость в ехидной ухмылке. – Сам же говорил, как только выпишут, сразу ко мне. Будем квартирный вопрос решать. Который, если верить классику, испортил москвичей.
– Убавь громкость, я тебя умоляю! – поморщился я. – Это все замечательно, но на хрена так рано?!
– Да обрыдло в палате торчать, честное слово! – совершенно искренне признался Тарасов и по-хозяйски уверенно шагнул в зал.
– Эй, что за дела? – запоздало возмутился я.
Не думает же он, что я его в собственной каюте устрою? Хотя с него станется. Из одного лишь желания довести меня до белого каления.
– Расслабься, на твою берлогу не претендую, – хмыкнул гость. – Сам же сказал, что рано еще. Не в коридоре же мне ждать? Опа, какой симпатяшка! А он тебе зачем?
– Да так, удачу приносит, – пожал я плечами, хоть Тарасов этого и не мог видеть. – Периодически. И карму чистит. По крайней мере, хотелось бы в это верить…
– Это ты неплохо придумал, – хохотнул Тарасов, окончательно скрывшись из виду, так что пришлось поскорее тоже войти в зал – мало ли. – Хотя насчет кармы сомневаюсь, Будда драться не велит. Но вещь хорошая.
И он со смачным звуком вбил кулак в лицо «дамми».
Тьфу, зараза! Я ему про Улыбчивого втираю, а он вон чего!..
– Ну-ка, ну-ка, – задумчиво пробормотал мой ранний гость, еще пару раз лениво ткнул «дамми» в грудную часть, как раз меж тремя «руками», и без всякой подготовки принялся колошматить его уже в полную силу.
И не абы как, надо сказать, а со знанием дела – я с первой же комбинации опознал комплекс «108 приемов с деревянным человеком», наследие великого мастера Ип Мана. Не прекращая увлеченно колотить манекен, Тарасов лениво поинтересовался, даже не сбившись с дыхания:
– Увлекаешься? Или для красоты стоит?