– Очень, патрон, – подтвердил я. – У меня новости.
– Даже так? – удивился тот, и дверь перед нами привычно уехала в стену.
Я насмешливо глянул на замявшегося Тарасова, и тот неохотно шагнул в апартаменты. Заозирался, осматривая обширную «студию», и дернулся от неожиданности, когда у меня за спиной прошуршала створка, отрезая нас от «выставочного зала».
– Проходи, не бойся, – хмыкнул я и засек как всегда восседавшего в роскошном кресле Пьера. – А вот и шеф. Патрон! Вы не поверите, я поймал агента СБ! Он к нам в экипаж хотел внедриться!
Где-то в гиперпространстве, борт лайнера Magnifique,
8 июля 2541 года, вечер
Немая сцена длилась ровно несколько мгновений – как раз столько, сколько потребовалось нам с Тарасовым, чтобы добраться до «гостевой зоны» кабинета. Здесь я без разрешения плюхнулся в свободное кресло, а вот наш пленник проявил такт – дождался кивка Пьера и лишь затем занял свое место.
Огорошив дражайшего шефа своим заявлением, я принялся терпеливо ждать его реакции, кося одним глазом на Тарасова. Тот тоже в подробности вдаваться не торопился, с независимым видом разглядывал обстановку и скромно помалкивал. Пьер же, изобразив на лице нечто вроде изумления, по установившейся традиции возился с неизменной сигарой. Само собой, сначала предложил гостям, но я от угощения отказался, впрочем, как и Тарасов. Проделав все необходимые манипуляции с гильотинкой и массивной зажигалкой, Виньерон выпустил в потолок клуб ароматного дыма:
– Ну что вам сказать, господа… Дело житейское.
– Я рад, что вы это понимаете, господин Виньерон, – совершенно серьезно отозвался пленник. – Надеюсь, вы не разочарованы?
– С чего бы? – пожал плечами Пьер. – Кто сейчас без греха? Хотя, признаться, несколько удивлен таким поворотом. Паша?
– Все просто, патрон. Он пытался меня завербовать. – Я обличающе ткнул пальцем в невозмутимого Тарасова, но тот и ухом не повел. В очередной раз поразившись выдержке майора, я продолжил: – Господин Тарасов намеревался с моей помощью втереться к вам в доверие с целью сбора информации. Сами понимаете, в какой щекотливой ситуации я оказался, особенно с учетом вашего, патрон, поручения. И я посчитал, что будет только логично вам самим обо всем договориться. Напрямую, без посредников.
– Технично отмазался, – рассмеялся Тарасов. – Хороший у вас помощник, старательный. А, мсье Виньерон?..
– Пока не жалуюсь, – не остался в долгу шеф. – Я, собственно, потому его и нанял. Умеет разрешать конфликтные ситуации в свою пользу. Когда считает это необходимым, конечно. Хотя почему-то куда чаще кулаки в ход пускает.
– Я заметил.
– Э-э-э… господа, я вам не мешаю? – счел нужным вмешаться я.
Вот делать им больше нечего, как косточки мне перемывать. В моем присутствии, что характерно. Как бабки на лавочке у подъезда, право слово!
– Паша, не бухти! – Пьер откинулся на спинку кресла, закинув руки на затылок, и пыхнул сигарой. – Вообще-то это была твоя задача, вести переговоры с господином Тарасовым. Теперь же, твоими молитвами, этим придется заниматься мне. Твоему капитану, между прочим. Что за молодежь пошла, никакого чинопочитания!..
– И не говорите, – поддакнул Тарасов, смерив меня ехидным взглядом. – Кадровая проблема сейчас остра как никогда. Хорошего, а главное, знающего специалиста найти ох как непросто! Даже за деньги. Вернее, особенно за деньги.
Пьер прищурился, оценивающе глядя на пленника, потом выпростался из кресла и залез в неизменный шкафчик. Появлению очередной бутылки и пузатых бокалов я ничуть не удивился, зато Тарасов при виде емкости с элитным пойлом многозначительно заломил бровь. Странно, чего это он там рассмотрел? Коньяк как коньяк…
– Прошу, господа! – Пьер набулькал в бокалы ароматного напитка и пододвинул два из них ближе к краю стола. – Не стесняйтесь. Предлагаю выпить за взаимопонимание. Я ведь вас правильно понял, господин Тарасов?
– Вполне, – кивнул тот, осторожно взбалтывая коньяк. Втянул носом аромат, расплылся в довольной улыбке. – Давненько такого не пробовал. Впечатлен. Владельцу коньячного дома мое почтение.
– Непременно передам господину Нобору, – поддержал светский треп шеф. – Но, боюсь, это случится не скоро. Впрочем, если мы придем к соглашению, у вас, очень даже может быть, появится возможность выразить ему восхищение лично.
– Был бы весьма польщен, – не остался в долгу Тарасов. – Мсье Виньерон, думаю, достаточно ходить вокруг да около. В ваших интересах заключить со мной договор. Даже, скорее, некую декларацию о намерениях. Признаться, я уже довольно давно искал встречи с вами. К моему глубокому сожалению, в силу неких… эмм… обстоятельств…
– Давайте не будем о грустном, – отмахнулся Пьер. – Что было, то прошло. Но хотелось бы узнать – а зачем, собственно, искали?
– Да уж всяко не чтобы с вами коньячку выпить, – усмехнулся пленник. Или уже не пленник? Черт, кажется, я уже задавался этим вопросом не так давно. – По приказу вышестоящего командира. Паша вам все уже рассказал, собственно.
– Хотелось бы неких, скажем так, подробностей… Чем это я так заинтересовал наши доблестные спецслужбы?
– Причина интереса банальна до невозможности – ваш корабль.
Вот теперь шеф удивился по-настоящему. Иначе с чего бы это он коньяком поперхнулся?
– И что же необычного в моем «старичке»? – лениво поинтересовался он, поняв, что так и так спалился.
– А вы не знаете? – удивился в свою очередь Тарасов. – Занятно…
– Рассказывайте уже, раз проговорились.
– Один – один, мсье Виньерон! Ладно… Ваш Magnifique – пропавший в самом начале Большой Войны экспериментальный фрегат «Гордый». Он базировался в системе Риггос-2, когда она подверглась массированной атаке легорийцев. Соответственно следы его затерялись. Представьте удивление моего начальства, когда он внезапно вынырнул из небытия. И ладно бы это был пиратский рейдер или груда металла, предназначенная на слом. Мы бы все поняли. Но пассажирский лайнер…
– Нормальный законный бизнес, – слегка оскорбился за собственное детище шеф. – Но я все равно не понимаю…
– Вы слышали о Первой Дальней? – перестал валять дурака Тарасов. – Слышали. А с предысторией этой экспедиции случайно не знакомы?
– За новостями слежу, – кивнул Пьер. – Но при чем тут мой корабль?
– «Гордый» – брат-близнец фрегата «Персей», который послужил прототипом экспериментального рейдера, открывшего Находку.
– То есть вы хотите сказать…
– Именно. Вы владелец образца уникальной технологии. И моему руководству очень бы не хотелось, чтобы она попала, скажем так, в неблагонадежные руки.
– Давайте называть вещи своими именами. Вы опасаетесь промышленного шпионажа?
Тарасов коротко кивнул.