Дальше было еще страшней: почти весь жилой район Лоо сгорел — вот откуда пахнет застарелым пожарищем! Такое впечатление, что по центральной улице вытянутого вдоль моря курортного поселка с огромной скоростью пролетел всепоглощающий огненный шторм. Мы остановились вновь.
— Как такое могло получиться?
— Железнодорожная цистерна с напалмом с неба упала, вот как, — нехорошо пошутил Мишка. — Бывают такие метеориты? Напалмовые объемного взрыва, да еще и направленного действия?
— Да бес его знает. Не бывает, бред.
— Значит, бывает, начальник, ибо природа Космоса полна загадок, недоступных нашему пониманию, — умно и решительно объявил Сомов, с невыносимым для меня скрежетом включая передачу. — В одной научной передаче подсмотрел… Давай, Костян, побыстрей все это барбекю проскочим, без детальных исследований. Да и вообще останавливаться поменьше надо!
Я согласно кивнул, не в силах оторвать глаз от бесконечного ряда сгоревших мини-отелей и некогда белоснежных гостевых домов с фасолинками бассейнов во дворах. Гоблин что есть мочи погнал «егеря» по центральной улице, а я молчал, изредка щелкая затвором камеры, — страшненький у нас получится фотоотчет о командировке.
Так же быстро мы проскочили поселок Вардане — неподалеку отсюда начинается участок узких зеленых ущелий и речных каньонов, все горные реки Черноморского побережья протекают через изумительные по красоте природные щели, их так и называют. Например, Якорная Щель.
— Обратил внимание, что в полотне пока не видно ни одной дыры?
Еще бы! И это очень радует. Магистраль пологим поворотом вошла в лиственный лес, стало темней, зато морально как-то полегчало. Разрушенная «населенка» сильно сжигает нервы, особенно после Платформы, поверьте сталкеру… Там стараешься на стройке, стараешься, спину рвешь, соседи тебе помогают. Каждый шпингалет — словно золотой! Каждый домишко представляется величайшей ценностью. Даже оконные стекла добыть — сложнейшая проблема! А тут дурной небесный камнепад чуть ли не ежедневно перепахивает достижения сотен тысяч строителей в труху…
Мимо пролетала бесконечная полоса черно-белого жестяного отбойника, с левой стороны то и дело проглядывало свинцовое море с пенистыми полосками волн — крепкий прибой сегодня, к шторму. Асфальтовая лента в который раз нырнула в зеленый тоннель, и тут же Гоблин начал резко тормозить. Заглядевшись по сторонам, я едва успел схватиться за поручень.
Впереди был завал.
Поругавшись вслух и понаблюдав пару минут, мы спрыгнули, вытащили агрегат, лом, топор — пошли. Я присмотрелся. Достаточно плотный, вязкий. И тем не менее кто-то из местных здесь, хоть и не часто, ездит. Меж двух деревьев был виден небольшой проход, в который квадроцикл еще сможет протиснуться, а вот джип, даже маленький, типа «джимни», уже нет. Пропиливали! И не бензопилой, люди ручками работали, вдумчиво, чтобы не оттяпать лишнего, сохранить огромную природную изгородь для больших мальчиков на больших машинах…
Гоблин неодобрительно хмыкнул — кто это такой предусмотрительный? Ладно, позже разберемся, дороги на всех хватит. А ударило тут крепко.
— В полотно попал или рядом вставило? — вслух подумал я.
— В склон влетел, — уверенно ответил Сомов. — Вот оттуда волна пошла, смотри. Твою ж ты мамбу, стволы-то какие большие навалило, глянь! Че, хапаем инструмент, начинаем устранять, коллега-ликвидатор? Или втупую, тросом?
— Каким тросом? Порвать все хочешь? Пилите, Шура!
Отчего-то мне кажется, что во время рейда бензопила у нас будет в большом почете.
Я так и не успел завести агрегат, услышав позади и сбоку какой-то шум. Обернувшись, мы почти сразу встали колом. Ты откуда такой шерстяной и неброский взялся? С правой стороны перед завалом стоял здоровенный дикий кабан и, не обращая внимания на автомобиль, спокойно объедал молодые отростки.
Гоблин отреагировал совсем не миролюбиво — моментально прокрутил на зеленом ремне свою адскую сицилийскую трещотку — наглый кабан и глазом не повел: куда там, хозяин тайги, елки! Не знаю, насколько часто и качественно на них тут охотились в былые времена местные, но уродливый черный огрызок в руках Сомова этот зверь как оружие не воспринял.
— Мишган, брось.
— Дык мясо, Кастет! Шашлычки…
— Гоб, трахома, когда нам этим заниматься, скажи?
Сомов убрал палец со скобы, крепко и красиво выругался, опустил голову, изыскивая на земле чего потяжелей, поднял здоровый обломанный сук и томагавком резко метнул по зверю. Еще чуть-чуть — и стрелять не нужно, ляжет! Приняв снаряд боком, тот тоненько взвизгнул от сильной боли и сразу же грозно захрюкал, прыжком разворачиваясь в нашу сторону. Блеснули длинные желтые клыки.
Нет, деточка, до пещерника тебе далеко. Даже до наших таежных кабанов далеко. Таких сусликов у нас скауты луками бьют.
— Я те щас хрюкну, бифштекс волосатый! — грозно рыкнул Гоб и выпалил в воздух.
Оценив расклады очень быстро, черный хрюндель на загляденье мощно воткнулся в густые кусты мелкого самшита, с треском пробивая в них тоннель-проход.
— Такая охота сорвалась!
— Пусть идет. Пяток таких монстров, Гоб, и нам даже пилить не придется.
Офигенная охота — в упор палить… Прямо трофейная.
Кабану, подлецу, хорошо, он убежал. Нам же бежать было некуда, придется вкалывать.
Я принялся работать бензопилой, а Мишка, орудуя длинным ломом, что твой Геракл мечом, подбивал лесины, отталкивал, подвигал, цеплял расчлененные обрубки красноватой древесины к передней лебедке «егеря». Так вот и растаскивали. Да, дорогие телезрители… Уже первый опыт разборки лесного завала на автостраде показал, что трех отпущенных на выполнение задания дней нам может и не хватить, а сериал закончится в Замке позорным увольнением главных артистов.
Провозились долго, вдобавок ко всему погода после полудня стала мерзкой — форточку открывать неприятно, полил мелкий холодный дождь, поднялась водяная пыль-взвесь, видимость плохая.
Тронулись. Вновь мимо проносились синие таблички с порой ничего не говорящими мне названиями населенных пунктов — Детляжка, Нижняя Веранда… Якорная Щель выглядела безжизненно, словно бывший лагерный поселок, целых домов осталось очень мало.
По обочинам — похожие друг на друга мятые жестяные коробки автомобилей, гнутые и поваленные дорожные знаки, к ним уже привыкаешь. Однако, увидев новый необычный знак, я сразу дал команду на остановку.
— Я за руль сяду, Гоб. Контролируй, — оглянулся: назад легко будет сдавать?
Мишка спорить не стал. Если придется прорываться, то я это сделаю качественней.
Знак был самопальный, нелогичный, цвета какие попало, и близкого к ГОСТу нет, кошмар гаишника: «СТОП! ПОСТ поселка Новое Шахе. Через 500 метров остановка!» И зачем-то дубль на английском.
Поехали медленно. За поворотом Гоблин первым увидел что-то вроде блокпоста. Так себе, халтурненько сделано, у нас такой «блок» любой лось по весне рогами сшибет и унесет на память. Возле трех рядов жидких мешочков с песком и переносных штакетников с уже знакомым знаком не таясь стояли двое: усатый дядька в соломенной шляпе с болтовой винтовкой в руках, этот был постарше, и молодой парень в светлом спортивном костюме из тонкого капрона с двустволкой — лет семнадцати отрок. Ничуть не испугавшись вида появившегося «егеря», мужик качнул над головой стволом: «Сюда подъезжайте!»