Завораживающее, надо сказать, зрелище — дурачащиеся с детским восторгом парень с девушкой и не менее увлеченный забавой разумный обитатель чужого моря. Любопытный Петрович снова устроился на камне, и я периодически ловил отголоски наблюдаемых им картин: темный силуэт характерной формы на фоне огромной местной луны, то и дело ныряющий в перемигивающиеся мистическими зелеными огоньками волны, чтобы сразу же вырваться из воды в высоком прыжке, и с веселым смехом бросающиеся наутек от «дельфина» человеческие фигурки.
На берег мы выбрались в полном изнеможении, Галя даже не нашла в себе сил одеться, так и рухнула на полотенце. Я присел рядом, пытаясь отдышаться — резвая Варька напрочь меня загоняла. В этот момент появился осмелевший Петрович, запрыгнул ко мне на колени, уставившись прямо в глаза, и на мой мозг обрушилась очередная лавина эмоций-образов. В первое мгновение я ничего не сумел разобрать, но через некоторое время сама собой сложилась стройная картина мысленного послания: скользящие над волнами афалины и неспешно пыхтящий следом катер. Одна из афалин периодически оглядывается и нетерпеливо приплясывает на хвосте, а с палубы на нее смотрит легко узнаваемая фигура в черной броне и шлеме. Намек более чем прозрачный. Отфутболив картинку в зеркальном отображении (сидящая в шезлонге черная фигура, наблюдающая за плывущими впереди афалинами), я коснулся Галиного плеча:
— Одевайся, любимая, мы уходим.
Та недоуменно на меня зыркнула, и я поспешил пояснить:
— Афалины куда-то уплывают и нас зовут. Пошли на катер. Они будут ждать в проливе.
Галя перевела взгляд на Варьку, барахтающуюся неподалеку, и та утвердительно свистнула, выпустив струю воды через дыхало, махнула на прощанье хвостом и скрылась во мраке.
— Ты вообще можешь объяснить, что происходит? — Костер давно прогорел, и теперь девушка пыталась во мраке нашарить предметы, так сказать, одежды, поэтому слова звучали немного невнятно, но вполне различимо. — Почему они стали такими доверчивыми?
— По пути расскажу, — отмахнулся я. — Ты готова?
— Почти. Собери пока полотенце.
Я торопливо свернул наше импровизированное ложе, кое-как отряхнув от песка, и навьючился поясом со снаряжением и заметно полегчавшим дейпаком. Петрович все это время терся о ноги и зыркал зелеными глазищами, мысленно меня поторапливая.
— Отвали. — Я отпихнул назойливого напарника и перевел стрелки на Галю. — Вон до нее докапывайся. Я уже готов.
— Я тоже, — обиженно поджала губы девушка. — Чего стоим?
— Погнали. — Я в несколько шагов добрался до зарослей и с шумом продрался через самую густую часть, благородно проторив путь своей ненаглядной. — Не отставай. Короче, рассказываю. Когда мы… э-э… скажем так, шалили, Петрович за нами подглядывал. Да-да, братец, вы извращенец. Помурчи еще у меня! Так вот, он подглядывал, да еще и советом подсобить порывался, мысленно, естественно, то есть был со мной в контакте. А так как привык, что, кроме меня, его никто не «слышит», то и не таился особо. И послужил своеобразным ретранслятором для афалин — они через кота воспринимали мое эмоциональное состояние. И, думаю, весьма прониклись контрастом.
— Выходит, ты меня действительно любишь? — хмыкнула Галя, хрустнув сучком под ногой. — А, Денисов?
— А ты как думаешь? — с бесконечным терпением в голосе отозвался я. — Конечно, люблю. Ну так вот…
— А замуж тогда почему не зовешь?
— Чего? — Я аж споткнулся от неожиданности. — Э-э-э…
— Ладно, можешь пока не отвечать. Но задумайся. — Галя походя чмокнула меня в щеку и легонько подтолкнула в спину, дескать, не стой столбом. — На чем ты остановился?
— Да, собственно, все… — пожал я плечами. — Выводы делай сама.
— Очень может быть, — согласилась та. — Надо думать, в порыве страсти ты был очень эмоционален. И, хочется верить, искренен.
Я хотел было возмутиться таким недоверием со стороны подруги, но Галя вдруг мечтательно вздохнула и прошептала:
— Мамочки, как романтично! Как в старинном фантастическом романе, любовь — великая, всепобеждающая сила!
— Ничего банальнее не могу представить, но, похоже, ты права, — согласился я. — Хорош ворон считать, пришли. Вон катер.
Система тау Кита, планета Нереида, 21 февраля 2538 года, утро.
— Денисов, я сегодня остаюсь в лаборатории, данные обрабатывать!
— Да, любимая!
Галина Юрьевна по своей извечной привычке встала на полчаса позже нас с Петровичем и теперь умывалась, параллельно раздавая ценные указания подчиненным, то есть опять-таки нам. Я уже успел сервировать завтрак в крохотной кухоньке и блаженствовал, потягивая сладкий чай, мысленно поторапливая напарника, хрустящего кормом с витаминным комплексом. Кот это жорево не любил, потому требовался контроль с моей стороны: одними кольцами кальмара сыт не будешь, а питомец должен быть полон сил и энергии, иначе какой из него работник? Впрочем, судя по последней Галиной фразе, сегодня нам особо напрягаться не придется, будем сами себе хозяева. В кои-то веки, честно говоря. Достала меня начальница, чтоб ей ноготь поломать…
— Ай, бли-и-ин!!!
— Любимая?
Галя высунулась из тесной каморки, объединявшей в себе функции душевой кабинки, умывальника и санузла, и плаксиво пожаловалась:
— Я ноготь сломала!.. На мизинце, представляешь?
— Сочувствую, — предельно серьезно отозвался я, мысленно содрогнувшись от хохота. Петрович тут же навострил уши, но я одним зверским взглядом заставил его вернуться к еде. — Иди ко мне, я тебя пожалею.
— Да ну тебя! — Галя с убитым видом еще немного полюбовалась на пострадавший палец и снова забилась в кабинку. Акустика в ней была хорошая, так что она почти не повышала голос. — Если я к тебе выйду, опять на работу опоздаем.
— Да ладно, — хмыкнул я. — Вот чего я не могу понять, так это твоей болезненной тяги к соблюдению распорядка дня. Ну кто тебе чего здесь скажет? Ты же и есть тут главная начальница.
— Вот потому и должна быть для всех примером.
В ответ на это заявление я недоуменно покачал головой, а Петрович и вовсе прикрыл лапой морду, изобразив весьма распространенный сетевой мем.
— Лопай, не отвлекайся, — поторопил я в очередной раз напарника и одним глотком допил остывший чай.
Интересуетесь, как Галя стала начальницей? Да мне самому интересно, но давайте обо всем по порядку…
За два последних месяца жизнь наша довольно резко изменилась. В какую сторону — пока сказать трудно: не хватает данных для анализа, как в таких случаях выражается Галина Юрьевна. Но на Пятачке мне нравится, хоть и вынуждены мы жить в типовом блоке, которому очень далеко до нашего дома на основной базе. Главным образом из-за нового поля деятельности: основная моя задача в последнее время заключалась в общении с афалинами и постоянном расширении «словарного запаса». Работа, с одной стороны, привычная — опыт есть, мы с Петровичем почти год занимались примерно тем же, с другой — приесться она еще не успела. Плюс нет нужды постоянно мотаться по отдаленным островам, занимаясь откровенной рутиной — ну вы в курсе.