— Варька показать! Только сперва ловить рыба.
— Да не вопрос! — отмахнулся я. — Когда мы будем готовы, Петрович тебя позовет.
Система тау Кита, планета Нереида, 22 февраля 2538 года, день.
Как я ни старался ускорить сборы, отчалить с острова получилось лишь во втором часу дня. Заполняя паузы между переустановками вулканизатора, я постепенно перетащил в эллинг все необходимое, включая провизию и боеприпасы, и, когда последний порез надежно перекрылся обширной заплатой, у меня уже все было готово, даже Петрович накормлен. Надуть лодку труда не составило, благо миниатюрный компрессор в мастерской имелся, равно как и запас энергии в батареях, и я поспешил спустить свой ненадежный «дредноут» на воду. Торопливо перекидал на дно скарб, немного неуклюже перепрыгнул на посудину сам (едва не плюхнувшись, кстати, за борт) и позвал напарника. Тут возникла непредвиденная заминка — кот упорно не желал перемещаться с пирса на танцующую от малейшего моего движения скорлупку, так что пришлось в конце концов сграбастать его за шкирку и усадить на переднюю банку принудительно. Немного повозившись, я все же сумел разместиться рядом с движком хоть с каким-то удобством и, взявшись за румпель, тронул сенсор пуска. Водомет противно засвистел электроприводом и с натугой оттолкнул лодку от пенобетонной стенки. Выровняв курс, я прибавил тяги, и уже через мгновение надувнушка вырвалась на относительный простор бухточки, оставив позади неприветливую полутьму эллинга.
Варьки во фьорде не было. В последний раз окинув Пятачок взглядом, я мысленно простился с погибшими коллегами — над боксом, ставшим братской могилой, до сих пор курился легкий дымок — и решительно направил лодку в узкий проход между скалами. Придавив регулировочный сенсор, поднял обороты привода почти до номинала, и надувнушка в буквальном смысле слова рванулась вперед, задрав нос и оставляя позади фонтан выбрасываемой из сопла воды. Не ожидавший подвоха Петрович свалился с банки и с возмущенным воплем скатился мне под ноги, по пути собрав все наши небогатые пожитки, но я на такие мелочи не обратил внимания, полностью поглощенный процессом управления.
Надо сказать, сверхлегкая скорлупка на такой скорости румпеля слушалась весьма неохотно, так что в проход я вписался с некоторым трудом и, едва миновав узкое место, с облегчением сбросил обороты. Сразу же стало легче, особенно Петровичу, он ползком переместился на нос, цепляясь за гладкий пластик днища когтями. Баллоны кот благоразумно не трогал — не хватало еще посреди моря-окияна дыру в борту заполучить!
Погасив скорость, я на самом малом ходу направил лодку прочь от скалистого берега, параллельно высматривая в мелкой ряби черную афалинью спину, украшенную характерным плавником. Несмотря на все мои старания, Варька появилась внезапно — такое ощущение, что вынырнула из-под нашей скорлупки. Впрочем, вполне возможно: афалины очень хорошие ныряльщики, тем более она предупредила, что поплыла рыбу ловить. Конечно, перед дальней дорогой подкрепиться нелишне, особенно если нет желания в пути время терять. Именно поэтому я сам плотно перекусил и Петровича заставил, скормив ему остатки витаминизированного корма.
Варька, дурачась, заложила несколько кругов вокруг надувнушки, потом пристроилась у правого борта и сообщила:
— Большой черный Денисов плыть не туда.
— А куда? Показывай!
— Варька показывать! Догонять!
Афалина скрылась в толще воды, напоследок плеснув хвостом, потом вынырнула в десятке метров от нас и припустила по волнам, отклоняясь чуть восточнее от моего первоначального курса. Ничего себе «не устать»! Я поддал газу, и надувнушка, постепенно ускоряясь, начала понемногу сокращать расстояние между нами и непоседливой проводницей, но догнать Варьку мы так и не сумели — она сама вернулась, едва убедившись, что направление я выдерживаю правильное. Впрочем, теперь это не составляло труда — я уже понял, что афалина ориентировалась на видневшийся вдалеке клочок суши. Его даже островком назвать было нельзя — так, одинокая скала, торчащая из воды посреди довольно широкого для местных лабиринтов пролива. Ближайший берег виднелся километрах в пяти-семи справа. Конечно, если не считать оставшийся за спиной Пятачок…
До скалы добрались достаточно быстро — за какую-то четверть часа, а потом Варька резко сбросила темп и повела нас почти строго на юго-восток, между двумя близко лежащими островами. Кстати, насчет одинокой скалы я ошибся: первоначальным ориентиром нам служил утес на северной оконечности острова, узким мысом выдававшейся далеко в море. Следующие два часа мы передвигались довольно неспешно, правда, если верить программе-маршрутизатору, которой я сумел задать первоначальные координаты, воспользовавшись трехмерной картой и элементарно определив ближайший островок по рельефу, за это время покрыли двадцать три километра. Давешние острова давно уже остались далеко за кормой, по левому борту промелькнуло еще несколько, и наконец мы выбрались на настоящий простор — еще примерно через полчаса и без малого десяток километров исчезли всякие признаки суши. Со всех сторон до самого горизонта лениво перекатывались привычные мелкие волны, и лишь по светилу можно было худо-бедно определиться с направлением. Впрочем, Варьке это совершенно не мешало, и она продолжала уверенно двигаться к одной ей ведомой цели, забирая теперь уже почти строго на юг.
Снова земля появилась лишь на исходе четвертого часа пути. Мне уже порядком осточертело торчать на неудобной задней банке, неустанно удерживая рвущийся из рук румпель, к тому же изрядно утомил постоянный гул, но неутомимая Варька, казалось, о таких мелочах не задумывалась вовсе и уверенно покрывала километр за километром. Утомленный не столько неподвижностью, сколько неприятной вибрацией корпуса и близостью воды, Петрович под конец не выдержал и начал тихонько подвывать, да так тоскливо, что мне тоже захотелось составить ему компанию, даже ментальный «блок» не помог. Добитая нашим дружным мысленным посылом, афалина в конце концов сжалилась, вывела нас к самому берегу крошечного островка, украшенному узкой полосой пляжа, и объявила:
— Отдыхать! Ловить рыбу! Маленький рыжий хотеть рыба?
Петрович ощерился было, но сразу же сменил гнев на милость: Варька популярно «объяснила» моему напарнику, что она имела в виду, и тот с готовностью сиганул на берег, едва лишь лодка заскребла днищем по песку. Ободряюще свистнув напоследок, наша проводница исчезла в глубине, и я поспешил выволочь надувнушку на пляж, в процессе даже не замочив ног — вода доходила едва до щиколоток.
Оказавшись на относительно твердой поверхности, я облегченно содрал с головы шлем и с огромным удовольствием растянулся прямо на песке. Мелкая рябь, разбиваясь о пологий берег, лизала подошвы сапог, но мне было плевать — наконец-то я смог вытянуться во весь рост. Вот уж не думал, что путешествие на надувной лодчонке окажется столь утомительным! И это я даже веслами не махал! Никакой из меня морячок, однозначно… Расслабившись, сам не заметил, как глаза мои сомкнулись, и я провалился в тревожную полудрему, нарушаемую лишь смутными абстрактными видениями.
Очнулся я от радостного афалиньего писка. Резко сев, протер глаза, едва не запорошив их песком, от души зевнул и чертыхнулся, наткнувшись взглядом на валявшийся рядом шлем: судя по таймеру на внутренней стороне забрала, в отключке я был около сорока минут! Вот это ни фига себе! Черт, так мы и до темноты до места не доберемся…