– Добрый, – буркнул Ватшин, – проходите.
– Я не надолго, если позволите.
Ватшин проводил гостя в гостиную.
– Чаю хотите? Кофе?
– Холодненького чего-нибудь, если позволите.
– Есть квас, айран.
– Что принесёте.
Ватшин сходил на кухню, принёс чашку айрана. Он любил этот кисломолочный продукт, хорошо утоляющий жажду, и покупал, как только представлялась возможность зайти в магазин.
Юлий Тарасович, по-хозяйски расположившись на диване, сделал глоток, посмаковал, кивнул удовлетворённо, допил чашку.
– Неплохо, надо признаться. Жена на работе?
Ватшин усмехнулся.
– А то вы не знаете.
– Знаю, – не смутился гость, снисходительно разглядывающий небогатый интерьер гостиной. – Чем вы сейчас занимаетесь в рамках наших договоренностей?
– Я же посылал отчёт.
– В двух словах.
– Изучаю север России, в последний выход изучал историю Таймыра. Предки там что-то строили, но всё заплыло болотами и вечной мерзлотой, а углубления стали озёрами. Одно из них абсолютно точно скрывает сооружение в форме конуса.
– Ну, с севером придётся закончить, мы туда всё равно не сможем добраться, средства нужны немалые, сравнимые с экспедицией на Луну. Для вас же мы подготовили другое направление.
– Я загружен на полгода вперёд, если не больше. У меня в планах Зауралье, Аркаим, Страна городов, северные чукотские пирамиды…
– Планы необходимо подкорректировать, Константин Венедиктович, изучение путей переселения предков в данный момент неактуально. Есть более насущные проблемы. Для нас важнее найти базы ксенотов в России и машины для их перемещения в пространстве – порталы. Драгоны называют их друу, герпы – ссвистами. Космолётами они не пользуются, если не считать таковыми НЛО, но без быстрого преодоления больших расстояний им не обойтись, без этого контроль над человечеством невозможен. Согласны со мной?
– Согласен, я сам писал об этом не раз, но…
– Никаких «но», Константин Венедиктович. Ваша задача на ближайшее время – отыскать порталы, это раз. Два: поискать другие заводы на территории России, где ксеноты могут делать то же самое, что и на «Электроне», – детали и узлы для своих аппаратов и машин. И третье: отчёт о проделанной работе вы теперь будете сдавать каждый день, мне лично.
Ватшин растерянно посмотрел на Юлия Тарасовича. Начальник нового подразделения, которому поручили охрану Константина, говорил так уверенно и безапелляционно, будто Ватшин был его подчинённым. Его следовало бы поставить на место. Иван Петрович Гордеев так категорично себя не вёл, с ним всегда можно было найти компромисс. С другой стороны, оба они работали на «Триэн», а высшие руководители структуры, борющейся с ксенотами, лучше знали, что надо делать для поддержания процесса.
– Возражения есть? – посмотрел на часы Юлий Тарасович.
– Нет, – очнулся Ватшин. – Но у меня может не получиться, я не экстрасенс, а хроник, мне доступны лишь хронопоходы в свою наследственную память.
– И в будущее, насколько мне известно, – прищурился гость, покачав пальцем. – А настоящее – это лишь тонкая грань перехода прошлого в будущее. Попробуйте, у вас получится. Все дополнительные данные по заданию вы получите через компьютер.
– Но я всё равно не уверен…
– Полно, Константин, полно. – Глаза Юлия Тарасовича стали колючими, он встал. – Надеюсь, ваши сомнения не имеют оснований. Жду доклада… сегодня вечером. Всего самого наилучшего.
Гость прошествовал к двери, щёлкнул замок.
Он не грозил никакими карами, не пугал, не вспоминал о жене и о родственниках, но Ватшин знал, что «по умолчанию» эти обстоятельства учитываются в любом разговоре с теми, кто «крышует» хроников, и его возражения выглядели жалкими.
Желудок свело.
Ватшин помассировал пресс, отнёс чашку из-под айрана на кухню, сделал себе кофе – не думая, на автомате, вовсе не желая пить кофе, пока не осознал истину: он – заложник системы! И пусть эта система делала добрые дела, стремилась освободить человечество от контроля инопланетян, сути происходящего данный тезис не менял. То, о чем тактично умалчивал Гордеев, почти прямо высказал новый начальник триэновцев: жизнь хроников железно зависела от их ценности. Они без раздумий должны были подчиняться приказам держателей «крыш».
Яхт-клуб «Валдай» на Селигере недаром славился как самый дорогой и фешенебельный. Клуб принадлежал московскому бизнесмену Шиндуровичу, а членами клуба являлись чуть ли не первые люди государства – от сенаторов и депутатов Государственной думы до министров, их замов и вице-премьеров правительства.
Наведывался в этот клуб, в основном летом, и первый вице-премьер Дворковиц, он же, как теперь знали сотрудники «Триэн», – начальник контрольного департамента Управления Внедрения «Герпафродита» по России, герп по имени Сифф-Кифа.
Однако на этот раз Сергей Петрович Дворковиц появился в яхт-клубе в конце весны, двадцать третьего мая. Возможно, ему не терпелось окунуться в родную стихию (герпы были змеелюдьми, то есть земноводными существами), не дожидаясь лета, тем более и погода позволяла: было жарко уже почти неделю, температура воздуха конца мая иногда подскакивала до плюс тридцати двух градусов.
Но возможно, у Дворковица были какие-то важные дела в яхт-клубе, где он мог спокойно встречаться с нужными функционерами и даже со своими агентами. Причина поездки премьер-министра в Тверскую губернию, к озеру, Соломину была неизвестна. Тем не менее он получил приказ от Гордеева тихо взять чиновника в яхт-клубе или возле него и в течение суток подготовил операцию захвата.
В операции приняли участие сорок шесть человек. Но из них только семеро были оперативниками, включая самого Виктора, остальные выводили группу «Заставы» на цель: разведчики, связисты, спецы обеспечения и операторы спутниковой сети наблюдения.
Двадцать третьего мая была пятница, Дворковиц остался в яхт-клубе, имевшем апартаменты для ВИП-гостей, до субботы, и группа переместилась к Селигеру на разных средствах передвижения, где и собралась в сторожке лесника под Ерынью, почти умершей деревушкой на четыре с половиной старые хаты.
Деревушка располагалась в трёх километрах от северной оконечности озера, на речке Княжухе, с которой начиналась Афанасьевская лука, и в пяти километрах от яхт-клуба «Валдай», разместившегося на берегу самого северного и самого глубокого плёса Селигера – Полновского.
Полновский плёс представлял собой самую обширную и самую глубокую часть озера: напротив деревни Красота, раскинувшейся на западном берегу плёса, глубина озера достигала двадцати трёх метров.
Солома дважды бывал на Селигере, ещё в бытность свою студентом, вместе с группой однокашников, но его познания озера не выходили за рамки туристических маршрутов вокруг центрального острова – Хачина. Поэтому для дела ему пришлось изучить весь материал о местной географии, что он и сделал с помощью компьютера. Хотя основные данные – о самом яхт-клубе – выдал группе информационно-справочный отдел аналитического подразделения «Заставы».