– Возможно, так, а возможно – иначе… Ты тут посиди немного, я скоро.
– А мне можно?
– Всем можно, Бог же для всех.
Он снял обувь, прошел между двумя медными гонгами и уселся на пол в позе лотоса, неотрывно глядя на Будду. Леся скромно устроилась на скамейке в уголке.
В храме было тихо и прохладно. Запах благовоний, едва слышный шепот немногочисленных прихожан и удивительный покой и отстраненность от мира, от всего будничного и земного. Будто находишься не в центре многомиллионного города, а где-то в далеких заоблачных горах Тибета.
Она не молилась, не просила ничего, даже не думала ни о чем, мысли – если эти обрывки каких-то неясных образов можно назвать мыслями – медленно проплывали, не задевая, не омрачая сознание. Она не могла сказать, спала или бодрствовала, грезила наяву или видела что-то неожиданно прояснившимся внутренним взором, только вдруг почувствовала необыкновенную легкость и умиротворение…
Джон мягко коснулся ее плеча:
– Идем. Я готов.
Она, будто очнувшись от дремы, слегка вздрогнула, почувствовала озноб и какое-то непонятное сожаление о чем-то невозвратно ушедшем, вернее, упорхнувшем как дыхание доброй ночной феи, очень важном и правильном…
На улице по-прежнему светило яркое солнце. Время, казавшееся в храме неподвижным, и здесь замерло, ожидая решения Беседы.
– Сейчас сделаю несколько звонков, – извлекая из кармана мобильный, сказал Джон, – и можем двигать. До Москвы, будем считать, семь часов, так что сегодня там.
– А с каких это пор ты трубой обзавелся?
– Не помню… давно.
– Почему не говорил?
Он неопределенно пожал плечами.
* * *
Едва они свернули на Пулковское шоссе, стоящая у обочины сверкающая «бомба» резко двинулась влево.
Беседа крутанул руль, но все же умудрился задеть задний бампер. Раздался противный скрежет, бампер полетел в сторону. Заскрипели тормоза.
– Сиди спокойно, – велел Беседа, – это подставщики, ну… наших так в Питере называют. Сейчас разберемся.
Он быстро выскочил из машины. В «пострадавшем» авто тоже резко отворились сразу обе передние дверцы. Навстречу Беседе вышли два здоровенных бугая.
– Ты чё? Не видишь куда прешь, козел?.. Мы ж уже двинулись…
Даже неискушенная в автомобильных правилах Леся поняла, что владельцы БМВ поджидали какого-нибудь лоха, чтобы снять с него за нарушение. Если сейчас появится гаишник, они все равно докажут, что виноват Джон. Наверно, где-нибудь рядом и свидетели есть.
Беседа, видимо привычный к таким эксцессам, извлек из кармана несколько зеленых купюр.
– Ты чё суешь?.. Сто пятьдесят зеленых? Да у меня бампер все шестьсот евро тянет, – рявкнул один из подставщиков.
Беседа жалобно загнусавил:
– Ну, мужики… у меня нет больше…
– А у бабы твоей? – заглядывая в окошко «Мустанга», подозрительно поинтересовался второй громила.
– Да откуда…
– Ну тады вызываем гаишников, будем через суд решать.
– Ладно вам, ребята… может, разойдемся по-мирному…
– Сказал шестьсот, значит, шестьсот или…
– Лады, – вдруг согласился Джон. – У меня тут свояк неподалеку работает, сейчас позвоню, привезет.
Он вытащил трубку, набрал номер:
– Толя, тут проблема… На ребят напоролся, бампер им снес, шестьсот евро нужно, а я вот как раз не при деньгах. Не привезешь?.. Ну да… Да… На Пулково. Сразу увидишь.
Беседа обернулся к подставщикам:
– Ну все, через двадцать минут привезет.
Не дожидаясь ответа, уселся в машину и улыбнулся Лесе:
– Сейчас Толя приедет, муж Цыри.
– А что будет?
– Увидишь. Кстати, посмотри: у них номера не привинчены, а на магнитах, а бампер, скорее всего, на клею был. Проверять неохота, время тратить. Так что сейчас быстренько закончим, и – вперед.
Через пятнадцать минут возле БМВ затормозила довольно потертая «девятка». Из открывающейся двери высунулась нога размера эдак пятьдесят пятого. Следом показалась огромная лохматая русая голова, затем, постепенно распрямляясь, будто телескопическая удочка, начал вылезать и сам хозяин допотопного авто.
Водитель БМВ, не дождавшись, пока Толя полностью вынется из своей непрезентабельной тачки, выскочил из своей сверкающей новенькой машины и встал в воинственной позе возле противоположной Анатолию дверцы. Когда Джонов свояк закончил наконец самоизвлечение и встал во весь рост, то оказался метра на полтора – так во всяком случае показалось Лесе – выше крыши автомобиля. Он медленно перегнулся через «девятку», протянул ручищу, больше всего напоминающую ковш среднего экскаватора, и сгреб ею подставщика.
– Это тебе тут должны? – ласково поинтересовался он.
Несчастный владелец покореженного бампера, задыхаясь и медленно краснея, бил ногами по воздуху и судорожно махал руками. Второй подставщик, выскочивший было на помощь, очень медленно и осторожно, как будто тая в воздухе, забирался назад.
– И-и-а-а… – выдавил из себя обмякший и прекративший попытки к сопротивлению водитель БМВ.
– Иа, говоришь? Ну и ладушки. – Толя разжал лапу.
Поверженный противник мягко шмякнулся на асфальт. Свояк, перегнувшись через крышу, с участием поглядел на него:
– Так сколько?
– Д-д-да н-н-нисколько. Ошибочка вышла…
– А-а-а, ну, бывает… – Больше не обращая внимания на свою жертву, Толя обернулся к Джону – Ты езжай, куда собрался, а я тут с осликом все закончу и позвоню.
Беседа кивнул и нажал на газ.
– Ну, теперь им мало не покажется. Хорошо, если машину в ремонт возьмут, а не сразу в утиль.
Леся оглянулась. Достав из багажника увесистый лом, Толя неторопливо направлялся к БМВ.
– А если милиция?
– Так Цыря же там в аналитическом отделе начальником! А Толик – по борьбе с коррупцией…
– …По борьбе с коррупцией? Ну и что он может, этот твой мент, Колокольчик? – Эдик шумно затянулся. – У меня, по крайней мере, хоть и не начальник, но в УБЭП. Сейчас позвоню ему, съездим, напишем заяву, ну подождать придется, конечно, пока он проведет по всем инстанциям и зарегистрирует… Без этого все равно уже не обойтись. Не девяностые, для страховки требуется сопровождение в правовом поле.
– Ой, какие мы стали продвинутые и умные… – прорычал Колокольчик. – А времени у тебя вагон, да?!
Ученый отрешенно смотрел на стену, где весело прыгали зайчиками лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь жалюзи. Уже час шел этот спор, и конца ему не было видно.