— Да, как раз вам на неделю хватит смотреть. Звук хреновый, снимал без профессионалов, но смотреть можно. То, что я хочу снять, будет началом всей истории, которая в этом фильме.
— Посмотрим, — сказал Саня вставая и беря диски, — ну тогда через неделю и созвонимся уже, да?
— Да. Номер мой у вас есть. Я тоже твой знаю.
Сергей тоже встал и протянул руку для прощания.
Когда они пошли к выходу, люди оборачивались и смотрели им вслед.
«Да, — думал Виталий, — умеют солнцевские пацаны произвести впечатление на людей». Он хорошо понимал, что они ничего не решают в этом вопросе сами, но хотя бы выведут на своих старших. А для тех уже ничего не стоит вложить в кинопроект даже несколько миллионов, если они будут уверены, что он выгоден. Нужно будет их только грамотно убедить в этом, что будет очень трудно при неизвестном имени в мире кино. Но у него был один козырь — то, что он снял даже в таком любительском качестве привлекло внимание любителей кино почти всех развитых стран.
Он специально не стал пока говорить парням о себе все подробности, и вчера на вопрос Тумака: «Откуда знаешь воров?» сказал, что просто общался с людьми.
В принципе он не соврал, потому что московских воров, которых он называл, он знал только понаслышке. Просто нужно было добраться именно до старших, такие вопросы решаются только на самом высоком уровне. Вот там он уже и откроет все карты. А так все могло закончиться, как говорят альпинисты, у самого подножья. Это он сам про себя знал, что в отношениях с партнерами по любым делам честен, и любые деньги пойдут только по назначению. А эти парни, знающие о кидках, авизовках и прочих разводах не понаслышке, если бы знали о букете его судимостей, решили бы, что это какая-нибудь афера и не отважились бы предлагать эту тему своим старшим, чтобы не оказаться потом, в случае чего, крайними. А старшим отвечать не перед кем, они сами решают, куда и как вкладывать деньги, которые к тому же в больших количествах могут быть только у них.
Виталий пересел на другой стул, чтобы было видно людей, многие из которых еще только учились ездить на лыжах и досках, падая в воду прямо на старте, и стал доедать свой, остывший во время разговора, шашлык.
* * *
Проснувшись рано утром в машине, недалеко от вокзала, где забирал из камеры хранения свою сумку, Виталий попытался вытянуть вперед ноги и потянулся. В легковой машине это оказалось не так просто как в джипе, где можно спать, вытянувшись во весь рост. Выбравшись на улицу и потягиваясь, он сделал несколько движений телом, разминая кости после неудобной позы, и подумал, что надо что-то решать с жильем.
Контора, где предлагались дешевые квартиры, как он и предполагал, оказалась разводящей. Причем там все было на законных основаниях, внимательно прочитав договор, он это понял. В нем никто не обязывался предоставлять эту квартиру за 150 или 200 долларов, а информировали о сдаваемом жилье, цены на которое начинались от 500 баксов за однокомнатную и далеко не там, где было нужно. Хотя ему особой разницы не было, в каком районе, да и цена его вполне устраивала, он на нее и рассчитывал. Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, Виталий прозвонил несколько номеров, полученных вчера в конторе и договорился о встрече на вечер с хозяевами. Было, правда, несколько номеров с ценою 300 и 400 долларов. Но там никто не отвечал, даже в такое раннее время, как и в квартире за 150. Это было естественно, и он реагировал на это с улыбкой. Потом Виталий купил в ларьке банку безалкогольного пива, любимую на закуску золотую рыбку по-шанхайски, и поехал изучать направления дорог по названным ему хозяевами квартир адресам, в ожидании начала рабочего дня.
Раньше Бандера только слышал о московских пробках, теперь он увидел воочию, что такое утренняя Москва в будний день. Гаишники, чтобы хоть как-то разгрузить сплошные потоки машин, стояли почти на всех светофорах и пропускали водителей, при малейшей возможности, на красный свет, подгоняя их жезлом. Потом оказалось, что такая мера предпринимается только с утра, когда все едут на работу. А сейчас, казалось, было единственное время суток, когда московские водители единогласно любили своих гаишников. Тем не менее путь от Рижского вокзала до района метро «Пражская», где предлагалась квартира, занял почти три часа, как раз до начала рабочего дня. За время дороги Виталий оценил удобство правого руля для новичка в Москве — можно спросить дорогу прямо на ходу у соседа, когда он находится на расстоянии вытянутой руки рядом с тобой в пробке. Да и к тротуару можно подъехать или к стоящей с краю дороги машине.
Найдя нужный адрес, Виталий посмотрел на часы и покачал головой. За это время можно было проехать треть Приморья. Потом он достал телефонный справочник Москвы, купленный вчера с рук у администратора спортзала, который посетил вечером больше ради того, чтобы помыться. Весь день до вечера Виталий прозванивал киностудии, телевидение и другие предприятия, связанные с производством и раскруткой фильмов. Отмечал в блокноте расценки на аренду оборудования, стоимость работы людей и другие интересующие его детали. Он прикидывал примерный бюджет будущего фильма. Картинка складывалась приятная: массовка, которая, как ему объяснили, постоянно в ожидании на телефонах или прямо возле проходной «Мосфильма», работала за 20 долларов в день. Третьи и даже в некоторых случаях вторые роли набирали из них же за 50 долларов в смену. Москвичи оказались не такими разбалованными, как он ожидал. Аренда оборудования и обслуживающего персонала везде была по-разному, но в некоторых компаниях цена была намного меньше, чем он ожидал. Большой выбор и конкуренция в этих делах шли на пользу продюсерам. Прикинув примерный бюджет съемок, он даже удивился и подумал, что надо было снимать свой первый фильм на профессиональном оборудовании. Когда начинал снимать, денег было чуть больше двухсот тысяч долларов и с десяток машин, и он думал, что на качественный фильм всего этого не хватит. Вообще машин у Бандеры было много, большей частью они забирались у кого-то. А так как понятия тогда не позволяли продавать что-то, он их просто отдавал своим друзьям, когда они были «безлошадны». Или иногда менялся с кем-то, что тоже допускалось. А когда все друзья были уже при машинах, то все остальные авто собирались на одной стоянке и дожидались того момента, когда он начнет снимать кино и взорвет их или разобьет.
А много денег, по незнанию, тратилось просто вхолостую, когда постигался процесс создания кино. В первую очередь выяснилось, что нельзя никому говорить о съемках фильма. Узнав об этом, компании, к которым обращаешься, стараются выжать как можно больше из бюджета. Они, видимо, тоже думают, что на свои деньги фильмы снимают те, кому их девать уже некуда. Но выяснилось это только через несколько месяцев после начала съемок, да и то благодаря наглости сотрудниц фирмы «Спектр», распечатывающих тексты сценарных диалогов. Они не стали вилять и, почувствовав необычайную платежеспособность, по окончании работы прямо в лицо объявили о повышении стоимости своих работ вдвое. При этом они очаровательно улыбались, зная, что торговаться и спорить никто не будет. Только тогда стало понятно, почему при ремонте первых разбитых на съемках машин в мастерских была сильно завышена цена.