— Мы ещё успеем, Дмитрий, разорить их министерство обороны! И не один раз, только для этого нам надо обязательно выйти отсюда, желательно живыми и здоровыми. — Ответил я, от души смеясь про себя над Димкиными шутками. — Короче, где наша не пропадала! Пошли к реке!
— Ну и ладушки. Значит, так тому и быть. Будем уповать на Всевышнего, хотя мы с тобой вроде как атеистами считаемся. Но, когда здорово припечёт, Его всегда вспоминают! — Добавил прапорщик. Димка поднялся и отправился, не мешкая, вслед за мной. Он осторожно прыгал с камня на камень, продолжая балагурить на ходу: «На Бога надейся, но и сам не плошай! Нам самим стоит больше думать о своей лучшей доле. Только вот я надеюсь, даже уверен, и твоё, Саня, уникальное шестое чувство подсказывает, что там глубоко, а поэтому всё пройдёт удачно».
— Эх! — вздохнул я, слушая Димкины разглагольствования, — твоими бы, Дмитрий Серафимович, устами да мёд пить! А…
— Не будем отвлекаться, а то сглазим, — не дал договорить мне Дмитрий.
— Не будем!
— Прыгаем с интервалом в двадцать секунд, дабы дать время тому, кто уже внизу, вынырнуть, выплыть, ну и всё прочее. Если что-нибудь случится вдруг, но надо постараться, чтобы «вдруг» этого самого не было, но всякое может быть, приказываю действовать по обстановке! — Закончил я свой последний инструктаж перед ответственным и сложным этапом завершения нашей операции.
— Ладно, Батя! Не переживай! Я тебе вместе с твоим шестым чувством доверяю полностью. Постараюсь, чтобы всё было «о’кей», как говорят наши давние и лучшие друзья из-за океана, которые просто таки мечтают нас поймать и вздёрнуть на первом же сучке, конечно, после того, как выбьют нужную информацию. Я уже готов, командир. За моё состояние не беспокойся, не подведу! Двинули, пока солнце не начало подниматься, — успокоил меня Димка и первым надел ремень автомата, демонстрируя этим свою готовность к активным действиям.
Мы стали выбираться из чахлых кустиков, стараясь при этом, чтобы ни одна веточка своим хрустом и треском не выдала бы нашего передвижения. Я пропустил прапорщика вперёд, а сам немного задержался, так как решил под большим камнем, напоминающим своей формой голову дикого кабана, спрятать лазерный диск с записанными на него секретными материалами по технологии производства химического препарата, за которым мы вообще-то и забрались в такую даль. «Мало ли что может случиться по дороге, а диск к ним попасть не должен. Дубликат уже наверняка доставлен генералу. Климов, поди, уже давно как дома?» — Такие мысли посетили меня перед тем, как покинуть горное плато, ставшее для нас страшной западнёй, потому что именно здесь остался лежать навсегда наш верный друг, майор Чернышёв или просто Алёшка. Сможем ли мы когда-нибудь вернуться за ним? Никто на свете не смог бы ответить на этот трудный и печальный вопрос.
Время шло к рассвету. Надо было поторапливаться. Я достал из нарукавного кармана индивидуальный пакет, осторожно разорвал его и вытащил оттуда перевязочный материал. Положив на его место лазерный диск, и крепко перетянув пакет бинтом, мне пришла в голову мысль, заклеить его ещё для надёжности лейкопластырем, что собственно тут же и было сделано. После этого я сунул руку в щель под камень, чтобы определить надёжность тайника. Яма под валуном оказалась довольно глубокой, рука ушла в щель почти по локоть, прежде чем мне удалось дотянуться до дна. Там было довольно сухо. Я положил на дно пакет с лазерным диском, сверху на тайник привалил камень и вернулся к Дмитрию, который ждал меня около водопада.
— Спрятал надёжно? Потом-то, чуть что, найти сможешь?
— Тайник хороший, а вот смогу ли найти? Вопрос сложный, но об этом после!
Первым пойду я, Дима, как договаривались! За мной следом ровно через двадцать секунд…, — я поймал себя на мысли, что чуть, было, не сказал Алексей, который уже никогда не пойдёт вместе с нами. — Ровно через двадцать секунд после меня! Успехов тебе! Чуть что, подстрахую тебя там, а то ты со своим ребром и травмами… Ладно? Короче ни пуха, ни пера! До встречи! — Громко закричал я почти на самое ухо прапорщику, стараясь таким образом перекричать шум бурной реки.
— Не волнуйся, Батя! И к чёрту! Где ещё и когда полковника вот так запросто можно послать к чёрту? — Покричал мне в ответ Димыч и перекрестил меня на прощание, но я этого уже не слышал и не видел, ибо шагнул в бушующий и стремительный поток, срывавшийся с огромной высоты вниз в долину, именно туда, где было наше спасение.
Прапорщик досчитал до двадцати, одновременно думая, как там мои дела, удачно ли всё прошло, жив ли я?
— Пошёл! — Скомандовал самому себе Димка, не зная, что ждёт его внизу, и, не раздумывая ни секунды, шагнул в страшный водный поток горной реки, прыгнул в него без тени сомнения в душе и страха в сердце.
Вода была снеговая, а потому и до жути студёной. Она буквально обожгла моё тело своим ледяным холодом, причём до того сильно, что у меня чуть не перехватило дыхание. Высота, с которой нам предстояло прыгать, на мой взгляд, равнялась метрам тридцати или немного больше. Падать с водой было не страшно, жуть охватывала, когда возникала мысль о приземлении или, если говорить точнее, о приводнении.
— Стало быть, лететь мне предстоит секунды три или четыре, — прикидывал я про себя, пока падал вниз вместе с водой. — Если при падении переломаю ноги, застрелюсь ту же, на месте. — Принял я волевое решение, чтобы не быть обузой для Димки в случае его удачного прыжка. — А если просто не выплыву? Ведь за плечами груз, который бросить нельзя, а вес его почти целый пуд. Ну и что делать? Бросить снаряжение? Но без автоматов, снайперской винтовки, боеприпасов делать нечего, только и останется, что руки в гору и к Дентену в горячие объятия. — Тут же появилась и другая мысль.
Но, как говорится, когда везёт, то везёт по полной программе. Действительно, за много лет вода в месте своего падения промыла внушительную яму, глубиной, наверное, метра четыре, а то и все пять-шесть. Короче говоря, дна во время приземления я не достал, поэтому всплывать на поверхность было довольно затруднительно, оттолкнуться было не от чего. К тому же на мне находилось снаряжения килограммов на шестнадцать, если не больше: два автомата, винтовка, боеприпасы, и прочие необходимые атрибуты диверсантской жизни. Сверху огромной массой на голову обрушивалась вода, которая в этот момент уже не была моим союзником, а наоборот, создавала дополнительные трудности. Мне стало не хватать воздуха, а я всё ещё никак не мог всплыть на поверхность. В голове начала зарождаться паника, связанная с естественным желанием человека остаться живым. Инстинкт самосохранения ведь никто не отменял. «А что, если мне не удастся всплыть, и я утону», — засвербила острой занозой в самом мозгу поганенькая мыслишка, но она-то как раз и придала мне дополнительные силы. Буквально, сделав несколько движений руками, подрыгавшись как лягушка в сметане, я кое-как смог проплыть чуть вперёд, ну метра на полтора-два, а далее уже вода сама помогла мне, она подхватила моё тело, словно щепку, и вынесла на поверхность. Глубина реки, куда меня пробкой выкинуло с глубины, была небольшая, от силы метр или полтора, место довольно узкое, поэтому мне удалось, цепляясь за камни и ветки прибрежных кустом с трудом выбраться на берег. Вдоль реки росли густые колючие заросли терновника, акации и ещё каких-то неизвестных деревьев. Ладони моих рук все были изранены и исколоты до крови от их колючек, но обращать на это внимания времени не нашлось. Я тут же скинул с себя всё снаряжение. Казалось, что мне понадобилось минут десять для того, чтобы вылезти на твёрдую землю, но это только казалось, потому, как на самом деле прошло всего несколько мгновений.