Мобильный Ахрозова прозвонил еще раз.
– Ты где? – спросил Извольский.
– Я никуда не поеду, – ответил Ахрозов.
– Ты поедешь и будешь у меня через двадцать минут.
Ахрозов приехал в офис спустя два часа. Его провели в переговорную и оставили там одного. В переговорной было прохладно и тихо, и в углу сонной мухой жужжал кондиционер.
Ахрозов прождал двадцать минут и еще раз двадцать, а потом набрал сотовый Извольского. В трубке раздался длинный гудок – и тут же сотовый отключили. Ахрозов подождал еще полчаса и вышел в приемную.
– А где Слава? – спросил он у секретарши.
Та удивленно на него глядела.
– Вячеслав Аркадьевич срочно уехал, – сказала она, – ничего не сказал, велел всем ждать.
Ахрозов уехал из представительства около трех часов дня, так и не дождавшись Извольского. На этот раз он поехал не в квартиру, а в загородную гостиницу АМК. Он до вечера смотрел телевизор, а потом спустился вниз поужинать.
В столовой, кроме него, ужинали двое: какой-то угольный директор и один из вице-президентов холдинга. Пришлось подсесть к ним. Вице-президент приветственно взмахнул рукой и сказал:
– Слыхали, Сергей Изольдович, в губернаторской семье траур, зарезали Анастаса. Вчера ночью. В «Кремлевской». По телевизору уже передали…
– Кто зарезал-то, неизвестно? – спросил Ахрозов.
– А хрен знает, какой-нибудь очередной любовник. Анастас голый, истыкали его как подушечку для булавок, кокаин на ковре сантиметровым слоем…
Угольный директор поразмыслил и изрек:
– Убийцу, наверное, скоро поймают. Быть того не может, чтобы Анастас жил в «Кремлевской» и этот номер не был бы набит жучками.
– Служба безопасности «Кремлевской» клянется, что ничего не ведает и за гостями не шпионит.
Ахрозов просмотрел меню и сказал официантке:
– Я ничего не буду. Голова болит.
В номере Ахрозов еще раз позвонил Извольскому, но телефон снова выключили, и он не стал перезванивать. В конце концов, у Извольского стоял определитель номера, и если звонок Ахрозова для него еще важен, – пусть набирает сам.
Телефон зазвонил сам в восемь часов вечера.
– Але! – сказал Ахрозов.
На том конце трубки молчали.
– Але! – против воли Сергей сорвался на крик.
Связь была исправной: было такое впечатление, что человек, держащий вторую трубку, едет в машине. Далеко-далеко слышалась музыка, и доносился шум от улицы за стеклом.
– Але! – повторил Ахрозов.
Трубку подержали еще несколько мгновений и бросили.
Через полчаса последовал еще один, такой же, звонок. Номер звонившего не определялся.
К десяти вечера Ахрозов весь извертелся. Вынужденное безделье разъедало его, как царская водка разъедает золото. Странное дело, но снять возбуждение алкоголем не хотелось, при одной мысли о водке или дозе Ахрозов чувствовал тошноту. Возможно, это было из-за той дряни, которой Ахрозова окормили вчера. Или, наоборот, из-за стресса.
Вице-президент и угольщик снова поднялись к нему в номер и позвали вниз, поиграть в боулинг. Ахрозов отказался.
К одиннадцати вечера он принял решение. Ахрозов заказал машину и поехал в «Кремлевскую». Он не сомневался, что пленка с записью убийства существует, и что Бельский предъявит ее в самый неподходящий момент. Он хотел расставить все точки над «и» сам.
* * *
Когда Ахрозов вошел в казино, праздник жизни был в самом разгаре. Бельского в общем зале не было. Кое-кто из знакомых помахал Сергею рукой, несколько удивленный встречей. За одним из столиков, к которому был вынужден подойти Ахрозов, обсуждалось убийство Анастаса. Видимо, в гостинице это было новостью номер один.
Ахрозов попросил себе чашку кофе и фруктов, а потом поднялся на второй этаж, в VIP-помещение. У него не было соответствующей карточки, и охранник, не знавший его в лицо, не хотел его пускать.
– Скажи Степану, что я хочу с ним поговорить. Сейчас, – сказал Ахрозов охраннику.
– Вы – это кто?
– Он знает.
Ахрозов спустился вниз и выпил заказанный кофе, а через некоторое время к нему бесшумно подошел официант:
– Вас ждут, – сказал официант.
Они прошли на второй этаж, миновали VIP-зал и оказались где-то в служебных помещениях гостиницы. Там они спустились в гараж, где Ахрозова уже ожидал черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Около задней двери дежурил стриженый парень в кожанке.
– Вам сюда, – сказал парень, распахивая дверь.
Ахрозов сел на заднее сиденье, парень вскочил вперед, к водителю, и «Мерседес» тут же вылетел со стоянки, бесшумно, как ниндзя, стелясь по мокрому осеннему асфальту.
Поездка была недолгой: спустя десять минут «Мерседес» нырнул в раскрытые ворота одного из арбатских особнячков. На особнячке не было ни одной вывески, и вход в него располагался не с улицы, а со двора, перекрытого высоченным, с телекамерами забором.
Ахрозов ожидал, что машина остановится у подъезда, но не тут-то было: в стене особнячка открылись ворота, и машина въехала по пандусу в небольшой подземный гараж.
Ахрозов, не дожидаясь стриженого мальчика, отворил дверь и вышел из машины. В гараже царила полутьма, словно в вырытой, но еще не засыпанной могиле. Фары «Мерседеса» отражались от луж на бетонном полу и хромированного лифта в дальнем конце. Около лифта стояли двое охранников с рациями в руках и кобурами на поясе. Еще один охранник подошел к Ахрозову.
– Вам сюда, – сказал он, указывая на лифт.
Пока они поднимались, охранник несколько раз переговаривался по рации. Ахрозов сам был не новичок в том, что касается мер безопасности. Но то, что он наблюдал, было не безопасность. Это было шоу.
Наискосок лифта на третьем этаже во всю стену располагалось зеркало, удваивая и без того немаленькую площадь особняка. Приемная была огромной, и ни одной из дверей, ведущей из приемной, не было никаких табличек. Дверь слева была открыта, и за ней виднелся длинный обеденный стол. Дверь направо была закрыта, судя по всему, это был кабинет.
Секретарш в приемной не было: за одним из столов сидел невыразительный человек в штатском.
– Прошу, – сказал охранник, становясь у дверей кабинета.
Ахрозов толкнул дверь и вошел. В кабинете можно было б устроить теннисный корт. У дальнего конца его возвышался породистый стол красного дерева и высокое, похожее на трон кресло. Сейчас кресло было пусто.
Чуть дальше стоял диван белой кожи и кресла, окружавшие низенький стеклянный столик. Под поверхностью столика плавали серые округлые рыбки – пираньи. В радужном стекле отражался экран видеомагнитофона, и на экране этом был вчерашний номер в «Кремлевской».