Бычка привязали к батарее и некоторое время топтали ногами. После этого один из ребят вспомнил о приятной особенности гостиницы: у нее была автономная бойлерная, и так как потребности особнячка в воде были вдвое меньше тех, на какие была рассчитана автоматика, из крана с горячей водой хлестал почти что кипяток. Этим кипятком ребятки наполнили джакузи, в которой не так давно забавлялся с прелестницами губернатор, и объяснили бычку, что хотят его вымыть.
Бычка макнули в ванну только один раз, и он тут же стал как шелковый.
Бычка отвели обратно в спальню, намазали распухшую морду противоожоговым кремом и стали беседовать с ним на разные интересующие секьюрити темы.
В ходе собеседования бычок разъяснил, что генеральный директор «Ахтарск-контракта» Николай Заславский и Александр Лосев по кличке Лось корешились вот уже четыре месяца. Что Заславский, более известный в бригаде как Металлург, несколько раз бывал на даче Лося и в последний раз появился там во вторник, немного пьяный и крайне веселый от выигрыша. Металлург много пил и, заваливаясь спать, просил разбудить его в пять утра, дабы поспеть на самолет.
– На какой самолет? – спросил дознаватель.
Но бычок не знал; впрочем, он припомнил, что Металлург интересовался, сколько ехать из Малиновки до Шереметьева.
В пять утра Заславского не разбудили; он продрал глазки к полудню и очень обиделся. Лось успокоил его и велел сидеть на даче. Вечером между ними опять случилась ссора. На следующий день у комнаты Металлурга появился охранник, а когда Металлург попытался вылезти в окно, он из комнаты перекочевал в подвал.
За то, пуст сейчас подвал или полон, бычок не мог поручиться. Он часто отлучался с дачи и своими глазами Металлурга вот уже два дня не видел. Впрочем, он достоверно знал, что в подвал носили еду.
На вопрос о состоянии психического здоровья Лося бычок сообщил, что спиртного Лось, будучи спортсменом, практически не кушал (исключение составляла разве что стопочка-другая коньяку в особо приятные минуты жизни), дури тем более не потреблял. «А зачем ему дурь? – слабо икнул бычок, – у него и так шифер от власти поехал». Всю эту информацию Брелер выложил перед Черягой вкупе с вопросом: как быть с бычком дальше?
Черяга ответил, что бычка придется поить и кормить до конца операции, а потом отпустить на все четыре стороны: не сдавать же его, в самом деле, в ментовку с ошпаренной рожей.
– А что Шереметьево? – спросил Черяга.
Все утренние рейсы из Шереметьево-2 были уже проверены; пассажир по фамилии Заславский, купивший билет и не улетевший, не значился нигде. Всего пассажиров, не явившихся на утренние рейсы и не сдавших билеты, было трое. Двое летели в Цюрих, один в Вашингтон. Следовало предполагать, что один из этих пассажиров может быть Заславский, под чужой фамилией. Поэтому местонахождение необъявившихся пассажиров тщательно проверялось.
В Швейцарию, где «Ахтарск-контракт» держал счета, уже вылетел человек, которому было поручено оценить размер возможной потравы.
Бухгалтеры перерыли весь стол Заславского. Они нашли два старых договора, по которым фирма «Ахтарск-контракт» брала у Росторгбанка кредит под гарантию областной администрации. По некоторым признакам кредит пах очень дурно, но страдала от него область, а не комбинат.
– Надо брать дачу, – подытожил Брелер.
Черяга смотрел на стол и хмурился. Все получалось как-то очень просто. Даже если допустить, что у беспредельщика Лося маленько поехал шифер, то сколько же можно одной и той же группировке задевать одну и ту же растяжку? Сначала Камаз, потом Лось? Почему Лось думает, что Извольский возьмет и выложит за Заславского двести тысяч? Или Металлург запудрил ему мозги и выставил себя совершенно необходимой связующей деталью между комбинатом и областной администрацией, без которой, мол, у Извольского грохнутся все налоги?
Почему, наконец, Лось думает, что Заславского так уж трудно отыскать? Мог бы догадаться, что если ребятки летают на разборки на боевом вертолете, то в области сыска они тоже не заполярный участковый…
* * *
Спустя полчаса причина беспечности Лося стала отчасти ясна.
Частный визит на дачу был для Ахтарского металлургического комбината заведомо невозможен. Одно дело – тихо изловить языка и ошпарить ему морду в собственной гостинице, другое – устроить пальбу и взятие укрепрайона. Даже если забыть о неизбежном последующем скандале, в московском офисе просто не было достаточного количества квалифицированных бойцов. Точно так же исключались штучки вроде вчерашней вертушки. Это вам не бескровная стрелка. Ребятки Лося наверняка начали бы стрелять в ответ, милицейское начальство по итогам конфликта прознало бы о появлении в воздухе неопознанного вертолета, и скандал, который за этим воспоследовал бы, повредил бы комбинату куда больше, чем бандитам. О местной милиции в качестве помощников не стоило и думать – эти наверняка сидят у Лося в кармане.
Оставался РУОП, и здесь Черягу ждал крутой облом.
По телефону к рассказу начальника службы безопасности Ахтарского меткомбината отнеслись благосклонно, но когда Черяга приехал лично обсудить кой-какие детали, начались непонятки. Полковник, с которым разговаривал Денис, долго крутился и прятал от Черяги глаза, а потом махнул рукой и позвал его из кабинета.
Они прошли в зал, где отчаянно пахло здоровым мужским потом и крепкие ребята бросали друг друга через плечо, и полковник, расставив пошире ноги и обернувшись к Черяге, спросил:
– А отчего вы, собственно, так уверены, что ваш Заславский в Малиновке?
– Гадалка нагадала, – ответил Черяга.
– Гм… Гадалка жива-то?
– Ну что вы, – усмехнулся Черяга, – мы люди интеллигентные, промышленные…
– Ну да. Интеллигентности у вас, как у прокатного стана… Значит, вот что. Есть такое мнение, чтобы в долголаптевские дела попусту не встревать. Вы у нас срываете важную и долговременную разработку. Понятно?
Полковник говорил отрывисто, тихо и зло, широкие скулы его покраснели, а глаза то упрямо вонзались в Черягу, то сползали вниз, как у школьника, застуканного со шпаргалкой на экзамене.
– Понятно, – кивнул Черяга, – а если ее, разработку, все-таки сорвать?
– Есть внебюджетный фонд содействия правоохранительным органам, – сказал полковник. – Почему бы одному из крупнейших российских экспортеров не оказать фонду поддержку?
– Сколько? – прямо спросил Черяга.
Полковник сглотнул. Ему было явно и нестерпимо тошно, и если Черяга что-то понимал в людях, инициатива насчет фонда исходила не от полковника.
– Столько же.
– Столько же, сколько просит Лось? – безжалостно уточнил шеф безопасности Ахтарского меткомбината.
– Да.
– И тогда ваше начальство пересмотрит свое мнение насчет невмешательства в долголаптевские дела?
Полковник кивнул.