– Одного звали.., а, вспомнила, Вениамин Михайлович, как писателя Каверина, только фамилия его была Листов. И не писатель он, а художник. Жил на Котельнической набережной, в таком огромном доме, сталинской высотке, внизу кинотеатр «Иллюзион», рядом…
– Да этот дом все москвичи знают! – в нетерпении воскликнула я – Дальше!
– Игорь дал мне большую книгу, альбом по искусству, – все так же не торопясь поясняла Света, – и велел сказать, что я привезла заказ из архива. Ну, якобы этот Вениамин Михайлович просил найти ему это издание.
– Вы оказываете такие услуги? – удивилась я.
– Нет, конечно, – ответила Света, – но Игорь сказал, что очень надо.
Господи, да она бы убила парочку младенцев, скажи ее драгоценный любовник: мне этого хочется.
– И дальше что? – сердито спросила я.
– Ничего, – пожала плечами Светлана, – нужно было позвонить в квартиру, спросить Вениамина Михайловича и отдать ему альбом.
– Вручила книгу?
– Нет.
– Почему?
– Вышла женщина, примерно моих лет, и сообщила: «Ну вы, однако, не торопились с выполнением заказа, дедушка уже два года как умер».
– Игорь удивился?
– Не очень.
– Хорошо, а второй кто? К кому еще наведалась? Света задумчиво протянула:
– К женщине, имя помню – Лиана Аракеловна, а вот фамилию… Такая странная, из животного мира. То ли Тигрова, то ли Горностаева, то ли Выдрова, что-то такое…
– Ладно, дальше.
– Ей надо было сказать, что издательство «Наука» берет печатать книгу, но нужны исправления.
Светлана покорно отправилась по указанному адресу, на этот раз вышел мужчина и налетел на нее чуть ли не с кулаками.
– Вы в своем издательстве совсем с ума сошли, – топал он ногами, – Лиана Аракеловна почти два года как покойница! Явилась! Вспомнила про рукопись! Откуда она у вас? Теща давным-давно, получив от «Науки» отказ, издалась в «Новом эксперименте»! Убирайтесь вон, опомнились!
И снова Игорь не удивился, казалось, он ждал от Светланы сообщения о смерти Лианы Аракеловны.
– Вроде он хотел меня еще куда-то отправить, – горестно сообщила Света, – но умер. Вернее, Игорька убили. Его жена! Наверное, узнала, что он ее не любит!
Глупость собеседницы начала меня раздражать.
– Ты видела бумаги из Горнгольца? Знаешь, что отыскал Игорь?
– Нет.
– Где они лежат, представляешь?
– В общих чертах.
– Можешь найти?
– Да зачем?
Я схватила Светлану за руку.
– Ты любила Игоря?
– Очень, – прошептала она, – и сейчас люблю, никогда не выйду замуж за другого, сохраню ему верность!
Похоже, Свете без труда удастся исполнить клятву, очевидно, больше никто ею просто не заинтересуется. Часто некрасивые внешне женщины бывают умны и обаятельны, но это не тот случай. Глупость Светочки поражает.
– Слушай внимательно, – велела я, – до сих пор я сомневалась, но сейчас уверена: Игоря убили. Пока я не понимаю как, но знаю почему. Изучая архивы Горнгольца, он нашел сведения о Марии Григорьевне, которая была там в заключении. Очевидно, сведения эти были крайне порочащие, если старуха испугалась даже сейчас, спустя столько лет после окончания Отечественной войны. Игорь же, жаждавший денег, стал шантажировать Боярскую. Кстати, с чего он решил, будто у нее много денег? В наше время у ученых, даже докторов наук, особых средств нет!
– Не знаю, – растерянно протянула Света, – но он уверял, что Мария Григорьевна очень богата и безо всякого труда заплатит сто тысяч долларов.
– Хорошо, – кивнула я, – на эту тему подумаем потом! Ты должна спуститься в архив и попытаться сообразить, какой ящик заинтересовал Игоря.
– Зачем?
– Затем, что, посмотрев, я узнаю правду про Марию Григорьевну. А открыв ее тайну, мы сумеем сдать убийцу правоохранительным органам, ясно? Ты хочешь, чтобы та, которая уничтожила Игоря, была наказана?
– Да, – прошептала Светлана.
– Тогда надо действовать. Вот мой телефон, мобильный, он всегда включен, как только обнаружишь ящик – мигом звони!
– Обязательно! – с жаром воскликнула девушка. – Теперь делом всей моей жизни станет разоблачение преступницы.
Я вышла из архива и чихнула. Душный, жаркий, наполненный смогом воздух столицы отчего-то показался более свежим и приятным, чем кондиционированная прохлада архива.
Не успела я надышаться бензиновыми парами, как ожил мобильный. Вот это оперативность! Неужели Света успела за десять минут смотаться в подвал и обнаружить папки?
Но из трубки понесся недовольный голос Федора:
– И где мы шляемся?
– Работаю над новой книгой!
Он издал противный квакающий звук.
– Только не надо ля-ля! Дома тебя нет!
– В архиве сижу.
Что, между прочим, почти чистейшая правда!
– Ну-ну, – опять заквакал Федор, – надеюсь, не опоздаешь?
– Куда? – испугалась я.
Неужели опять придется жевать филе из хвоста бегемота в панировке из пальмовой муки? Впрочем, кажется, у бегемота нет хвоста! Или есть? Господи, я ничего не смыслю в зоологии, и если уж теперь вынуждена изображать из себя даму, чьи юные годы прошли в Африке, то следует хотя бы купить атлас животных. Ну-ка, скажите, бегемот, гиппопотам и носорог – это одно и то же?
– Послушай, – устало спросил Федор, – ты же вроде преподавала немецкий?
– Да, – удивилась я, – но только детям, тем, у кого трудности с выполнением домашних уроков, я хорошо владею языком в пределах программы спецшколы, могу довольно бойко разговаривать, имею отличный словарный запас, если бы не определенные обстоятельства, могла стать просто классной переводчицей, и…
– Не тараторь, – оборвал меня парень, – и что, ты вечно забывала про уроки? Путала, к кому приходить?
– Нет, конечно!