Но это не последний тайм, не последняя гонка. Россия жива, прекрасна. Мы видели, как заклокотала она во время игр, как прорвались наши страсти и верования сквозь бетонную коросту, в которую закатывают нас оккупанты. Мы еще добежим, доиграем. Сверкнем на русском солнце всем золотом мира.
Привет вам, братья-олимпийцы!
Февраль 2002 г., № 8
Опричники Ивана Грозного, привязав к седлам метлы, носились по Руси, выметая и выжигая крамолу. Карикатурные «Идущие вместе» вышли с метлами на московские улицы, поскребли кое-где асфальт, заявили, что начинают выметать грязь из общества. И понеслась дешевка, имитация, тошнотворные комиксы: то «путинский план ликвидации сирот и беспризорных», то «путинский план оздоровления жизни и занятия горнолыжным спортом», то «путинское патриотическое воспитание с ботиком Петра на каждом пруду». Легковесно, мнимо, на один день, на потеху и затею чиновникам, под управлением вечно-зеленого, как можжевеловый куст, Починка, под руководством набрякшей от ревностного служения Матвиенко.
Недавно Путин пришел к мужикам в синих прокурорских мундирах и попросил их побороться с преступностью. «Отчего не побороться? Поборемся», — решили мужики, да и развернули дискуссию о «смертной казни». Дума, только что переварившая в своем желудочном соке фракции Лужкова, Шаймиева, Шойгу, слепившая из них добротный ком, решила, что нужно казнить. Сомневались, как: вешать, расстреливать, душить газом, жечь на кострах, рубить на плахе, сажать на кол, топить в проруби — или цивилизованно, по-американски, сажать на электрический стул. В итоге опять вышла гнусь, дичь, имитация, отвратительный и дешевый обман, имеющий целью замалевать и закрасить жуткую харю власти.
Эта коллективная харя, затворившись в запретной зоне на Рублевско-Успенском шоссе, построила «город золотых унитазов», отняла у многомиллионного народа все средства жизни, предлагая ему околеть или побираться, или взять кастет, обрез, пистолет ТТ, гранату-лимонку и отправиться грабить. Народ создал свое «гражданское общество», состоящее из бесчисленных банд, группировок, ватаг, разбойничьих стай, куда вошла вся активная молодежь, еще не посаженная на иглу, не зараженная туберкулезом и СПИДом, не отравленная спиртом-сырцом. Эта общенародная организация, ничего общего не имеющая с «Идущими вместе», начала криминальный, разбойный бунт против преступной власти. Эта «революция ТТ и кастета» — есть современная, русская пугачевщина, разинщина, подступившая под стены золоченых дворцов на Рублевке. Власть науськивает на эту несметную рабоче-крестьянскую братву прокуроров, следователей, ОМОН, строит им все новые тюрьмы и лагеря, а теперь вот подпускает и «смертную казнь». И это тогда, когда население России сокращается в год на миллион человек. Когда власть ежегодно, без суда и следствия, казнит миллион своих подданных.
Пусть те, кто не видит в этом мерзкого фарса, рукоплещет «жесткому» решению Думы. Пусть те, у кого мозги выпиты либеральным телевидением, видят «мать Терезу» в Путине, сохраняющем мораторий на казнь. Покуда построенное Ельциным общество всеобщего уродства и несправедливости не будет сломлено, до этих пор не перестанут стрелять во всех подворотнях наганы, обрезы, базуки, гранатометы, безоткатки, сорокопятки и самоходки, и небо над русскими городами будет липким и красным.
Не надо казнить вымирающий народ. Надо устроить одну-единственную публичную казнь над Чудовищем, которое разрушило великую страну, обокрало народ, расстреляло из танков Верховный Совет, уничтожило все ремесла и знания, осквернило все святыни и ценности, и вот уже который год вкалывает себе в брюхо омолаживающий эликсир, приготовленный из крови русских младенцев. Из чрева несчастных женщин выковыривают эмбрионы, пропускают сквозь давилки и мясорубки, смешивают с колдовским отваром и впрыскивают в гниющее тело Людоеда, повышая его гемоглобин.
Если Путин отменит свой «Указ о защите первого Президента», делающий Владимира Владимировича соучастником и подельником Бориса Николаевича, если состоится «Суд Народов», который приговорит Людоеда к казни, на такую публичную экзекуцию сойдется вся Россия. Его не будут вешать, как Власова, или расстреливать, как Чикатило. Просто отключат капельницу с кровью русских младенцев, и он начнет корчиться, морщиться, глаза его вывалятся из орбит, и с нечеловеческим рыком: «Шта-а-а!» из лопнувшей утробы вырвется, как столб дыма, злой дух и канет. Тогда вся братва побросает в кучу пистолеты, финки и гранатометы, в шапках наносит на эту груду плодородную землю, посеет траву и цветы. На «Кургане Братства и Милосердия» поставит часовню, в которой духовник газеты «Завтра» отец Дмитрий Дудко отслужит молебен.
Новогоднее послание Путина было плоским, как папиросная бумага, как тень пролетевшей мухи. Клерки маленьких частных фирм — и те находят живые слова, чтобы поздравить свои коллективы. Путин производил впечатление исключенного из института студента, у которого нет денег, чтобы шапку купить. Видно, в эту ночь его оставили придворные песнопевцы и маги, слагатели од и речей, и он был вынужден вспомнить свою унылую практику составления агентурных донесений, когда нечего сообщить в Центр и отделываешься пустыми банальностями. Тщетно было ждать глубоких ободряющих слов, ярких пророчеств, человеческой искренности, сердечного сочувствия. Было несколько тусклых, как паутина, словосочетаний, да внезапно остановившиеся на Спасской башне куранты, словно мистический знак беды, завершенности времен, грозная печать судьбы. Так в свое время разрушение Ельциным Ипатьевского дома зловеще предрекало распад страны, расстрел Дома Советов, испепеление Грозного, череду бессмысленных уродств и жестокостей.
Какие новогодние подарки принес Путин в дома сограждан, что с детской наивностью любовались стеклянными шариками на своих новогодних елках, слушая щуплого человечка в легком пальто, над которым, как над лункой воды, подымалось облачко пара?
Он вывалил на пороги российских домов ржавую груду железа, оставшуюся от потопленного «Курска». Отряхнул с аккуратных пальчиков серебристый пепел сожженной станции «Мир». Поставил тысячу деревянных гробов, накрытых трехцветным флагом, где покоятся солдаты Чечни. Положил расколотые чугунные батареи и разорванные стояки из обмороженных Ульяновска и Уссурийска. Преподнес свежевыделанные песцовые шкурки, содранные с якутов Николаева и Колмогорова. Бросил затоптанные в грязь адмиральские погоны флотоводца Попова. Показал миллион пустых детских люлек, где опять не оказалось новорожденных, которых недосчитался вымирающий, бездетный народ. Побулькал пузырьком, куда собрал свои слезы, пролитые на руинах Манхэттена. Выстроил тысячи американских морских пехотинцев, которых он запустил в глубокие тылы России, разместив в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, чем реализовал двухсотлетнюю мечту Запада установить контроль над Афганистаном и Средней Азией. Последний подарок он сопроводил резиновой маской и приклеенной бородой беи Ладена, под которыми скрывался талантливый агент ЦРУ, совершивший погром в исламском мире и сделавший Китай стратегическим врагом России.