– Что ты делаешь! Больно же!
– Сама просила, вот я и сдергиваю.
– Ой-ой!
– Потерпи.
– Ай-ай, не надо!
– Тогда ходи так всю оставшуюся жизнь, – надулась Кристя.
– Перья сними, – взмолилась я.
Девочка принялась рыться в парике.
– Не пойму, как они держаться, но сидят крепко. Так, секунд очку.
Кристя подскочила к письменному столу, схватила ножницы, и не успела я понять, что она собирается сделать, как она воткнула мне в макушку лезвие.
– Так и убить можно! – взвизгнула я. – С ума сошла, да?
– Хочу подцепить обруч, – пропыхтела Кристя и снова ткнула мне в голову ножницами.
Я вырвалась из ее цепких рук.
– Спасибо, не надо! Так поживу.
Кристина швырнула ножницы на стол.
– Зачем ты меня будила? – сердито спросила она.
– Думала, ты мне поможешь!
– Так я пытаюсь!
– Неужели нельзя поаккуратней?
– Ага, – подбоченилась она, – а каково мне было, когда ты идиота-гинеколога притащила и велела ему с моими зубами разбираться. Я тоже ничего приятного не испытала!
– Ложись спать, – встала я.
– Спасибо, большое спасибо, – ехидно заулыбалась Кристя, – я очень рада, что мне разрешено поспать. Вилка, твоя доброта просто пугает!
Отпустить ребенка в пять утра поспать! Ей-богу, я не заслужила такой заботы.
Под ее издевательские высказывания я ушла и устало плюхнулась в своей спальне на кровать.
Перья уперлись в спинку ложа, пришлось съехать вниз. Теперь с постели свесились ноги.
И что прикажете делать? Бегать по городу в перьях? Вы бы как отреагировали, увидав подобное чудо, а? Только честно? Если встретите на улице тетку, у которой, как у цирковой лошади, на макушке громоздится плюмаж, что сделаете? Как минимум начнете хихикать! Представляю глаза Олега, когда он меня увидит!
И вдруг меня осенило! Катька Козлова! Она же парикмахер. Я схватила трубку, набрала номер и стала ждать, слушая длинные гудки. Что она делает, почему не подходит?
– Да, – просипела Катя и закашлялась.
– Это я!
– Кто?
– Вилка.
– Боже! Что произошло?
– Ты сегодня работаешь?
– Естественно!
– Можно мне первой прийти?
– В восемь?
– Ну да.
– И ты мне из-за этого звонишь в такое время?
Тут мой взгляд упал на будильник. Три минуты шестого!
– Ой, извини, ты, наверное, еще спишь! То-то я удивилась, что так долго не подходишь к телефону!
– Я в это время, как правило, на роликах катаюсь, – вздохнула Катька.
– Где?
– На Поклонной горе.
– Да? Никогда бы не подумала.
– Вилка, ты идиотка, – заявила Катька, – впрочем, можешь явиться в восемь, мои дамы так рано не любят приходить!
– Спокойной ночи, – проблеяла я.
– Пойду кофе пить, – протянула Катя, – какой смысл на час укладываться.
Мне стало неудобно. Я вылезла из комбинезончика и уставилась в зеркало. Что ж, выгляжу как всегда, бессонная ночь не оставила на мне никаких следов, разве что небольшие синяки под глазами, вот только идиотский парик с перьями портит вид. Будем надеяться, что Катя придумает, как избавить меня от напасти! Катюха очень умная!
Попытка заснуть не удалась. Устроиться на кровати было невозможно. Если ноги лежали на матрасе, то перья впечатывались в спинку и начинали давить на голову. Если плюмаж лежал на подушке, тогда ноги по колено повисали в воздухе.
Промучившись до семи, я вышла на кухню и обнаружила там Ленинида, с самым несчастным видом пившего кофе.
– У тебя голова болит, – пожалела я папашку, – прими цитрамон.
– Да нет, – скривился он.
– Чего ж вскочил тогда ни свет ни заря?
Папенька начал вздыхать, глядя в окно.
– Говори: что случилось? – поторопила я его и, потряхивая перьями, налила себе кофе.
– Господь мне дар послал, – неожиданно заявил Ленинид, – шваркнуло по голове ящичком, мозги стукнулись друг о дружку, и готово: вижу все.
– Что именно?
– Ну болячки всякие, – принялся объяснять папенька, – вот ведь чертовщина какая, и не знаю ведь как потроха называются, а понимаю: справа красное горит, слева оранжевое. Значит, дело плохо.
Его глазки стали ощупывать мою фигуру, я насторожилась и строго сказала:
– Мне диагноз ставить не нужно, немедленно отвернись.
– А еще я всякие события вижу, – не слушал меня папенька, – вот война скоро на Ближнем Востоке начнется.
– Эка невидаль, – фыркнула я, – тоже мне, прогноз! Да там все время драки не затихают. Этак и я могу будущее предсказывать, хочешь услышать, пожалуйста! Значит, палестинцы снова примутся конфликтовать с израильтянами, доллар будет дорожать, цены расти, а мы стареть.
– Не-е, – протянул Ленинид, – я конкретно вижу, ну типа попадет кто под трамвай или нет.
– А со мной что случится? – заинтересовалась я. – Слышь, Ленинид, ну-ка, скажи, мы купим наконец дачу? А то как лето, так опять сарай снимать надо!
– Вот в этом и дело! – Папенька стукнул кулаком по столу.
– В даче? – изумилась я.
– Во мне!
– Ну подумаешь, стукнуло шкафом, – я попыталась его успокоить, – эка невидаль. Еще не то с людьми случается! Не переживай!
Ленинид отодвинул от себя чашку.
– Понимаешь, не могу я этим пользоваться, оно, ясновиденье, само накатывает, приходит когда хочет!
– И что?