– За мной! Очухался наш террорист. Надо навестить.
Через сорок пять минут «Волга» ФСБ влетела во двор домодедовской больницы. Субботний день и мигалка на крыше автомобиля позволили быстро преодолеть расстояние. В холле их ждал хирург. Офицеры ФСБ отмахнулись от протянутых халатов и устремились к палате Власова.
Около двери Григорьев щелкнул корочками удостоверения перед носом милиционера, загородившего проход. Второй милиционер дежурил внутри палаты. Полковник сделал знак, чтобы он и хирург покинули помещение.
– Только не долго, это реанимация, – попытался вмешаться врач, но строгий взгляд офицера вынудил его уйти, не дождавшись ответа.
Олег Александрович подошел к высокой кровати. Власов лежал под простыней. Глаза были закрыты, в руку воткнута трубочка, к телу прикреплены датчики.
– Власов, с вами говорит полковник Федеральной службы безопасности Григорьев Олег Александрович.
Полковник говорил тихо, наклонившись к раненому. На бледном лице парня вздрогнули брови, веки приоткрылись. Григорьев распрямился, облегченно вздохнул.
– Андрей, нам необходимо знать, где сейчас Айза Гузиева? – стараясь быть вежливым спросил полковник.
Власов молчал. Его равнодушный взгляд изучал потолок.
– Андрей, это очень важно. Ее жизнь в опасности.
Ни одна мышца не дернулась на лице Власова.
– Мы не сделаем девушке ничего плохого. Пойми, это в ее интересах, – продолжал убеждать полковник.
Раненый парень продолжал хранить молчание.
Григорьев достал рисунок Айзы, развернул его перед взором Власова.
– Что это?
Андрей скосил глаза. Губы растянулись в едва заметную улыбку. Он даже потянулся к нему и прошептал:
– Невеста.
– Вижу, – кивнул полковник. Его палец уперся в изображение яйца на ножках. – А это?
– Лужники, – выдохнул парень.
Григорьев рывком повернул листок к себе. Сзади подошел Бурков. Оба некоторое время изучали рисунок. Старший лейтенант задумчиво произнес:
– Если невеста стоит на Воробьевых горах, то это – стадион «Лужники». Он на другой стороне реки и в пропорции выглядит приблизительно так.
– Там останавливаются свадьбы?
– В хорошую погоду туда заезжают все.
Полковник повернулся к окну. Над белыми занавесками виднелось голубое небо, солнечные лучи создавали четкие тени на противоположном крыле здания. Он посмотрел на Власова:
– Что это значит?
Но парень уже лежал с закрытыми глазами, его рука безвольно опустилась.
Олег Александрович убрал рисунок, отошел от кровати. Напряженные пальцы согнули папку с бумагами. Он медленно произнес:
– Кажется, мы не там ждали нашу невесту. – Задумчивость на лице полковника сменилась решительностью. Он позвонил: – Говорит полковник Григорьев. Приказываю срочно выслать на Воробьевы горы группу взрывотехников. На смотровую площадку у реки. А также снайпера. В мое распоряжение. Я уже еду туда.
При выходе из палаты Григорьев задержался около врача:
– Сегодня приедут наши люди и заберут его.
Пожилой хирург нехотя пожал плечами:
– Как угодно.
Милиционеры весело переглянулись.
По пути в Москву Григорьев позвонил дочери. После долгих гудков он услышал радостный голос дочери:
– Пап, ты? А у нас в машине музыка. Телефон в сумочке. Я не сразу услышала.
– Поздравляю, Лена.
– Спасибо.
– На Воробьевых горах вы были?
– Скоро поедем.
– Незачем туда ездить.
– Ты что! Это самое тусовочное место молодоженов. Там красиво.
– Лучше не ездить, – тихо повторил полковник. Ему не хотелось выглядеть мягкотелым перед подчиненными.
– Пап, не слышу!
– Лена, вам лучше сразу ехать в ресторан!
– Пап, ты в ресторане будешь? Мама волнуется. Ей неудобно без тебя. Приезжай!
– Постараюсь. А вы все-таки…
– Пап, ничего не слышу!
В трубке раздался радостный смех дочери и громкая музыка. Связь прервалась. Полковник убрал телефон. Его губы обреченно прошептали: «Самое тусовочное место молодоженов».
3 сентября. 14:05. Домодедовская больница
Андрей Власов хорошо расслышал слова полковника Григорьева про Воробьевы горы, взрывотехников и снайпера. Он сразу все понял. Вот где ФСБ ждет Айзу, которая снова во власти Аслана и Фатимы. У девушки незавидная участь. Как когда-то у Светы. Или она умрет по воле террористов, или ее уничтожит ФСБ.
Власов до боли сжал ресницы. Сегодня погибнет еще одна любимая девушка с красивой маленькой родинкой на шее, которую он не смог спасти.
Этому не бывать!
Андрей пошевелил руками, ногами. Мышцы слушались. У него есть шанс, и он должен им воспользоваться.
В палату вошел хирург с медсестрой.
– Как наш больной после встречи? – Врач бесцеремонно раздвинул веки Власова, заглянул в зрачки. – Разволновался. Дайте ему успокоительное. Пусть поспит.
Медсестра сменила бутылек на капельнице, поправила простынь и вышла вслед за врачом. В палате остался милиционер с автоматом.
Андрей сделал слабый жест пальцами и тихо позвал:
– Скажите полковнику…
– Что? – сержант приподнялся со стула.
– Скажите ему… это очень… важно…
Милиционер подошел вплотную к кровати и наклонился. Автомат повис на плече. Правой рукой Андрей схватился за рукоять автомата, левой передернул затвор. Ствол уперся сержанту в живот.
– Тихо! Будешь слушаться и выполнять – оставлю в живых. – Власов уже сидел на кровати и грозно смотрел в лицо растерянного милиционера. – Мне терять нечего. Понял?
Сержант кивнул. Андрей вырвал трубку, отсоединил датчики.
– Раздевайся. – Брякнул ремень с наручниками. Одежда и обувь остались на полу. – Теперь ложись.
Милиционер послушно лег. Перепуганный взгляд следил за Власовым. Андрей поднял наручники. Правую руку милиционера пристегнул к кровати. Иглу из-под капельницы ввел в вену на сгибе левой руки.
– Насморка нет? – заботливо поинтересовался он.
Сержант помотал головой.
– Ну тогда отдыхай и не дергайся. – С этими словами Власов запихнул в рот милиционеру простынь.
Надев милицейскую форму, он подошел к двери, встал сбоку. Костяшки пальцев трижды стукнули по крашеному деревянному полотну. Дверь приоткрылась. В проем сунулся второй милиционер: