– И его можно убить, – буркнул Гиви.
– Да. Я об этом и говорил. Нам надо найти самого большого верблюда, олицетворяющего собой живую гору пустыни.
Они вышли к грандиозному расписному минарету, столь широкому в основании, что казалось, его собирались строить до луны. Но древние зодчие вовремя смирили гордыню и остановились в самом начале пути. Перед минаретом стоял огромный мохнатый верблюд с надменным выражением старой морды, а рядом с ним суетился аксакал в строгой шляпе, потасканном пиджаке и брюках-галифе, заправленных в высокие нечищеные сапоги. Аксакал уверенно регулировал поток туристов, желающих сфотографироваться рядом с принаряженным верблюдом.
– Уважаемый Зафар, сколько стоит сделать фото с вашим столь великолепным животным?
Аксакал не удивился, что незнакомец знает его имя, он работал здесь столько лет, что стал олицетворением древнего города.
– Наверху – пятьдесят рублей, внизу – десять, – привычно продиктовал Зафар.
– Однако! Почему такая разница?
– Э-э! Попробуй сам посадить кого-нибудь на плечи.
– Я не верблюд.
– Я тоже иногда жалею об этом, – пошутил Зафар и серьезно добавил: – Верблюд устает. Он уже старый.
– Сколько же ему лет?
– Мы все время с ним спорим, кто из нас старше. Только он паспорт потерял, – захихикал аксакал. Чувствовалось, что он привык к непринужденному общению с туристами.
– Значит, он стоит здесь много лет?
– С тех пор как изобрели фотоаппарат!
– Красавец! И такой огромный, – похвалил верблюда Орбелиани.
– Верблюд-гора, – гордо подтвердил аксакал.
Последняя фраза князю понравилась, она подтвердила его догадку. Давид Вахтангович решил уточнить последнюю деталь:
– Вы все годы работаете на одном и том же месте?
– Здесь лучший кадр, не сомневайся. Видишь, верблюд даже шею не может выпрямить, привык смотреть в одну сторону.
– Зачем же так эксплуатировать животное?
– Хватит меня отвлекать! Будешь фотографироваться? – обиделся Зафар.
Князь Орбелиани вежливо отошел, он уже узнал все что хотел. Зураб скептически осматривал большого верблюда.
– Допустим, мы его убьем, что это даст? Вы думаете, что череп Тимура внутри верблюда?
– Нет, конечно. На верблюде старый ковер с узором, между горбами сиденье, еще есть сбруя. Возможно, они укажут путь дальше.
– Сколько можно? Неужели предыдущих загадок недостаточно?
– Этого нам знать не дано. Чем сложнее путь, тем значительнее награда. Я предупреждал, что поиски будут нелегкими.
– Если речь идет о новой загадке, дядя Давид, то зачем убивать верблюда? Достаточно украсть все вещи.
– Пока не знаю. Но инструкцию надо соблюдать точно.
Молчавший Гиви ощупал тесак под одеждой.
– Моего кинжала будет мало.
– Вижу. Все равно надо выждать, пока схлынут туристы. Есть время поискать что-нибудь более подходящее в местных лавках, – предложил племянникам князь.
Бодрая Тамара Кушнир растолкала утром Тихона Заколова, задумчиво лежащего на верхней полке.
– Тихон, вставай, пора искать череп Тимура.
– Где?
– На горе, в пустыне! Где же еще!
– Допустим, мы его найдем. Твой князь-редактор опять похитит тебя и обменяет на череп.
– Ну нет! Второй раз ему это не удастся. Предупреждена – значит вооружена. Я так просто теперь не дамся. Буду брыкаться, царапаться, кусаться.
Александр Евтушенко, невозмутимо пивший чай, счел необходимым вмешаться в разговор:
– Чем дальше мы продвигаемся, тем больше мне кажется, что мы стали жертвами чьей-то злой шутки. Решим одну загадку, идем к следующей, за ней новая головоломка, потом еще. И конца этому не видно. Может, кто-то издевается над нами, а черепа Тимура давно не существует?
– Если был человек, значит, должен остаться его череп. Ничто не исчезает бесследно, – убежденно заявила Тамара.
– И на шутку это не похоже, – добавил Тихон, припомнив, как вчера два решительных человека, действовавших по приказу, пытались взорвать пассажирский поезд. Он не рассказывал об этом девушке, оберегая ее от нового потрясения.
– Нам нельзя терять время! Орбелиани уже ушел, он нас опередит, – нервничала Тамара.
– Кто сказал, что мы теряем время? Я уже целый час думаю о послании на монете. Мне все кажется, что вчера в спешке я что-то упустил.
– Поехали на поиски, а по пути подумаем.
– Скорость мысли быстрее любого передвижения, – поддержал друга Александр. – Давайте завтракать.
Тихон Заколов прикрыл глаза, беззвучно зашевелил губами и что-то нарисовал пальцем в воздухе. Через минуту он с энтузиазмом вскочил, ударившись головой о потолок, и спрыгнул вниз.
– Самое время крикнуть: эврика, – вяло пробурчал он, потирая макушку.
– Ты сделал открытие? – удивилась Тамара.
– Я понял, что нам не нужна гора. Череп Тимура следует искать совершенно в другом месте. – Тихон обвел друзей загадочным взглядом. – Сашка, захвати еду с собой. Мы отправляемся на поиски этого места.
Василий Пучков стоял в коридоре и курил, высунув голову из вагона. Пустая платформа хорошо просматривалась в обе стороны. Он стряхнул пепел и обернулся. В купе напротив Юсуп Искандеров следил за противоположной стороной состава.
– Что у тебя, Юсуп?
– Из окон никто не вылезал.
– И на платформе они не появлялись.
– Снова переоделись и затерялись в толпе?
– Я теперь их в любой одежде узнаю. И толпы никакой не было. Народ с бодуна, многие до сих пор дрыхнут.
Офицеры госбезопасности действовали теперь согласно новому приказу. Объект временно не трогать. Слежку продолжить. В случае обнаружения объектом человеческого черепа находку немедленно изъять, а объект и возможных свидетелей ликвидировать.
С момента остановки поезда майор Василий Пучков дежурил на платформе. Он видел каждого выходившего туриста, но ни Тамары Кушнир, ни бойкого молодого человека среди них не заметил. Был один лысый кавказец, похожий на описание редактора Орбелиани. Но приказ подполковника, прежде всего, ориентировал на слежку за девушкой, написавшей статью, и ее подельником по незаконному проникновению в усыпальницу эмира Тимура.
– А вот и они, – присвистнул майор, заметив вышедших на платформу троих молодых людей. – Никуда не делись, голубчики. С ними еще очкарик.
Он отбросил окурок и приказал капитану:
– Собирайся, служба зовет.