– Заколов, вы, почему не работаете? – строго окликнула Мареева задумавшегося студента.
– Да-да, конечно. – Тихон отставил кружку, придвинул бумаги и углубился в анализ формул.
Минут через десять Мареева поднялась и отключила монитор.
– Я должна уйти. Вы извините, что не могу полноценно участвовать в ваших разработках. Но вы ребята головастые, сами справитесь. – Она так широко улыбнулась, будто добилась грандиозного успеха и хотела поделиться своей внутренней радостью с окружающими.
Когда на двери защелкнулся кодовый замок, Тихон насел на Александра.
– Как продвигается анализ шустрой программки? Справился?
– Нашел кое-что.
– Ну?
– Liga порождает маленькие файлы на жестком диске. Однако вновь к ним уже не возвращается.
– Записывает и двигается дальше?
– Да. В начале каждого такого файла стоит метка, похожая на номер.
– А внутри?
– Сходу невозможно понять.
– Есть предположения?
– Думаю, что Liga копирует кусками Трушинскую ленту.
– А охранник стоит и тупо стережет ее! Это, похоже, на шпионаж. – Тихон скомкал бумагу и уткнулся подбородком в сжатый кулак. После короткого раздумья он решительно заявил: – Надо стереть эти файлы!
Евтушенко снял очки, помассировал уставшие глаза и перешел на шепот.
– А если всё под контролем, и информацию дублирует наша спецслужба?
– А если не наша?
– Нас вычислят, Тихон. Могут быть неприятности.
– Что взять с несмышленых практикантов. Ну, ошиблись, залезли ни туда по глупости. Стирай!
Евтушенко вздохнул, покачал головой и уткнулся в монитор. Вскоре его брови поползли вверх. Он поправил очки и озадаченно произнес:
– Смотри, они исчезают прямо на глазах.
– Что? – Заколов придвинулся к монитору.
– Я удалил только первый файл, и остальные сразу стали испаряться. Их уже нет!
– Так. А что делает Liga?
Евтушенко переключил режим монитора и ткнул пальцем.
– Программа Liga тоже исчезла. Ее отключили.
Тихон откатился на офисном стуле в центр комнаты и сделал один оборот на месте.
– Нас опередили. Заметили, исчезновение файла и тут же переместили информацию в более надежное место.
– Значит, нас засекли, – грустно изрек Александр.
– Это логично, – улыбнулся Заколов.
– Чему ты радуешься?
– Если сейчас к нам заявятся с претензиями – мы совершили ошибку и вмешались в законную работу. А если нет – мы наступили на хвост тайному врагу, который не посмеет себя обнаружить.
Друзья синхронно повернули головы к входной двери. Прошло несколько томительных минут.
– Что будем говорить, если за нами придут? – шепотом спросил Евтушенко.
– Ничего.
– Лучше выработать единую версию.
– Никто не придет, – заверил Тихон. – Мы столкнулись с работой шпиона, который не будет поднимать шум.
– Шпиона? Здесь?
Заколов усмехнулся:
– А чему ты удивляешься. Не в "Пельменной" же ему работать.
– Тогда надо сообщить об этом.
– Улик у нас никаких. Где файлы? Нет! Только спугнем.
– Пожалуй, ты прав.
– Больше ничего странного в компьютере не обнаружил?
– Нет. Хотя… Когда я просматривал файлы, нашел один. Он имеет звуковой формат.
– И что в нем необычного?
– Понимаешь, его объем возрастал в реальном времени. А расположен он был среди системных файлов, где его труднее заметить, и даже имел соответствующее имя, созвучное окружению.
– Может, так и надо?
– Раньше его там не было. Я досконально изучил все системные модули.
– Что это значит?
– Кто-то хочет замаскировать информацию.
– Еще один файл-загадка. – Тихон задумался. – Ты сказал, он звуковой. Как бы его послушать?
– Для современных компьютеров проблем не существует. – Евтушенко вытащил из портфеля наушники, закрепленные на ободке, и полез куда-то под стол. Выбравшись, он предложил один наушник Заколову, а другой прижал к себе. – Сейчас попробуем. Делай ставки: Битлы или Ролинги?
Наушник ожил. Однако вместо музыки, Тихон вдруг услышал приглушенную речь. Голос носил механический оттенок, словно звучал сквозь фольгу. Но смысл разговора был понятен, хотя слова, порой, неестественно задерживались. Заколов с первой фразы узнал говорившего и сильно удивился. Взволновала его и тема беседы. Чтобы не пропустить ни единого слова, он жестом объяснил другу, что хочет одеть оба наушника.
"- Я только что провел совещание со своими инженерами. Они высказали ряд претензий, которые непосредственно касаются ваших подразделений, – строго, с упором на каждом слове, говорил академик Трушин. – Вы оба прекрасно знаете сроки, которые нам отпущены правительством для доведения до ума опытного образца зенитно-ракетного комплекса С-300. И мы обязаны в них уложиться. А что мы получили на последнем испытании?
– Разве что-то не так? Три цели из четырех уничтожили.
– Этого мало, Николай Иванович. В реальных условиях, каждая цель – это боезаряд огромной мощности!
– В следующий раз все четыре в клочки разнесем.
– Хорошо бы. Но в будущем мы обязаны гарантировано сбивать шесть целей.
– Если Родина прикажет… – вмещался новый голос, но академик его прервал.
– Вы, генерал Орел, как командир испытательного полигона, должны были обеспечить четкое функционирование всех служб.
– Я и обеспечил, – бухтел генерал. – У меня даже мухи строем летали.
– Прекрасно. К мухам у меня претензий нет. А вот к телеметрии есть! Данные разрозненные, скверного качества, часть их вообще не подлежит расшифровке. Мои инженеры должны были сутками проводить дополнительные расчеты, чтобы восстановить картину испытаний. Вы поймите, мне нужна посекундная динамика всех целей и ракет.
– Это приборы барахлят.
– Рядом с приборами сидят ваши офицеры! Их задача обеспечить работоспособность вверенного им участка. О чем они думают во время испытаний? Или у них одни хохмочки на уме?
– Виноват, Михаил Львович. Вы только скажите, какой измерительный пункт подвел. Я им собственной рукой яйца откручу! И импульса поддам, чтобы мозгами и телом не спали!
– Вот данные. При необходимости свяжетесь с моими инженерами. Они каждый день в ангаре на полигоне дорабатывают отдельные узлы ЗРК.
– Сделаю. Доведу кого надо до незапланированного экстаза.