– Зачем мне это? – Я с напускным равнодушием рассматривал ветки близстоящего тополя.
Второй милиционер, успевший выкурить сигарету, нетерпеливо толкнул капитана.
– Передадим все следователю. Зачем нам париться? – шепнул он напарнику.
– Угу, – согласился капитан и обвел всех беглым взглядом: – Возможно, вас вызовут.
Он записал наши фамилии. Милицейская машина отъехала.
– О чем это он? Куда вызовут? – не понимающе таращилась Карпова.
– Сама говорила, работа у них такая, – ответил Саша.
– Так, все! Мы не меняем наших планов. На пляж так на пляж! А то солнце скоро сядет! – бодрился я. Ирина растерянно стояла около водительской двери. Я предложил: – Давай лучше я поведу машину.
– Лучше ты, – согласилась она, потом осторожно спросила: – А ты ездил на машине той ночью?
– Ерунда, – скривился я и тут же повысил голос: – Чего встали? Занимаем места согласно купленным билетам! Вы вдвоем назад, а товарищ преподаватель вперед. Нам нужен штурман в незнакомом городе.
Всю дорогу в машине царило молчание. Оля незаметно озиралась, старательно делая вид, что ездить в новенькой «Волге» для нее обычное дело. Несколько раз я ловил в зеркале ее хмурый взгляд. Саша рядом с ней внимательно изучал сиденье и коврики. Я изредка спрашивал дорогу у Ирины и невольно бросал взор в зеркало заднего вида. Отчего-то казалось, что вот-вот появится милицейская погоня. Ирина отвечала не сразу, и мы несколько раз проскочили нужный поворот.
Каждый думал о своем. И мысли у всех были нерадостные.
Добравшись до пляжа, я сразу же потащил всех в реку. Нужно было взбодриться, стряхнуть тяжелые раздумья. Вода в Оке была светло-коричневой, иногда проплывали маслянистые сгустки, но народ резвился, не обращая на это внимания. Холодные брызги заставили наших девушек завизжать, лица оживились, взгляды освободились от внутренней сосредоточенности.
– Надо было салон в ту ночь как следует проверить, – улучив момент, шепнул мне Сашка.
– Что-нибудь нашел? – спросил я.
– Нет, но заколку мы проворонили. Не помнишь, была у него заколка на галстуке?
Я уже десять раз все вспомнил.
– Была. Именно такая – с головой дракона. Наверное, отскочила, когда он свалился. Но еще надо доказать, что она его.
– С драконом значит вещь редкая. И заметная. Наверное, из-за границы привезли. А еще могут найти ворсинки от костюма на сиденье.
– Ты думаешь, наши эксперты уже и до этого дошли?
– Если захотят – нароют.
– Почему же милиционеры нас сразу не забрали?
– Ничего это не значит. Возможно, они теперь следят за нами.
Я осмотрелся. Среди множества раздетых людей в темных очках мог спрятаться даже агент ЦРУ.
– Скажешь тоже, – усомнился я. – Хватит о грустном! Может, капитан присвоит заколку и никуда не будет сдавать. В любом случае, от нас уже ничего не зависит. Лучше давай еще раз определим коэффициент красоты города. Тут самое удачное место для этого.
– Думаешь?
– А ты оглянись.
Вслед за медленным поворотом головы глаза Евтушенко загорались.
– Я только очки надену, – согласился он.
В определении Коэффициента Женской Красоты города самое увлекательное – это процесс подсчета.
Не помню, у кого из нас первого родилась эта мысль. Скорее всего, идея была моя, а Сашка придал расчету матемагическую строгость. Когда мы только приехали из Приозерска в Ленинск, в общежитии часто возникали споры: в каком городе девушки красивее? Почти каждый из студентов убеждал, что уж в его-то городе все девушки просто конфетки, одна другой краше.
– Киноактрису Алферову знаешь? – кричал очередной спорщик. – Так вот, на нее у нас бы просто не взглянули. В толпе бы затерялась!
– Да что твоя Алферова! – запальчиво отвечал другой. – У нас в школе были такие девушки, что у-у-у…!
Протяжное «у» звучало убедительно. И местный патриотизм – похвальное чувство. Но требовался объективный критерий для решения проблемы.
– Нужен числовой параметр, – предложил я. – Предлагаю его назвать: Коэффициент красоты города!
– Женской красоты, – поправил кто-то.
– Согласен. Пусть будет Коэффициент Женской Красоты города. Сокращенно – КЖК.
– А как его определить?
– Надо взять случайную выборку женщин, – вступил в разговор Евтушенко, – и подсчитать, какой процент из них – красивые.
– А как определить, кто красивая, а кто – нет?
– Да, как посчитать?
И тут у Сашки родилась гениальная мысль.
– Все очень просто, – спокойно изрек он. – Если появляется желание трахнуть – значит, красивая.
Все затихли. Каждый перебирал в памяти образы знакомых девушек и прикидывал, как работает критерий.
– А что, неплохая идея.
– Хитро.
– Это логично, – подытожил я.
Вскоре было решено, что для расчета берутся женщины от пятнадцати до сорока пяти лет. Объем выборки должен быть не меньше ста персон. Для объективности лучше всего проводить исследование на типичной улице в утреннее или вечернее время, когда все спешат на учебу или работу либо возвращаются домой. Слишком позднее время, а также улицы в непосредственной близости от учебных заведений исключаются. Там больше молодежи, что, естественно, приведет к завышенной оценке.
Когда критерий был сформулирован, все посмотрели на часы. Наша общага располагалась на самой обычной улице, и время было подходящим.
– Приступим? – предложил я.
Несколько человек вывалили на улицу и пристроились на ступеньках. Теоретическая фаза перешла в экспериментальную. Четыре пары глаз внимательно провожали всех женщин. Один загибал пальцы, другой шевелил губами, я ломал тонкую веточку и раскладывал щепки на две кучки. Хочу – направо, не хочу – налево.
Из общежития вышла Селютина, наша сокурсница, с крупной, но правильной фигурой и вечно румяными щечками. Она сбежала по ступенькам. Наши глаза суммарным усилием давили ей на выступающую часть ниже поясницы. Селютина обернулась, поежилась. Рука одернула юбку, другая ладошка отряхнула подол. Я отложил щепку в правую кучку, кто-то загнул палец.
Минут через десять Селютина вернулась с батоном хлеба.
– Чего вы тут делаете? – подозрительно оглядела она нашу молчаливую компанию.
– Проходи, Селютина, проходи… Не мешай… Ты уже подсчитана, – ответили в разнобой несколько голосов.
– Что, что? – наступала Селютина.
В дверях показалась комендант общежития Серафима. Строгий взгляд из-под очков в золоченой оправе окинул собравшихся.