— Может быть, ничего не случится, — проговорил он.
— А может быть, случится, — поправила она. — Только как мне об этом узнать, если ты ничего не рассказываешь? Ни с того ни с сего ты хочешь, чтоб у меня было оружие. Ты когда-нибудь будешь мне толком объяснять, что происходит, Эмиль? Когда-нибудь?
Как ему было рассказать ей о своих подозрениях, если он кожей чувствовал, что тучи над ними сгущаются, но не было никаких видимых для этого оснований?
Санк-Марс кивнул.
— Это ведь не просто сказочки про сыщиков и разбойников… Люди пока не осознали, но идет война. Пока никто не знает, что я в ней участвую, но когда узнают… — он оборвал фразу на полуслове.
Теперь они стояли рядом, и когда муж снова захотел ее обнять, Сандра Лоундес не стала ему противиться. Они целовались в холодной сырости конюшни. Потом Сандра отстранилась, снова взялась за метлу и принялась целеустремленно подметать пол, а Санк-Марс через небольшую боковую дверь вышел из помещения на яркий солнечный свет восхитительного зимнего утра.
Полдень еще не наступил, когда сержант-детектив Эмиль Санк-Марс вместе с детективом Биллом Мэтерзом подрулил к одному из въездов в городской порт. Полицейские полагали, что их значки без проблем позволят им попасть на территорию. Однако смотревший на них свысока из своей будки охранник прочел им целую лекцию о процедуре получения разрешения на въезд. Мэтерз вылез из машины и, почти прижавшись лицом к замерзшему стеклу, спросил у старого хрыча, что тот имеет против полицейских. Постовой с полицейским прилично повздорили. В конце концов охранник кому-то позвонил, разрешение было получено, и Мэтерз расписался в журнале посетителей. В этот момент из машины вышел Санк-Марс, ввалился в будку сторожа и потребовал, чтобы тот дал ему журнал посетителей для ознакомления.
— У меня нет разрешения показывать вам журнал, — сказал охранник, ссохшийся хамоватый зануда, люто ненавидевший всех, кто хоть в чем-то пытался ему перечить.
— У меня тоже нет пока разрешения на ваш арест за то, что вы мешаете проведению расследования, но вы меня вынудите, и я его получу, — предупредил Санк-Марс. Он надеялся, что старик рассмеется, но вместо этого тот положил руку на кобуру и с хмурым видом распрямил спину. — Ну, ладно, я пошутил.
— У меня нет разрешения.
Упорство охранника детективу совсем не понравилось.
— Хорошо, запросите разрешение. Я вполне могу подождать. — Он похлопал охранника по спине с таким видом, будто они с давних пор были братьями по оружию, и вышел на улицу.
Как только сторож кончил разговор, Санк-Марс снова вошел в будку, а Мэтерз подошел к окошку, и они, разделенные стеклом, вместе стали просматривать журнал.
— Вот, смотрите! — вскрикнул он. — Это же надо! Как вам это нравится? — Мэтерз даже присвистнул.
— Вы были на посту за день до Рождества? — спросил охранника Санк-Марс.
— На Рождество мне дали пять дней отпуска — два дня накануне и два дня потом.
— Свяжитесь еще раз с начальством и запросите разрешение на то, чтобы я конфисковал у вас этот журнал в качестве вещественного доказательства.
Охранник перевел взгляд с одного мужчины на другого, как бы соображая, стоить ли ему понапрасну тратить время на звонок.
— Лучше пусть кто-нибудь пришлет мне новый журнал.
Он, видимо, решил, что оба детектива по достоинству оценили его приверженность букве закона. Через минуту полицейские уехали. Журнал посещений лежал на заднем сиденье служебного автомобиля. Они неукоснительно следовали объяснению охранника, который подробно рассказал им, как проехать по докам к русскому грузовозу.
Грузовые корабли стояли у причалов под старыми, обшарпанными элеваторами. Зимой в монреальском порту всегда спокойно, хотя ледоколы неустанно трудятся над тем, чтобы река была судоходной. Грузовозов здесь было теперь немного, от временного запустения огромное пространство казалось мрачным, даже немного жутковатым.
Выбравшись из машины, детективы уставились на черное проржавевшее чудовище, которое и было русским грузовозом. Полицейские, не сговариваясь, переглянулись — это была не квартира с тремя спальнями, — им явно было не под силу найти что-либо в недрах этого гиганта. С его верхней палубы свисали огромные сосульки. Шпринги, удерживающие корабль у причала, тоже были увешаны сосульками, блестевшими на утреннем солнце. Трап, ведущий на верхнюю палубу, казался слишком хлипким. Название корабля покрывали хлопья налипшего и заледеневшего снега.
— Да, — задумчиво проговорил Мэтерз, — найти иголку в стоге сена — детская игра по сравнению с обыском этого корабля.
— Там тебе хотя бы известно, что искать надо именно иголку.
— Я мог бы вас спросить, что мы здесь делаем, — попытался прояснить ситуацию младший напарник.
— Мог бы, конечно, но ты же не собираешься тратить наше время попусту.
Они подошли к основанию трапа, и Санк-Марс остановился, пропуская вперед своего более проворного помощника. Они поднимались, крепко держась за поручни и подавляя в себе желание бросить взгляд вниз. На полпути Мэтерз остановился, чтобы перевести дыхание — изо рта его вырывались белые клубы пара.
— Вы уверены, что нам не стоит оставить это дело для конной полиции?
Санк-Марсу подумалось, что лицо у него еще совсем детское. С такой физиономией он имел шанс всю жизнь оставаться херувимчиком.
— Они уже были здесь и ничего не нашли. Двигайся, Билл, я не хочу здесь окоченеть.
На палубе на них никто не обратил внимания. Политические перемены в Москве никак не отразились на нраве этих моряков — угрюмых, необщительных и озлобленных парней. Детективы по внешнему трапу поднялись в рулевую рубку, где штурман неприязненно сказал, что надо вызвать капитана. Он заставил их ждать, что-то с кем-то долго обсуждал по-русски и только потом связался с капитаном.
Люди заторможенно двигались по палубе как в летаргическом сне, стальной корпус корабля слегка вибрировал, низкий приглушенный гул работающих судовых систем нарушался ритмичным звонким лязгом. Рулевая рубка выглядела мрачно. Несмотря на постоянный приток теплого воздуха, от ее стальных стен веяло холодом и сыростью. Полицейские ждали командира корабля в компании настороженных молодых моряков, бросавших на них исподлобья изучающие взгляды, и к тому времени, когда появился капитан, оба детектива испытывали такое чувство, что это их подвергают официальной проверке.
Капитан Вацлав Якушев оказался подтянутым невысоким мужчиной. Он жестом дал понять трем членам команды, чтобы они покинули помещение, и заговорил с сильным акцентом, явно выдающим недостаточное владение английским:
— Вы не та полиция, которая была прежде.
— Возможно, вы беседовали с представителями Канадской королевской конной полиции, — ответил ему Билл Мэтерз. — А мы представляем полицейское управление муниципальной полиции Монреаля.