Она позволила ему себя крепко обнять. Если бы кто-то смотрел на них в этот момент со стороны, ему трудно было бы понять, почему эта странная пара так искренне, так тепло обнимается на вершине горы над промерзшим городом.
Когда в тот вечер Билл Мэтерз вошел в конюшню, он сначала обрадовался, что в помещении не так холодно, но после того, как глаза привыкли к царившему в помещении сумраку, он кожей почувствовал промозглую сырость. Вдыхая запахи пыли и сена, он вспомнил детские поездки в деревню, прислушался к дыханию животных. Свисавшие с потолка на шнурах голые лампы были расположены метрах в пяти друг от друга, они качались, заполняя помещение колеблющимися тенями. Лошади тихо стояли в своих стойлах. Санк-Марс переходил от одной к другой, для каждой находя доброе слово. Войдя в конюшню, он распахнул ворота и, сняв с крюка недоуздок, надел его на небольшую серую кобылу, затем вывел ее из конюшни и привязал к поперечной балке.
— Это Неллз Беллз, — Санк-Марс представил кобылу Мэтерзу. — К старости у нее стало что-то не то с суставами, правда, девочка?
Он опустился около животного на колени и начал ей втирать какую-то мазь в суставы ног сильными, спокойными движениями, а лошадь терпеливо и с благодарностью воспринимала его помощь.
— Кто этот ваш другой гость, Эмиль? — спросил Мэтерз, и по тону было очевидно, что вопрос его явно волновал. Он стоял около другого стойла рядом с лошадью, облокотившись об опорную балку.
— Это Раймонд Райзер, мой старый приятель.
— Да, я знаю, вы же представили нас друг другу, помните? Почему вы его пригласили?
Санк-Марс продолжал втирать мазь в ногу лошади.
— Может быть, Раймонд сможет нам что-то посоветовать. Это — часть игры. А еще это проверка.
— Чья проверка? — удивился Мэтерз.
— А теперь тебе надо поесть на ночь, — обратился Санк-Марс к кобыле, игнорируя вопрос напарника. Он отвязал Неллз Беллз, провел ее к стойлу и развернул головой к выходу. — С одним делом покончено. — Он вышел, затворил широкую дверь и повесил недоуздок на крюк. Потом распахнул входную дверь и позвал: — Заходи, Раймонд.
Присоединившийся к ним мужчина был крупным, с широкой грудью, красноватым, нездоровым цветом лица и чересчур большими усами. Его длинные волосы сзади были перехвачены в конский хвост. Во время разговора он то и дело вынимал изо рта трубку.
— Ну, босс, ты просто чудовище. Пригласил друзей на ужин, а сам перед едой заставляешь нас дерьмо выгребать! Ты, Санк-Марс, страшный человек.
Он говорил так, как будто кричал.
— Это я, Раймонд, специально, чтобы аппетит нагулять. Мне хочется, чтобы от яств Сандры у вас слюнки потекли.
— Ну да, от хрена уши! Ну что, детектив, — сказал бесцеремонный грубиян, оттянув себе подтяжки и посасывая трубку. Он обращался к Мэтерзу, чтобы вовлечь его в разговор, — как вам работается в паре с неподражаемым Санк-Марсом? Вы в состоянии это пережить?
Мэтерз не смог сдержать улыбки.
— Да ничего, вроде выживаю, спасибо. Набираюсь опыта. Когда Санк-Марс вывел вторую лошадь из конюшни, оба мужчины отошли в сторону. Они наблюдали за тем, как хозяин спрятал таблетки в сердцевину разломанного яблока и дал животному лекарство.
— Вот видите? — спросил Раймонд Райзер. — С этим малым надо держать ухо востро. У него полно всяких хитростей.
— Вы тоже любитель лошадей, Раймонд? — спросил его Мэтерз.
— В свое время был им. Слава богу, это время прошло.
— Раймонд служил в Королевской конной полиции, — бросил Санк-Марс. — В разведслужбе.
Раньше конные полицейские несли полицейскую службу на национальном уровне и выполняли функции разведки, то есть занимались тем же, чем ФБР и ЦРУ, вместе взятые. Позднее разведывательная служба была передана вновь созданной гражданской организации, напоминающей ЦРУ, в связи с чем служившие в конной полиции разведчики оказались у разбитого корыта.
— Ну что, господа, — обратился к ним Санк-Марс, отведя лошадь в стойло, — вы решили немного поболтать перед тем, как вернуться к нашим очаровательным дамам и выпить за их здоровье?
Только теперь Билл Мэтерз вспомнил, что Эмиль Санк-Марс уже предлагал тост за здоровье прекрасных дам, когда они приехали, но тогда он счел это просто жестом радушного хозяина, таким образом выражавшего радость по поводу приезда гостей. Он заметил, что его начальника слегка пошатывало, когда тот садился на табуретку, широким жестом приглашая гостей к нему присоединиться.
— Знаешь, Раймонд, мы тут попали в одну передрягу.
Райзер сбоку обошел скамейку, перевернул большое деревянное ведро и сел на него как на табурет. Он кивнул и сделал жест трубкой, давая понять Санк-Марсу, что тот может излагать суть проблемы. Мэтерз опустился на корточки, поднял с пола длинную соломинку и стал мять ее пальцами.
— Как ты, конечно, слышал, время от времени я получаю важную информацию из неизвестного источника. В последние дни было высказано предположение, что своими успехами я обязан — ни много ни мало — ЦРУ. Вот, Раймонд, я и хочу тебя спросить: с чего бы это агенту ЦРУ совать свой нос в работу управления муниципальной полиции Монреаля? Ведь внутренние преступления вроде не входят в зарубежную юрисдикцию. Может, ты меня в этом вопросе просветишь, потому что у меня самого здесь концы с концами никак не сходятся.
Райзер чуть насупил брови, потом покачал головой.
— А что по этому поводу думает наш молодой друг? — спросил он.
Мэтерз честно признался:
— У меня на этот счет нет никаких соображений.
Мужчина вынул трубку изо рта и после паузы сказал:
— Честно говоря, Эмиль, это невозможно. Существует ли такая вероятность? Нет, я этого не допускаю. За кем, получается, охотится ЦРУ? За грабителями? За уличными торговцами наркотиками? За угонщиками машин? Это просто абсурд.
Санк-Марс почесал за ухом.
— И все-таки?
— Ты понимаешь, к этому делу можно подойти с разных сторон. Давай-ка мы начнем с другого конца. Представим себе, что ЦРУ и впрямь имеет к этому какое-то отношение. Тогда возникают два вопроса: как и почему? Как? Если судить по моему опыту, здесь есть три возможности. Первая — работает мошенник, отдельный агент, который делает это в собственных целях. Такого найти непросто, но сбрасывать эту возможность со счетов было бы неправильно. Во втором случае ЦРУ проводит операцию, которая по каким-то неизвестным нам причинам имеет к тебе отношение. Третья вероятность состоит в том, что ЦРУ никакую очевидную операцию не проводит, но их агент имеет разрешение поступать по своему усмотрению и проводить определенную работу с помощью тех средств, которые считает необходимыми.
Полицейские сидели на сквозняке в конюшне, лошади тихо пофыркивали в стойлах. Бывшему конному полицейскому было над чем подумать.
— Мир теперь меняется быстро. Спрос на разведчиков уменьшается, бывшие враги превращаются в друзей, а друзья — в конкурентов. В результате появляются опытные агенты, которые сами начинают мутить воду, чтобы оставаться при делах. Кто знает, может быть, и ЦРУ для своих людей ищет выход таким способом? Здесь-то и возникает второй вопрос — почему?