– Да. Еду, сию секунду. Я буду через пятнадцать минут.
Суриков в отчаянии бросил трубку.
– Черт. Я должен ехать.
– Куда?
Суриков ткнул пальцами в неподписанный договор.
– В ОАО «Лада»? – не понял американец. – Так они же у нас сидят.
– Ты представляешь, – продолжал Суриков, – она хочет, чтобы я назначил ее сына директором австрийского филиала. «Мальчик последние два года провел за границей…» Мальчик сидит за границей в психиатрической клинике! У него маниакально-депрессивный психоз!
Суриков в раздражении собирал бумаги со стола. Поколебался, взял договор.
– Подпиши. Быстро. А то мне голову в администрации оторвут.
Американец скрестил руки на груди.
– Я никогда не подпишу подобной бумаги, Артем Иванович. Если хотите, ее может подписать коммерческий директор.
Хозяин завода несколько секунд глядел на молодого американца.
– Вечером я жду тебя дома. Поговорим.
Суриков поцеловал его в лоб и вышел из кабинета.
* * *
Потрепанный жизнью коммерсант Александр Колокольцев – седой неприметный мужичок в китайской ветровке и потертых джинсах – покинул завод в начале первого.
Тем же днем он выбрал по объявлению и снял гараж и пару комнатушек в величественном Кесаревском Доме Армии, габаритами и состоянием напоминавшем Стоунхендж. Когда-то это процветающее учреждение служило благородному делу воспитания патриотизма; на его сцене пели Кобзон и Ротару, служить в его труппе было высшим блатом. Теперь редкие солдаты, охранявшие здание, подрабатывали проституцией, а директор – сдачей площадей внаем. Соседями Колокольцева оказался гараж, где перебивали номера на угнанных иномарках, и мастерская по изготовлению корейской капусты.
Документы визитера и здесь не вызвали никаких вопросов; получив триста рублей по договору и две тысячи долларов в карман, начальник Дома Армии повеселел и стал осторожно расспрашивать нового арендатора о характере его бизнеса.
Человек, назвавшийся Александром Колокольцевым, охотно рассказал, что сам он родом из Хабаровска, воевал в Абхазии и в Чечне, а последние годы зарабатывал на жизнь монтажом охранных систем.
Что недавно он поругался со старым партнером и основал новую фирму, которая только что заключила договор с Кесаревским НПЗ. Что в его бригаде сейчас работает десять человек и что офис вместе со складом будет нужен им месяца на два-три, если они не получат в Кесареве новых заказов. Под военные байки хорошо пошли и водочка, и доставленная корейскими арендаторами закуска; хабаровский коммерсант, впрочем, пил одну минералку, не особо афишируя этот факт. Уже в конце второго часа Колокольцев вспомнил:
– Слышь, Семеныч, где бы мне здесь технику арендовать? Или купить. Мне два грузовика нужно, да, пожалуй, и столбы забивать…
– А военная техника тебя устроит? – спросил начальник КДА.
* * *
Частная компания «Биоресурс», возглавляемая Ольгой Николаевной Бабец, находилась на последнем – пятом этаже в здании краевой администрации, и кабинет г-жи Бабец располагался ровнешенько над кабинетом губернатора края.
Поэтому даже недалекий человек, посещающий администрацию края, мог заметить, что в данной супружеской паре губернатор находится снизу, а губернаторша – сверху. Этот факт бросался в глаза каждому, кто нажимал кнопку лифта.
На первом этаже у входа в администрацию скучала пожилая вохровка: преддверие «Биоресурса» на пятом было оборудовано стеклянным стаканом с металлоискателем и двумя рыцарями в бронежилетах при стакане.
По коридорам администрации змеилась вытертая ковровая дорожка. За стеклянным стаканом она чудесным образом преображалась в сверкающий буковый паркет. В кабинетах краевых чиновников отсыревшие стены были выкрашены серым и синим; в кабинете главы компании «Биоресурс» Ольги Николаевны Бабец жидкокристаллический монитор гордо восседал на столешнице из зеленого малахита, и расписной потолок отражался в наборном паркете.
Стены кабинета были увешаны многочисленными грамотами, полученными компанией «Биоресурс» от МВД, ГИБДД, Русской православной церкви за участие в угодной Кремлю и Богу благотворительности, и грамоты эти соседствовали с красочными постерами, отпечатанными местной типографией в виде календарей: Ольга Николаевна с мужем одаривает детский дом шапочками и варежками. Ольга Николаевна в приюте ветеранов. Ольга Николаевна на закладке краевой онкологической больницы. Ольга Николаевна руководит ремонтом школы, производимым на пожертвования «Биоресурса» (школу так и не отремонтировали, а пожертвованные деньги потом вычли из налогов).
Впрочем, губернаторский кабинет был отделан не хуже, чем кабинет его супруги. Благо они сообщались через лестницу, соединявшую комнаты отдыха.
Разговор между хозяйкой кабинета и владельцем Кесаревского НПЗ был продолжением разговора вчерашнего и до крайности походил на ту беседу, что имели между собой Суриков и Рыдник. И в том и в другом случае речь шла о постах в Москве, только если Рыдник хотел у Сурикова помощи в назначении главой нового ведомства, то Ольга Николаевна хотела поставить главой Госкомрыболовства некоего Велимира Григорьева, который уже упоминался в разговоре Сурикова и Карневича. Велимир Григорьев, – смазливый двадцатишестилетний паренек со стероидными мускулами и поролоновой улыбкой, – возглавлял то самое ОАО «Лада», которое арендовало на заводе сорокамиллионнодолларовую установку за сто рублей в месяц. Причин такого необыкновенного делового везения г-на Григорьева было много, и не все они были просты, но одна из причин могла быть выведена из того факта, что губернаторша неизменно именовала господина Григорьева «Величкой».
С некоторых пор госпожа губернаторша решила, что милый, молодой, восхитительный Величка перерос уровень ОАО «Лада» и должен идти выше. Господин Суриков, со своей стороны, был бы совершенно счастлив, если бы Величка Григорьев занялся вместо каталитического крекинга рыбой – в которой он понимал ровно столько, сколько в каталитическом крекинге.
– Я обговорил вопрос в Москве, – сказал Суриков, – они просят десятку, из них половину предоплатой.
– Что ж так дорого! – всплеснула руками губернаторша.
– Так что же вы хотите, Ольга Николаевна, – правительство новое. Мест стало меньше, вот цены и подскочили. Многие бывшие чиновники покупают себе должности просто так, чтобы быть при корочке. Даже не надеются деньги отбить.
При таком известии о коррупции в столице родины Ольга Николаевна даже всплеснула руками.
– Главное, как будто я для себя радею, – сказала губернаторша, – ведь Величка, он, считай, государственный человек! Умница редкая!
Первым документом, который государственный человек Величка Григорьев должен был подписать на посту главы Госкомрыболовства, была передача ярусоловов Боткинского рыбколхоза в бербоут-чартер компании «Биоресурс». Ярусоловы были построены на деньги, взятые Россией в долг у немецкого «Дрезднер-банка». Денег по кредиту рыбколхоз ни разу не заплатил. Пока владелец рыбколхоза, Ваня Трошкин по прозвищу Есаул, был жив, вопрос о долгах как-то не поднимался. Когда Есаула расстреляли в Пусане, суда были арестованы.