То т побледнел и поднял руку с автоматом вверх.
– Туда, – сказал Арзо, и двое насильников, повинуясь его жесту, подошли к Хамзату.
Девушка встала на четвереньки и быстро-быстро поползла к Арзо. Она была похожа на слепого котенка. Арзо было не очень приятно дотрагиваться до нее, но он помог ей подняться и толкнул куда-то за кусты.
– Брось оружие, – приказал Арзо, – все трое, лицом к стене.
– Да это шлюха армянская, – заорал Хамзат, вздергивая автомат, – она из борделя, она…
В следующую секунду пуля из КПВТ ударила ему прямо в живот, и Арзо увидел, как он разлетается фонтанчиками кишок и мяса. Грохот, наполнивший маленький дворик, был такой, словно здесь шел настоящий бой. Тяжелые пули калибра четырнадцать с половиной миллиметров прошивали людей насквозь и разбивали за ними стену.
Через секунду все было кончено. Из БМП выпрыгнул Джамалудин с автоматом в руке, и только тут девочка опомнилась и истерически зарыдала. Чеченец заметил, что ей лет тринадцать, не больше. Один из кирпичных осколков, брызнувших из-под выстрелов, довольно глубоко оцарапал Арзо щеку.
– Ты чего не стрелял? – спросил Джамалудин, кивком головы показывая на оттопыривающийся карман Арзо.
Арзо сунул руку в карман и вытащил оттуда пластмассового волка.
Они с Джамалудином поглядели друг на друга и засмеялись, сначала тихо, а потом все громче и громче, а потом Джамалудин с хохотом сел на теплый песок и заржал:
– Ну не могу! А я еще думал, что это у тебя в кармане!
В вышине ослепительно горело солнце военной Абхазии, ни облачка не было над горами, обоим им на двоих едва было сорок лет, и центральная улица Гагр была завалена телами их врагов.
Это была первая в их жизни большая победа.
* * *
Прошло четыре года.
Доходы Заура Кемирова росли и росли. «Уралы», правда, стали продаваться несколько хуже, зато водка – значительно лучше. Заур обзавелся рынком в центре Бештоя, а его пищевое подразделение, кроме конфет, теперь производило молоко и сыры. Кстати, они больше не рекламировались под иностранным названием «Рикки-Тикки-Тау». На Северном Кавказе молоко Заура продавалось под брендом «Фатима», а в Краснодаре и Ставрополе – под брендом «Наташенька».
Магомед-Гусейн стал проректором Торбикалинского университета, а Магомед-Расул стал начальником железной дороги, и так как он был необыкновенно глупый человек, то Зауру приходилось руководить еще и железной дорогой. В результате железная дорога еще и приплачивала фирме «Кемир», когда возила ее грузы.
Как-то в 1996-м году к Зауру пришел знакомый чеченец по имени Анди. В это время в Торби-кале судили банду, и один из подсудимых был брат Анди, Асланбек. Его обвиняли в пяти убийствах и двадцати семи грабежах. Анди был готов заплатить любые деньги, чтобы его выпустили под подписку о невыезде.
Заур пошел к знакомому судье Верховного Суда и спросил, сколько стоит решить вопрос, и судья ответил:
– Сто тысяч.
Заур передал эти слова чеченцу, и тому не очень понравилась эта сумма. Он ушел от Заура и две недели пытался зайти к прокурору республики. Когда он зашел, прокурор сказал, что это будет стоить двести.
Вот, через две недели, чеченец пришел к Зауру и сказал:
– Как ты держишь свое слово? Ты мне обещал решить вопрос, а до сих пор не решил! Если мой брат сядет, я спрошу с тебя по миллиону за каждый год, который он проведет в тюрьме!
Заур ответил:
– Перестань колотить понты и дай сто тысяч; как только судья получит эти деньги, твой брат выйдет на свободу.
Заур и Анди договорились, что они встретятся в девять у здания суда, и Анди даст ему сто тысяч, а Заур передаст их судье. Но вместо того, чтобы приехать в девять, Анди приехал в одиннадцать, и спросил, почему его брат до сих пор не освобожден.
– Потому что ты не привез вовремя денег, – ответил Заур.
– При чем здесь деньги? Какие могут быть деньги между друзьями? – возмутился чеченец, – Ты мог бы отдать за него судье, а я тотчас же отдал бы тебе! Это ты виноват, что мой брат в тюрьме!
Заур повернулся и сказал:
– Это наш последний разговор. Иди и решай свой вопрос сам, и больше никогда не подходи ко мне ни с одной просьбой.
Тогда чеченец плюнул и отдал Зауру сто тысяч, а тот в перерыве отдал их судье. Судья сказал, чтобы Анди не волновался, и что после двух его брата выпустят под подписку.
Вот наступило дневное заседание суда, и все семь подсудимых сидели в клетке, а в зале были их родичи. Караул в зале был не очень строгий, подсудимым разрешалось принимать передачи от родичей, и жена одного из них за пять минут до начала заседания передала в клетку буханку черного хлеба и банку с молоком.
Вот судья заслушал еще двух свидетелей и как раз хотел уже кивнуть адвокату Асланбека Адиева, и в этот миг один из подсудимых, по имени Вахит, попросился в туалет. Судья не особенно насторожился, потому что ведь все вопросы были решены, и сказал:
– Отведите его в туалет.
Вахита вывели из клетки и повели в туалет через комнату для совещаний, мимо судейского стола, и когда до двери оставалось два метра, Вахит поскользнулся и упал. Пока он падал, он ударил одного конвоира стопой по колену, так, что сломал ему ногу, а когда он выпрямился, у него в руках был пистолет. Этот-то пистолет он и приставил к голове судьи.
– Не шевелиться! – сказал Вахит.
В этот же момент один из подсудимых одной рукой зацепил охранника, стоявшего около клетки, и прижал его к прутьям, а другой рукой вырвал чеку из гранаты и показал ее охраннику. То т застыл и стоял, не сопротивляясь, пока третий участник банды отбирал у охранника ключи.
Ту т все зрители бросились вон из зала, кроме, разумеется, судьи, который не мог никуда сбежать, потому что к его голове был приставлен пистолет. А бандиты выскочили из клетки, разоружили охранников и затолкали их в ту самую клетку, в которой сидели. Правда, всего участников банды было девять человек, а из суда бежали только семеро. Двое обвиняемых поразмыслили и остались в клетке вместе с охранниками.
А те, кто бежал, выволокли судью в коридор, прыгнули в машину ГАИ, которая ждала их снаружи, и уехали.
Происшествие это было по тем временам из ряда вон выходящее, потому что не каждый день подсудимые, сбежав из клетки, забирают с собой судью Верховного суда. Все дороги из Торбикалы были перекрыты, на всех перекрестках, как угри на коже, повылезали гаишники, и машину с подсудимыми обстреляли у поворота в Южный микрорайон. Та к случилось, что она перевернулась, шлепнулась в канаву и загорелась.
Подсудимые выскочили из машины и захватили другую. Судью они снова взяли с собой, хотя после первой перестрелки он получил пулю в голову.
Но надобно было такому случиться, что и вторую машину обстреляли через несколько минут. Машина разбилась о стену пятиэтажки, а подсудимые выскочили из машины и побежали в дом. На этот раз они оставили судью в машине, потому что он был совсем плох, а вместо судьи они разжились какой-то старухой, сидевшей на лавочке.