– Эй, ты что делаешь? – спросил Арзо Мовсара. – Ты что, не видишь, что он проигрывает нарочно? Зачем ты встреваешь в разбор между братьями?
Мовсар поглядел на Арзо и вспомнил свой разговор с Зауром Кемировым. Этот разговор случился полгода назад, когда Мовсар попросил Заура подарить ему земли под рынок. Все вокруг покупали землю в Бештое и делали там рынки, но Мовсар решил землю не покупать, потому что всегда считал постыдным платить деньги за то, что можно было взять даром. Словом, Мовсар попросил эту землю бесплатно, и Заур ему ответил: «Мовсар, зачем тебе земля? Нам всем нужно земли не больше двух метров».
– Какое мне дело? – сказал Мовсар, – если он хочет проиграть эти деньги, пусть он лучше проиграет их мне. И не думай, что ему удастся вернуть выигрыш.
После того, как чеченцы вернулись, Джамалудин снова достал из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остались всего два ключа. Один из них был навороченный, сейфовый, который ставят в бронированных дверях, а другой был простенький ключ навроде того, каким Мовсар запирал сарай. Джамалудин снял навороченный ключ, положил его на зеленое сукно и сказал:
– Ты знаешь, Мовсар, у меня совсем не осталось денег. Но у меня есть дом, в котором ты был месяц назад. В нем три этажа и пятьсот сорок квадратных метров. Возле дома есть спортзал и тир, и я хотел бы поставить этот дом на кон за полмиллиона.
Мовсар невольно оглянулся на старшего брата Джамалудина. Лицо Заура ничего не выражало. Дом, о котором говорил Джамалудин, стоял кустом вместе с домами остальных братьев, и это был тот самый дом, где в клетке гостил Анатолий. И, конечно, любой человек, который вздумал бы без спросу поселиться в резиденции Кемировых, мог рассчитывать на жилплощадь только в той самой клетке, которая стояла во дворе. Мовсар жить в клетке не собирался, но он понимал, что Заур выкупит дом. И что при этом ему придется прибавить к цене дома цену его слов про два метра земли.
– Идет, – сказал чеченец.
Через две минуты дом был проигран. Джамалудин сидел совершенно расслабленно. Ариец за его спиной насвистывал незамысловатый мотивчик. Арзо бросил улыбаться окончательно и вышел, чтобы дать распоряжения своим людям.
Джамалудин снова вынул из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остался один простенький ключ.
– Ты знаешь, Мовсар, у меня больше ничего нет, – сказал Джамалудин, – но у меня остался отцовский дом в родном селе. В нем всего две комнаты, в которых мы росли вчетвером, и он стоит у самого края ущелья, но из его окон видно, как восходит солнце над горами, а со двора его небольшая дорога ведет на кладбище, где похоронены мои родители. Этот дом мне дороже всего на свете, и я бы хотел бы сыграть на него, как на миллион долларов.
И с этими словами Джамалудин положил ключ вместе с брелком на стол.
– Идет, – сказал Мовсар.
Тогда Заур Кемиров встал и сказал:
– Хватит, Джамал. Я закрываю это казино.
Джамалудин широко улыбнулся и бросил карты на стол.
Мовсар улыбнулся еще шире и сказал:
– Так не пойдет. Мы замазали сыграть эту партию. Миллион за твой дом – против миллиона за все то барахло, что ты проиграл.
И Мовсар бросил на стол все ключи, которые перекочевали к нему.
– Не смей играть, – приказал Заур.
Джамалудин, с каменным лицом, молча начал тасовать карты.
– Пятьдесят тысяч, – назвал Мовсар начальную ставку.
– Идет, – откликнулся Джамалудин.
Первые две раздачи принесли преимущество Мовсару. Ему пришла десятка и валет: смотрелось на стрит. Джамалудину пришли туз и шестерка.
Сдали еще одну карту, и Мовсару пришел король.
– Пятьдесят, – сказал Мовсар.
Джамалудин поглядел в свои карты и сказал:
– Пятьдесят.
После четвертой раздачи у Мовсара оказались десятка, валет, дама и король. Мовсар не колебался. Если бы следующая карта оказалась девятка или туз, он бы порвал аварца. У Мовсара в жизни были перестрелки, в которые он вступал с меньшими шансами.
– Сто, – сказал Мовсар.
– Сто плюс сто, – сказал Джамалудин.
Пятая карта оказалась девятка.
– Банк плюс банк, – сказал Мовсар.
– Банк плюс банк, – согласился Джамалудин.
Мовсар выложил стрит на стол, улыбнулся и сказал:
– Всегда хотел иметь домик в твоем селе.
Джамалудин помолчал, глядя на его карты, а потом медленно выложил на стол свои. У Джамалудина было каре из тузов.
– Ты построишь его не раньше, чем в этом городе снова откроется казино, – сказал Джамалудин.
Такова была последняя партия в покер, сыгранная в последнем казино города Бештой.
* * *
Первый заместитель генерального прокурора Российской Федерации Федор Александрович Комиссаров был прислан в республику РСА-Дарго с одной целью: провести тендер на пост президента республики.
Это могло показаться странным, потому что всего полгода назад действующий президент договорился, чтобы никакого тендера не было. Тогда в месяце Рамадан человек по имени Ниязбек Маликов захватил Дом Правительства и потребовал отставки президента. Президента Асланова спасли только сто пятьдесят миллионов долларов, заплаченные им кому надо в Кремле.
Однако президент Асланов так и не смог оправиться от последствий мятежа. Спустя месяц у него случился инфаркт, после операции он подхватил пневмонию, а в декабре, прямо на торжественном мероприятии, посвященном чествованию аварских спортсменов-олимпийцев, президент зашатался и рухнул на руки своего сына Гамзата.
Подоспевшие медики констатировали обширный инсульт. Президента перевезли в Москву, а после – в Швейцарию. На всю информацию о его самочувствии был наложен строжайший запрет, а на кресло президента республики объявлен негласный конкурс.
К тому же всем в республике было ясно, что Асланов уже заплатил деньги за то, чтобы его не сняли. А стало быть, Кремлю он больше не нужен.
Кандидатов на пост президента республики было четверо.
Первого кандидата звали Расул Алхоев. Ему было пятьдесят семь лет, он имел чин генерал-майора ФСБ и последние сорок два года он ни разу не был в республике. Дело было в том, что его отец работал на Крайнем Севере и дважды сидел за изнасилование. Освободившись, отец вернулся в родное село и женился. Никто не знал о его прошлом, но как-то погожим осенним утром отец Расула зазвал к себе домой восьмилетнюю соседскую девочку; через два дня поисков встревоженные сельчане нашли ее закопанную в огороде отца Расула. После этого сельчане заперли отца Расула в доме, а дом подожгли.
Мать Расула бежала из села вместе с малыми детьми, и Расул вырос с чувством ненависти к темным горцам, без суда и без следствия убившим отца.