Макс с невольным ужасом всмотрелся в багровые разводы на перьях. Понимание того, что это кровь какого-то бедолаги насмерть запытанного дикарями ради их темных суеверий рождало холодную пустоту внизу живота и быстрые мурашки вдоль позвоночника.
— Ладно Вам пугать людей, господин Васнецов, — фыркнул в наступившей тишине главный инженер. — Таких поделок может наделать, кто угодно, были бы перья и веревки. Наши «макаки» вполне могли наладить массовое производство этих с позволения сказать амулетов.
— Ошибаетесь, — злорадно усмехнулся ему в лицо Виктор Павлович. — Никто из африканцев, кроме жреца Вуду никогда не посмеет даже прикоснуться к чужому ндоло, не то что самому изготовить его имитацию. Духи жестоко накажут любого, кто посмеет выкинуть подобную шутку. Да это легко проверить, раз Вы сомневаетесь. А ну-ка, Мбонга, возьми этот пучок перьев и выкинь его на помойку.
Огромный командир следопытов в ужасе шарахнулся в сторону от протянутой руки начальника охраны. Макс ясно видел, как в страхе расширились во всю радужку его зрачки, а кожа лица на глазах стала пепельно-серой. Ему уже приходилось наблюдать, как бледнеют от ужаса африканцы, если европейцы при этом белеют, то у негров кожа становится неприятного землисто-серого цвета. Мбонга быстро-быстро заговорил на суахили, одновременно делая обеими руками отстраняющие жесты. Что именно говорит следопыт, Макс не понял, но общий смысл его речи был предельно ясен, и слепому было видно, что Мбонга не прикоснется к злополучному пучку перьев ни за какие сокровища мира.
— Ну что? Нужны какие-то еще доказательства, господин главный инженер? — ехидно произнес Виктор Павлович, пристально разглядывая недовольное лицо своего вечного оппонента.
Тот лишь презрительно улыбнулся, пожимая плечами, мол, ради бога, играйте в свои детские игры дальше, а меня это все вовсе даже не касается. Однако за этой внешней невозмутимостью явно скрывалось уязвленное самолюбие и все присутствующие, включая Васнецова, конечно, все прекрасно поняли. Виктор Павлович, тем не менее, решил не добивать противника и переключился на все еще дрожащего всем телом Мбонгу. Ласково и успокаивающе он произнес несколько слов на странном птичьем наречии, спрятал амулет обратно в карман, и гигант-следопыт успокоился, словно по волшебству. Макс тогда поразился, какую все-таки страшную власть имеют над этими людьми древние суеверия, как тяжело, наверное, жить в их мире, насыщенном невидимыми глазу добрыми, а чаще злыми духами, колдовскими обрядами и прочими сверхъестественными явлениями. Что из того, что все эти вымышленные сущности живут лишь в их собственном воображении, для чернокожего дикаря они от этого отнюдь не становятся менее реальными.
Сейчас Мбонга возглавлял группу из трех чернокожих разведчиков шедших впереди отряда по свежему следу людоедов кигани. Теперь он вовсе не походил на того до смерти перепуганного человека, которого Макс наблюдал несколько дней назад на собрании, не похож он был и на того Мбонгу, что любил бродить вечерами по лагерю, распевая тягучие африканские песни, непременного участника всех шуток и проказ, что то и дело устраивали тяготящиеся рутинной скукой охранники. Сейчас это был предельно настороженный, чуткий и внимательный хищник целеустремленно идущий по следу добычи. Вообще чернокожие следопыты из более-менее приобщенного к цивилизации, но все же не утратившего первобытного умения жить в джунглях племени бамбалов, набранные специально для патрулирования окрестностей лагеря, свой хлеб отрабатывали на все сто. Без них сегодняшняя экспедиция заведомо стала бы невозможной. Рейдовый отряд шел по свежему следу людоедов. На этот раз исчез мужчина-рудокоп, молодой и сильный. Стена тростниковой хижины, в которой он жил оказалась аккуратно разобранной, а от нее к джунглям шел явный след примятой травы, именно здесь тащили тело. В самой хижине обнаружили кровь и отпечатки босых ног на влажной земле, в том, что похищение дело рук кигани уже практически никто не сомневался. С утра принялись готовить карательную экспедицию. На необходимости этой меры настоял сам начальник охраны. Действительно, идея выследить людоедов по следам и уничтожить, раз и навсегда покончив с нависшей над прииском угрозой, многим показалась чрезвычайно соблазнительной. Вот только записываться добровольцами в карательный отряд наемники не спешили.
Еще бы, одно дело получать деньги за нудные, но абсолютно безопасные дежурства на натыканных вдоль обтянутого колючей проволокой периметра вышках, а совсем другое за ту же зарплату преследовать в диких джунглях коварных и хитрых людоедов. Ведь известно, что самый опасный зверь в мире, это как раз человек, а при охоте на двуногую дичь охотник и жертва в любой момент могут поменяться местами. Старик решил, что в рейд пойдет группа из десяти стрелков, этого должно хватить, чтобы перебить хоть сотню кигани, учитывая явное превосходство в оружии, к тому же больший по численности отряд станет в джунглях слишком заметным и трудноуправляемым, а основная ставка делалась именно на то, что людоеды не ждут атаки. Но даже такое количество бойцов набрать удалось лишь с большим трудом, основным стимулом для большинства, стало все же обещание шикарных премиальных, которые Старик поклялся, так или иначе, истребовать у Компании. Макс вызвался добровольцем по собственным соображениям, он посчитал, что его участие в столь рисковом деле поможет ему заработать так необходимый в новом коллективе авторитет, стать с остальными охранниками на равную ногу.
У следопытов в отличие от наемников выбора не было изначально, они должны были идти с группой полным составом, это даже не обсуждалось. Преследовать дикарей в джунглях никто, кроме них не смог бы, не смотря на то, что среди белых стрелков в избытке попадались те, кто ранее прошел всевозможные армейские специальные курсы именно по противопартизанской борьбе в горно-лесистой местности и ведению разведки. Однако, как показала практика, изучать подобные дисциплины и реально применить свои знания в девственном лесу, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И как ни пыжились дипломированные «спецы», а без набранных из местных следопытов, отряд мгновенно ослеп и оглох бы, а вполне вероятно вообще заблудился бы в чаще, став легкой добычей тех самых дикарей, на которых собирался охотиться.
Макс внимательно глянул в голову колонны, там согнувшись в три погибели, опустив голову к самой траве, шел чернокожий следопыт. При первом взгляде он чрезвычайно напоминал идущую по следу собаку, та же целеустремленность, то же отрешение от всего окружающего мира, сейчас для него существовали только примятые чужой ногой стебли, сдвинутые с привычного места ветви, вдавленные отпечатки босых ступней на сырой земле, больше вокруг не было ничего. Чуть отстав, за ним след в след шел напарник. Этот, наоборот, не обращал никакого внимания на то, что творилось у него под ногами. На то есть направляющий. Второй номер был занят другим делом, он смотрел и слушал, чутко улавливая все то, что пропускал его товарищ, поглощенный выслеживанием. Так, дополняя друг друга они составляли самую эффективную поисковую систему из когда-либо виденных Максимом. Ничто и никто не укроется, не спрячется, от чернокожих следопытов. Разве что рожденные магией Вуду призраки, или плененные могучим колдуном духи. Но в том, что к загадочным исчезновениям рабочих потусторонние силы не имеют никакого отношения, все уже убедились. Духи не оставляют после себя отпечатков босых ног, не теряют амулеты, а для проникновения в хижину им вовсе не надо разбирать связанные из тростника стенки. Так что загадочные гости из джунглей в данном случае показали себя вполне материальными и ничего общего с потусторонним миром не имеющими, это соображение весьма приободрило команду Мбонги, и теперь она стремилась показать все, на что была способна. Кроме шедшей в голове цепочки бойцов пары, еще двое бамбалов неслышно скользили по бокам на расстоянии в пару десятков метров от основной группы, высматривая возможные следы поворота противника в сторону. Такие фокусы достаточно часто практиковались здесь. В этом случае одна часть преследуемых продолжает двигаться прямо, а другая, осторожно отойдя в сторону, пропускает мимо себя увлеченных погоней охотников, выходя им в тыл и зажимая между двух огней. Потом, как правило, остается лишь внезапно ударить с двух сторон и собирать трофеи. Чтобы не допустить такого развития событий Мбонга и выставил боковые дозоры. Сам же шел сразу за головной парой внимательно наблюдая за работой своих подчиненных, в необходимых случаях что-то подсказывая, поправляя, указывая на упущенное.