Максим до скрежета стиснул зубы, усилием воли гоня прочь эти обессиливающие, ненужные и опасные сейчас мысли, постарался настроиться на лихой позитивный лад, вернуть себе азарт и боевой задор, то единственное, что практически всегда гарантирует победу в бою. Зажмурился на секунду, отгоняя наваждение, а когда открыл глаза, головная вертушка уже скакнула из-за раскидистых крон деревьев, входя в зону пуска.
Первой шла кургузая «восьмерка», размалеванная ярко-желтыми полосами по темно-зеленому фону, на фюзеляже блестел, отражая солнечные лучи свежей краской, голубой флаг с желтой звездой по середине — эмблема правительственных войск. За ней на расстоянии метров в сто величественно плыл индийский Ми-17. Замыкала воздушную кавалькаду еще одна «восьмерка». Все было точно так же, как во время разведки, ничего не изменилось и это вселяло определенную уверенность и надежду на успех. Головной вертолет уже уверенно плясал в центре черного кольца прицела.
— Ну, с Богом, — тихо выдохнул сквозь плотно сжатые зубы Максим и указательным пальцем вдавил спусковой крючок, до среднего положения.
Тут же ярко вспыхнула лампочка световой сигнализации о захвате цели, мгновение спустя, заверещал звуковой зуммер. Есть захват! Головка самонаведения ракеты видит цель и готова ее поразить! На секунду Максиму показалось, что он ощущает едва заметную дрожь нетерпения, охватившую томящуюся в пусковом контейнере ракету. В последний раз косанув глазом в сторону торчащего в зените солнца, Макс убедился, что угол между дневным светилом и направлением на цель выдержан, а на предполагаемом пути ракеты нет никаких контрастно подсвеченных солнечными лучами облаков. Это уже была явная перестраховка, но береженного бог бережет…
— Пошла, родимая! — в голос по-русски выкрикнул Максим, вжимая спуск до упора.
Он еще успел увидеть краем глаза, как нервно дернулись от его вопля подносчики, и испуганно вжал голову в плечи Андрей, а потом дурниной взревели раскручивающиеся гироскопы, и глухо бухнула прямо в ухо катапульта, выбрасывая ракету из тесного плена пусковой тубы. Радостно взвыл, приветствуя долгожданную свободу, маршевый двигатель и яркая звезда раскаленного сопла на дымном хвосте отработанных газов понеслась навстречу цели. Макс поборол искушение до конца проследить за ее полетом и стремительно развернулся к подносчику.
— Гони боеприпасы, макака!
Непонятный черному разведчику крик он продублировал требовательным заранее оговоренным жестом. И тут же ему в руки сунули очередную темно-зеленую трубу, причем сунули именно так, как он и показывал, тем каким надо концом и с нужной стороны, экономя драгоценные сейчас секунды, так чтобы его протянутая ладонь сразу легла на рычаг запуска источника питания. «Накол!» — скомандовал Максим сам себе, вскидывая трубу «Иглы» на плечо, и хищно прищурившись, поймал замыкающую вертушку в прицел. «Двести один, двести два, двести три…» — бился в голове привычный отсчет секунд до выхода источника питания на режим. Вертолет плотно сидел внутри черного круга. Палец придавил спуск до среднего положения. Вспышка света в глаза, зуммер в оглохшие от предыдущего выстрела уши. Цель в зоне! Есть захват!
— На, сука!
Палец до упора. Рев гироскопов. Хлопок катапульты. Есть сход! Пошла, пошла, родная!
— Боеприпасы! — горло сводит судорога ярости, звуки вырываются из него клокочущим водопадом, едва ли напоминая нормальную человеческую речь.
Пустая труба небрежно отброшена в сторону, сейчас не до соблюдения предписанных руководством по эксплуатации правил. Руки складываются в требовательном жесте. И тут же смыкаются на рукояти пускового механизма и рычаге накола. Секунда, и готовый к бою ПЗРК закинут на плечо. Что там с нашими целями? Как ни странно все три вертушки на месте и на первый взгляд не заметно никаких следов повреждения, в воздухе тают два инверсионных следа. Мимо! Обе! Черт, такой невезухи Макс даже не предполагал. Ну хоть одна-то должна была попасть! А хуже всего то, что вертолет индюков явно вывалился из строя, начиная разворот, похоже, сообразили, что происходит что-то не то. Видать там пилот поопытнее, чем неизвестные белые наемники и успел понять, в чем дело, а может быть даже засечь место пуска. Плохо, очень плохо! Сколько ему надо времени, чтобы закончить разворот, прицелиться и вмочить сюда НУРСами? Вряд ли так уж много. А от НУРСов не спрячешься, перепахают здесь все так, что потом даже хоронить будет нечего. Быстрее, надо быстрее…
Мысли проносятся в голове безудержным сумасшедшим галопом, руки тем временем выполняют сотни раз проделанные операции автоматически. Зуммер, лампочка. Есть захват! На этот раз цель опять головной вертолет. На!
— Боеприпасы, ну!
Максим успел развернуться с новой пусковой на плече как раз в тот момент, когда яркий комок хвостатой кометы его выстрела, прочертив огненную дугу совсем рядом с головной вертушкой резко вильнул в сторону, обходя винтокрылую машину по крутой окружности. Господи, да что же это? Они что, заколдованы? И тут его пронзило понимание, встала на мгновение перед глазами выгоревшая степь полигона, мелькнули калейдоскопом холеные лица конструкторов. «Не за что биться, подполковник, не за что! — убедительно дыша коньячным перегаром, зашептал ему в ухо моложавый полковник. — Это же экспорт, пусть китайцы с индусами и расхлебывают, нам-то что?» Точно, ошибка в схеме доворота, уводящая ракету на такой угол, что головка теряет излучение цели, сбрасывая сопровождение! Сука, все-таки они не внесли корректировку в схему! Все так же продолжают продавать небоеспособные ракеты?! Как такое возможно?! Как?!
Заложив грациозный вираж в невыносимо голубом африканском небе, ракета экспортного варианта ПЗРК «Игла-М», стремительно поднырнула под фюзеляж головной «восьмерки», свалилась в крутой штопор и с маху врезалась прямо в горб верхней части корпуса вертушки индюков разворачивающейся для удара НУРСами.
— Ай-ба! — восторженно взвыли оба подносчика.
Грохнуло.
Ми-17 индусов как-то разом просел вниз, теряя высоту и почти цепляя уже верхушки деревьев днищем. Несущий винт вертолета перекосился в бок, лопасти неестественно выгнулись едва вращаясь. Уже над самой кромкой леса пилоту невероятным отчаянным усилием удалось на какой-то момент выровнять машину, но видимо повреждения оказались слишком значительны, покачавшись несколько секунд, словно в нерешительности, балансируя на невидимых человеческому глазу воздушных потоках, вертолет, наконец, тяжело рухнул, с громким треском ломая ветви деревьев, подминая под себя тонкие гибкие стволы, обрушивая более жесткие старые.
— Идиоты, кретины! — в голос взвыл Андрей, бросаясь к замершему с трубой ПЗРК на плече Максиму. — Это же был вертолет миротворцев! Нас же всех теперь в порошок сотрут!
В глазах ООНовца плескался смертельный неконтролируемый ужас, губы кривились в ненавидящей гримасе, а пальцы выставленных вперед рук скрючились на манер хищных когтей. На мгновение Максиму даже стало страшно от этого зрелища. Но только на одно маленькое мгновение. Потому что навстречу потерявшему от страха голову наблюдателю тут же шагнул из окопчика один из черных подносчиков и, долго не мудрствуя, ударил его кулаком в лицо, ловко отскочил в сторону, уходя от ответного удара, дал пролетевшему мимо по инерции белому подножку и стремительно оседлав растянувшееся в высокой траве тело, расчетливо ухватился цепкими пальцами за волосы и ткнул его несколько раз лицом в землю, гася всякую попытку к дальнейшему сопротивлению.