- Это я беру на себя, - сказал Кирилл. - Давай сюда. Репортер недоверчиво глянул на него. Полез за пазуху и извлек самодельную тетрадь.
- Ты уверен?
- Если бы не был уверен, не взялся бы. Просто у меня есть свои подходы к редакциям. Я знаю, где такое может быть напечатано. В свободном журнале с хорошим тиражом, на который подписываются все фермеры и торговцы от Оклахомы до Небраски. - Кирилл аккуратно свернул страницы в трубку и спрятал в нагрудный карман. - Не волнуйся, Панчо. Если останешься жив, через полгода прочитаешь свои заметки. Куда перевести гонорар?
- Себе оставь.
- Ну, что ж. Это справедливо. - Кирилл улыбнулся. - Будет на что выпить за твое здоровье. Но тебе придется кое-что сделать, если ты хочешь, чтобы я дошел до редакции.
- Сделаю все, что смогу. Но я могу так мало~
- Ты же здорово говоришь по-испански, верно?
Холден отрицательно помотал головой:
- Скорее, по-кастильски. Кубинцы говорят немного не так, как я. На всех, кто говорит на «кастильяно», они смотрят косо, и это сильно мешало мне поначалу.
- А вот сейчас это как раз не помешает~
* * *
Клейтон сидел под навесом, безмятежно покуривая сигару. Ему не было дела до того, что рядом шел бой. Он отдыхал. Он обдумывал, как бы вернуться на плантацию. Да и стоит ли возвращаться? Уж больно рискованно. Две смертельные угрозы подстерегали на обратном пути. Те подонки, что перебили всех его бойцов, были, конечно, опасны. Но еще больше следовало опасаться Эйба Коэна.
Хозяин каждый день напоминал Клейтону, что главное богатство - это люди. Что людей надо беречь. Что на место каждого умершего работника он обязан привести двоих живых. И так далее.
Но где же их взять, работников? Все окрестные деревушки уже были вычищены до последнего пацаненка. А тут еще и русские выкинули номер, удрать решили. «Они ведь не вернутся, - подумал Клейтон. - Они будут до последнего стоять, раз уж дорвались до оружия. Не завидую я капитану Солано».
Словно в подтверждение этих мыслей, над цепью залегших солдат разнесся крик:
- Гонсалеса убило! Убило Гонсалеса!
Винтовки затрещали чаще, словно озлобившись. И вдруг выстрелы оборвались.
- Сдаются! Сдаются, что ли? Прекратить огонь! Белый флаг! Кто-то идет с белым флагом, сеньор капитан!
Клейтон встал, с любопытством вглядываясь в пороховую завесу между деревьями, за которой мелькала белая тряпка.
- Парламентер?
Но тот, кто шел с белым флагом, не остановился на полпути, как сделал бы переговорщик, чтобы на нейтральной полосе дождаться представителей противника. Нет, он продолжал, хромая, приближаться к позициям испанцев.
- Сдается, сукин сын?
- Не стрелять! - приказал капитан Солано.
Клейтон подошел к нему:
- Хавьер, кажется, дело идет к концу?
- Ну, они же там не безмозглые бараны. Наверно, хотят договориться. - Солано одернул китель, стряхивая прилипшую хвою. - Ведите его сюда!
Через пару минут солдаты подвели к ним бледного длинноволосого человека, ступни которого были обмотаны тряпками.
- Буэнас диас, кабальерос! Я Гарольд Рочестер, британский корреспондент, - заявил он по-испански. - Они отпустили меня с одним условием. Я должен убедить вас воздержаться от напрасного кровопролития. Можно мне присесть? У меня изранены ноги.
Капитан Солано кивнул, и журналист опустился на корягу.
- Да, они отпустили меня, - он оглянулся. - Но я не стану уговаривать вас. Я буду рад видеть, как вы перестреляете всю эту сволочь. Я, конечно, должен соблюдать нейтралитет, но в душе я всегда был на стороне Испании. Сеньор капитан, эти люди недостойны того, чтобы с ними воевали по правилам войны. Никаких правил! Перебить их всех до единого!
- Как вы оказались здесь? - спросил капитан Солано.
- Я, по заданию редакции, направлялся в расположение Второй дивизии. Имел при себе письмо для команданте Мантильи от нашего военного атташе. Письмо пришлось уничтожить, когда по дороге на Санта Клару меня захватили эти негодяи. Что делать, мне пришлось разыгрывать перед ними спектакль. Я представился американским репортером. Они ведь любят американцев, не так ли? Да, любят. И все оружие у них американское, и консервы, и даже штаны у них с бирками американских магазинов. Они каким-то образом получают из Штатов все, чего ни потребуют.
- Позвольте, сеньор Рочестер, - остановил его Солано. - Но о ком вы говорите? Какие повстанцы? Ведь они беглые рабы. Они только вчера сбежали с плантаций.
- Вы про этих, в соломенных шляпах? Ну да. Мои бандиты соединились с вашими рабами. Сейчас они все там, у обрыва. Им некуда деваться. Перебейте всех, сеньор капитан!
- Сколько их? - спросил Клейтон, тоже по-испански.
- Роберто! - Капитан Солано недовольно покосился на него. - Не торопитесь! Наш гость и сам все расскажет в свое время. Мы же не собираемся допрашивать представителя нейтральной державы, не так ли? Позвольте мне самому с ним побеседовать, мой драгоценный Роберто!
Клейтон отступил, скрывая усмешку. Он подобрал белый флаг и принялся его рассматривать. Льняное полотенце, окаймленное вышитым узором, было испещрено кровавыми пятнами. «Наверно, сняли перевязку с раненого», - подумал он.
- Итак, сеньор Гарольд Рочестер, продолжайте. Что вы можете сказать о численности этих негодяев?
- Там разные негодяи, - морщась и растирая ступню, заговорил журналист. - Шайка, которая удерживала меня, насчитывает примерно три десятка. Они пришли сюда, чтобы соединиться с бандой Карденаса, я часто слышал это имя в их разговорах. Они встретили здесь, в бухте, какое-то судно, которое доставило им оружие. Винтовки и патроны, много ящиков с патронами. А также консервы и обувь. Да, кубинцев примерно три десятка. И примерно столько же этих беглых, в соломенных шляпах. Но они не кубинцы. Они говорят между собой на языке, которого я не понимаю. Возможно, они греки. Здесь могут быть греки?
- Странно, - сказал капитан Солано. - По моим данным, их там всего человек сорок.
- Это вам тот солдат рассказал, которого они захватили? Он ничего не видел. Он лежал лицом вниз, когда они его допрашивали. Мои кубинцы хотели его растерзать, снять кожу с живого, чтобы напугать вас его воплями. Но греки не позволили.
- Они не греки, - не выдержал Клейтон и тут же замолк под гневным взглядом капитана Солано.
- Почему они решили отпустить вас? - спросил капитан.
- Я их убедил это сделать, - гордо ответил журналист. - Я им объяснил, что если они считают себя не бандитами, а армией, то и должны подчиняться тем же законам, которым подчиняются все армии, в том числе - испанская. Например, нельзя убивать пленных. И нет ничего зазорного в том, чтобы вести переговоры. Я много чего им рассказал о военных правилах. Слушали, разинув рот. Но они здраво рассудили, что если пошлют на переговоры кого-то из своих, с ним испанские солдаты не станут разговаривать. Следовательно, на роль парламентера годился только я. А мне только и надо было, что убежать от них любым способом. И вот я здесь. А они скоро окажутся на том свете.