Прочитав это сообщение, Дональд обреченно отстучал стандартный ответ и заверил, что противник находится под контролем. Как только поступит соответствующее распоряжение, он будет готов к полному контролю.
С похмелья он, видимо, не сообразил, что таким ответом вводит начальство в заблуждение. Он соврал начальству только для того, чтобы отвязаться, и не подумал о последствиях. Никакого контроля не было. Московские боевики разгуливали на свободе. Завтра на голову какого-нибудь клерка из структуры упадет кирпич, и эта нелепая случайность станет прекрасным доказательством надежности источника. И одновременно покажет полную ненадежность Дональда. Подписываясь под своим посланием, «марсианин Ди-Ар» подписывал себе смертный приговор.
А теперь Роман Старицын мог даровать ему жизнь. А мог и не даровать. Ладно, черт с тобой, живи и помни мою доброту, при случае рассчитаемся, решил он после раздумий.
Итак, Василя все-таки отдаем. Дональд получит тело «русского оператора», погибшего при попытке задержания. Скажем, что в фирме он зарегистрировался как Кирсанов. И пусть дальше сами разбираются. Дональда поругают, потом наградят. Все-таки врага уничтожил.
Живого Кирсанова оставим себе. С ним будут работать по высшему разряду. Он не только расскажет все, что знал, видел, слышал и чувствовал. Он будет работать на Церковь.
Роман Старицын приехал к «Эксельсиору», когда там уже стоял «хаммер» Сердюка.
— Ну, что тебе ответили твои лопухи? — поинтересовался Роман.
— Молчат. Попрятались, суки. Ладно, ладно, — мрачно проворчал Сердюк, сдвигая на лоб соломенную шляпу. — Разберемся.
— Какие версии?
— Без версий все понятно. Не поделили «лендровер». Там два звена состыковались неудачно, курганские и хорваты. Я предупреждал, что нельзя их рядом ставить. Они давно грызлись.
— Кого предупреждал? Когда? В какой форме? — деловито уточнил Старицын.
— Я все улажу, Рон, — пообещал Сердюк, не расслышав неприятного вопроса. — Если они никого из местных не зацепили, все будет шито-крыто. Ну, подрались, ну, постреляли немного. Бывает. Вообще, Рон, с моральным духом у нас не очень. Я вот думаю, может, все-таки хоть парочку баб в расположение подвезти? А то ведь лбы-то здоровые, а мы их все боевой подготовкой да духовной практикой отвлекаем. Ну, поют они эти гимны сраные, а что у них на уме? Уроды. Кого встречаем-то?
— Дорогих гостей, — сказал Роман.
— Наши люди?
— Не совсем. Наш там только один, и он уйдет со мной. Второго возьмешь на себя. Не оплошай на этот раз.
— Да не оплошаю, — Сердюк сплюнул. — Сука, я такую персоналку накатал. Поэма. Что теперь, переписывать?
— Время поменяй, этого достаточно, — посоветовал Роман. — В отчете главное — четкая фиксация по времени. И не забывай, что все просвечивается. Если будешь писать о применении оружия, укажи ответственных за хранение и эксплуатацию.
— Нет, не буду в такие тонкости залезать. Я попроще придумал. Оружие не применялось вообще, — сказал Сердюк. — Действуя строго по указаниям руководства, мы старались установить полный контроль. То есть живьем брали. А он, понимаешь, со связанными руками выбросился из окна. Я сколько раз говорил, что решетки надо поставить.
— Про решетки тоже написал?
— Ну.
— Перепиши, — приказал Роман. — За решетки-то кого будут потом склонять на всех уровнях? Меня.
— Извини, не подумал. Ну, значит, он со связанными руками выбросился из вертолета при перевозке.
— Это уже лучше, — согласился Роман. — Кстати, мой вертолет отмыли?
Сердюк кивнул, зажав нос и страдальчески сморщившись.
— Как идет боевая подготовка? — спросил Роман.
— Занимаемся потихоньку. Слаживание пар, огневое взаимодействие. Народу маловато для серьезных-то дел.
— Зато какой народ, — сказал Роман. — Отборные бойцы. Со всего мира собирали. Я тебе ручаюсь, их не остановить. Это просто киборги.
— Не все, не все, — сказал Сердюк. — Халявщики тоже попадаются. Я сейчас смотрел книгу участников. Так некоторые записываются гостями, суки. На халяву проживание, питание, экскурсии. Ему намекают, мол, давай подтягивайся в лагерь. А он — «спасибо, я на сафари записался».
— Данные списал? Из какой организации?
— Данные списать мы всегда успеем, — Сердюк покраснел, — тут дело принципа. Я что хочу сказать. Народу не хватает…
— Ты не крути, не крути, — сказал Роман. — Такие вещи надо моментально фиксировать. Ну что ты смотришь?
— Что, прямо сейчас бежать и записывать данные этого козла, что ли?
— Прямо сейчас, — спокойно сказал Роман.
Он никогда не упускал случая лишний раз погонять подчиненных, лишний раз, как щенков, ткнуть их носом в лужицы мелких промахов.
— А вот и наши гости, — сказал Роман, увидев, как из-за поворота показался «Лендровер-Дискавери».
И снова душевный подъем охватил его. Он давно уже промышлял переброской машин, но в этот раз самолет должен был забрать автомобиль, предназначенный для него самого. И это была самая лучшая машина, вполне достойная американского гражданина, который хочет пожить какое-то время в Крыму. Он представил себе, как подъедет к самой воде, бесшумно опустит стекло и вдохнет морской воздух… А потом, вынырнув из прозрачной глубины с полной пригоршней драгоценных камней, он выйдет на берег и рассыплет их на капоте… Мечты, мечты. Крым был его детской мечтой. Ему обещали путевку в Артек — и обманули. Что ж, он всего добьется сам. Он будет жить в Крыму и собирать камни, о которых столько слышал в детстве. Кстати, а не прикупить ли нам Артек, если от него еще что-то осталось?
— Ты говорил, что их двое, а я вижу трех, — отвлек его Сердюк. — Два мужика и баба.
— Ну и что? — сказал Роман. — Ты работаешь вон с тем, в голубом костюме.
— А с бабой-то что делать?
— Что хочешь, — Роман пожал плечами. — Только не отдавай ее в лагерь. Ты списал данные?
— Тут такое дело… — сказал Сердюк. — Он не записался нигде. Анкету не заполнил. Вещей в номере нет.
— Так-так, — сказал Роман, глядя, как Кирсанов снимает свой белый пиджак и передает его Оксане, сидящей в машине. — Что еще?
— Он звонил в Ленинград, — сказал Сердюк и торопливо добавил. — Я уже распорядился, я уже послал ребят за ним, я уже знаю, куда он…
— Каких ребят, кретин? — Роман даже зажмурился от ярости, прежде чем выкрикнуть: — Сам! Сам найди, сам доставь! Живым или мертвым!
Кажется, он закричал слишком громко. Оксана оглянулась и, наверно, увидела Романа, хотя он стоял, скрываясь за «хаммером». Опустив голову, она быстро прошла за Кирсановым в вестибюль отеля и скрылась за пыльным стеклом. Василь в своем неизменном голубом костюме и шляпе остался возле машины, белоснежной тряпочкой протирая фары.