Он показал кнутом на обгоревший остов здания за ажурной чугунной оградой, вдоль которой прогуливался полицейский.
— Видите? Сгорело на той неделе. А уж какой домик-то был роскошный! Даже телеграф свой имелся. Теперь-то одни столбы остались. А полыхало-то как! Говорят, даже в городе зарево было видно. И что удивительно, никто не сгорел. Собак нашли, зарубленных, а от хозяев и следа не осталось.
— Бывает, — спокойно заметил капитан Орлов, даже не оглянувшись на пепелище усадьбы Лансдорфа. — Сейчас направо, к таверне «Шварцвальд».
Дядюшка Йоган стоял у плиты, мрачно глядя на дымящуюся сковороду. Двое полицейских сидели в углу, видимо, ожидая заказанную свинину. Орлов подошел к стойке и негромко поздоровался по-немецки. Шварцвальд удивленно оглянулся.
— Добрый день…
— Возможно, не самый добрый, — добавил капитан.
— Да, пожалуй, — кивнул великан. — Будете есть?
— Я зашел поговорить. Что случилось?
Шварцвальд разложил мясо на два блюда и отнес к столу, где сидели полицейские. Затем, вернувшись к стойке, вытер руки о фартук и молча налил виски в две рюмки.
— Я не пью до заката, — сказал он. — Но сейчас особый случай. Барон Лансдорф умер. Погиб вместе со всей семьей. Видите этих мальчишек в мундирах? Они собираются поймать убийц. Они никого не поймают. Выпьем за барона. Он был великий человек.
Капитан пригубил стопку и спросил:
— Как это произошло?
— Не знаю. Никто не знает. Мы сбежались на пожар, но в доме никого не было. Тела нашли через два дня. В лесу. Барон не доехал до города. Конрад, бедный Конрад, он не смог защитить жену… — Шварцвальд шмыгнул носом. — Вчера мы их похоронили.
— Мы? Кто этим занимался?
— Мы, немцы. Барон был нашим земляком. От Ревеля до Гамбурга не так и далеко.
— Странно, что мне ничего не сообщили, — сказал Орлов, доставая трубку.
Ему нестерпимо захотелось курить. Еще сильнее хотелось кинуться к ближайшему телеграфу, либо мчаться в российскую миссию в Новом Орлеане, либо вскочить на коня, либо просто выстрелить в потолок. Надо было что-то делать. Но что? Этого он пока не знал. Поэтому занялся привычным и полезным делом — стал тщательно набивать трубку.
— Кто же вам мог сообщить? — печально спросил Шварцвальд. — Они все погибли. Барон с супругой, их дочь, и Конрад — они ехали вместе, и вместе приняли смерть.
Только сейчас Орлов вспомнил о существовании ротмистра Бурко.
— А мистер Форд? — спросил он.
— У него неприятности, — понизив голос, сказал дядюшка Йоган и наклонился поближе, нависнув над стойкой: — Он в каталажке. Эти молодчики сцапали его, когда он ночью рылся на пожарище. У него очень крупные неприятности. Говорят, он не тот человек, за которого себя выдавал.
— Как насчет пива? — подал голос из угла один из полисменов.
Шварцвальд даже не покосился в их сторону.
— Мне привезли городские газеты. Не хотите посмотреть?
— Хочу, — сказал капитан.
«Охота за скальпами на городских окраинах. Охранник и кучер погибли от стрел. Поиски трупов продолжаются» — гласили заголовки в газете трехдневной давности, а вчерашняя задавала вопрос: «Происки конкурентов или роковая случайность?»
«Хлебный магнат убит вместе с семьей. Вчера после длительных поисков в скалах на восточной дороге были обнаружены тела пассажиров ограбленного дилижанса. До этого печального момента еще сохранялась надежда, что русский бизнесмен Лансдорф мог остаться в живых. Многим вспомнился инцидент с похищением ювелира Гофмана, когда похитители требовали выкуп в размере 50 000. На этот раз можно было ожидать, что цена освобождения перевалит за сто тысяч. Однако до торгов дело не дошло.
Сержант Крюгер организовал прочесывание местности. Его люди обнаружили в скальной расщелине тела убитых …»
— Крюгер здесь? — спросил Орлов.
— Сидит наверху, в комнате, где жил мистер Форд. Думаю, сержант обрушит на вас гору вопросов, — сказал Шварцвальд. — Он уже всех нас тут замучил.
Орлов поднялся на галерею и заглянул в приоткрытую дверь. С сержантом Крюгером ему приходилось иногда иметь дело — местная полиция выделяла охранников для перевозки денег.
— Пол, наконец-то вы появились! — Сержант вскочил из-за стола, заваленного бумагами. — Мне так нужны ваши показания! Без них я не могу отправить отчет! Начальство теребит меня ежечасно, газетчики требуют хоть каких-то сообщений, а мне нечего сказать!
— Мне тоже, — сказал капитан, присаживаясь на койку и оглядывая комнату. Из вещей ротмистра Бурко здесь остался только плащ, висящий на стене за дверью.
— Такое горе, такое горе, — говорил сержант, сдвигая исписанные бумаги в сторону, чтобы освободить место для чистого листка. — Мы все так любили барона. А его дочь! Тихий ангел нашего предместья! С какой целью барон направлялся в город?
— Не знаю.
Орлов догадывался, что барон сопровождал курьера. Это, конечно, не входило в его обязанности, но так уж было заведено — каждого курьера Лансдорф чуть не под руку доводил до поезда и усаживал в вагон, а перед этим непременно посещался один из лучших ресторанов Сан-Антонио. Рутинная процедура превращалась в запоминающийся праздник. Вот почему Семен Карлович всегда брал с собой и всю семью.
— Накануне печальных событий в доме Лансдорфа гостил некий господин. Очевидно, он и является пятой жертвой налетчиков, — продолжал Крюгер. — Вы знаете его?
— Не могу ответить.
— Вот фотографии, — Крюгер подвинул к нему стопку отпечатков.
Орлов заставил себя не разглядывать убитых и остановил взгляд только на лице курьера. Врать не имело смысла.
— Да, знаю. Это наш торговый агент.
— Отлично! — Крюгер с воодушевлением принялся скрипеть пером.
Он оставил на листке изрядный абзац и уже открыл рот для следующего вопроса, но тут дверь распахнулась, и в комнату, громко звеня шпорами, вошел человек в запыленном плаще.
— Крюгер, оторвись от бумаг! — сказал он. — У меня три вопроса. Первый — где стрелы? Второй…
— Минутку! — Сержант встал, опираясь кулаками о стол. — Шон, какого черта? Следствие веду я. Рейнджеров никто не вызывал.
— А нас не надо вызывать. Мы сами приходим. Так где стрелы, Руди? Мне надо хотя бы глянуть на них. Это первое. Второе — покажи мне сгоревший дилижанс. Думаю, он вовсе не сгорел, его только слегка подпалили снизу. Так?
— Так, — неохотно согласился сержант, опускаясь за стол.
— Ага! — Рейнджер снял шляпу и выбил ее о бедро, подняв облако пыли. — Третье. Как были убиты люди?
— Все по-разному. Череп проломлен у двоих, один убит ножом в спину…
— Стоп! Череп проломлен сзади? Сбоку, в висок? Или ударом в темя?