— Не надо так говорить, — помолчав, сказал он. — Я много думал об этом. Я сам виноват — нельзя давить на человека.
— Но ведь по сути ты совершенно прав! Мне действительно нужна помощь. Я себе места не находила все выходные. И вот я решила… пора зарегистрироваться где положено, завести медицинскую карту.
Чего это со мной? Какого черта? Слова сами соскочили с моих губ, наверное, только потому, что мне очень хотелось увидеть его улыбку, порадовать человека.
И правда, мои слова произвели впечатление. Стюарт даже остановился:
— Что, правда?
— Точно.
Глядя на его глупо-счастливую ухмылку, я расхохоталась.
Мы пошли дальше, постояли у светофора, перешли через улицу на зеленый сигнал.
— Слушай, — сказал он, останавливаясь. — Если ты серьезно хочешь лечиться… Позвони в медицинский центр на Уиллоу-роуд. У него самая лучшая репутация в округе, он сотрудничает с престижными клиниками, и персонал там очень доброжелательный. Когда запишешься, попроси назначить встречу с Сандж… с доктором Малхотрой, он классный парень. И специалист классный.
— Спасибо, я так и сделаю. Спасибо.
Мы прошли через турникеты, вошли в метро и расстались: ему надо было на юг, а я поехала на север. Я немного постояла, глядя ему вслед: он шел по платформе, лихо закинув на плечо сумку.
Я задержалась на работе: надо было срочно рассмотреть жалобу, присланную на одного сотрудника из лондонского офиса, почему-то, кроме меня, некому было этим заняться. В общем, домой я вернулась только без четверти семь. Стол был накрыт, в центре бутылка вина, а Ли хлопотал на кухне. Нигде ни пылинки, ни пятнышка жира — не понимаю, как ему удается готовить, не устраивая на кухне кавардак? Он поцеловал меня в щеку — такой свежевыбритый, надушенный, как будто только вышел из душа.
— Прости, что опоздала, — сказала я.
— Никаких проблем! Все готово, проходи и садись.
На этот раз он приготовил цыпленка со специями, а на гарнир подал салат, свежую зелень, хлеб был теплым, а вино холодненьким.
— Я позвонил на работу, — сказал он, с аппетитом обгладывая ножку. — Отпросился на вечер в четверг. Правда, весь день придется работать, так что, наверное, я смогу прийти прямо к твоей подруге.
— Ой, правда? Как здорово! Какой ты молодец!
Он немного помолчал.
— А ты уверена, что хочешь, чтобы я пошел?
— Куда?
— К твоей подруге, Кэтрин!
— Ну да, конечно. А почему бы и нет?
— Для меня непросто — вот так встречаться с новыми людьми. Я, вообще-то, нелюдим, если ты еще не заметила.
— Это ты-то нелюдим? Глупости, ты на сто процентов социально адаптирован.
— Значит, ты плохо меня знаешь.
Мы оба замолчали.
— Ну, ты расскажешь мне когда-нибудь о своей работе? — спросила я.
Ли перестал жевать и некоторое время пристально рассматривал меня.
— В общем и целом, ты и так уже знаешь. Я работаю в системе безопасности.
— Сказать так — значит вообще ничего не сказать. Я же беспокоюсь.
— А вот это ты напрасно, — нежно сказал он. — В нашем деле самое главное — соблюдать осторожность. И тебе в любом случае лучше знать об этом как можно меньше.
— Ты что, не доверяешь мне?
Он слегка помрачнел:
— Знаешь, а ведь я могу задать тебе такой же вопрос.
Я раздраженно бросила вилку на стол:
— Если все так сложно, можем и не ходить к Мэгги. Я серьезно. Если тебе не хочется…
— Ну почему же. Давай пойдем.
— Ли, это же не экзамен, просто маленькая вечеринка.
Ли дожевал и аккуратно положил на тарелку нож и вилку.
— Ну что, десерт?
На десерт он приготовил клубнику и сладкое мускатное вино, этим мы насладились уже в постели. Больше мы не говорили ни про вечеринку, ни про его работу. Да и к чему разговоры? Я растаяла в его теплых руках, так нежно ласкающих мое тело, в ищущих, жадных губах. Завтра утром он уйдет на работу, и я вернусь к своей рутине. Но сейчас мы были вместе.
Я сделала это! Я смогла. Сегодня вышла из метро в двух милях от дома, но в одной миле от Уиллоу-роуд. Про себя, конечно, я трусливо желала, чтобы распроклятый медицинский центр оказался закрытым, но нет, он еще работал.
Вообще-то, Уиллоу-роуд пролегает в центре города, совсем рядом с шумными кварталами, но сама улица оказалась на удивление тихой. Маленькая парковка, рядом еще зубная клиника и аптека. Все ярко освещено. На парковке стояло приличное количество машин, в чистенькой и даже нарядной приемной сидело довольно много пациентов, вполне себе спокойных. В углу подмигивала зажженными гирляндами елочка.
— Чем могу помочь? — спросила меня молоденькая девушка в регистратуре. Она даже улыбнулась мне, чего я совсем не ожидала. Симпатичная, тоненькая, с рыжими, коротко стриженными волосами.
— Я… могу я зарегистрироваться и стать вашей пациенткой?
— Конечно, — сказала она. — Постойте-ка тут минутку, я сейчас принесу анкету.
Я осмотрелась. В углу был отгорожен детский закуток, где трое малышей лет двух-трех методично опустошали коробку с игрушками, выкидывая их на ковер. Недалеко от них какой-то старик в огромном пальто сидел на стуле, откинув голову к стене и закрыв глаза, в полуоткрытом рту виднелся один-единственный зуб.
— А с ним все в порядке? — спросила я, когда девушка вернулась.
— Вы о Джордже? Да, не беспокойтесь. Я его скоро разбужу. Когда на улице холодно, он приходит к нам поспать. Думаете, это пациент и вторые сутки дожидается приема?
Мы улыбнулись друг другу. Девушка вручила мне большой коричневый конверт:
— Здесь анкета и информация о нашем центре — клиники, с которыми мы работаем. Хотите сразу записаться на прием?
— Не знаю. Это обязательно?
— Нет, что вы, просто чаще всего люди регистрируются, когда им надо к врачу.
Я немного подумала — смогу ли я еще раз заставить себя прийти сюда?
— Да, думаю, лучше записаться. Можно к доктору Малхотре?
— Сейчас посмотрим, как у него с расписанием. Вы когда предпочитаете — вечером после работы?
— Да, если можно.
— Тогда в четверг в шесть сорок пять. Подойдет?
— Да, спасибо. Подойдет.
— А как вас зовут?
— Кэти Бейли.
Девушка-регистратор заполнила карту и протянула мне: