– Да, – тряхнула рыжими кудрями девочка.
– Молодец! – похвалила Ира. – Значит, не зря Тоня денег заплатила!
Щеки малышки вспыхнули бордовым цветом.
– Вы о чем говорите? – она попыталась продемонстрировать полнейшее самообладание. – Какая Тоня?
– Рыльская, – спокойно ответила Ирина, – жена Антона. Он с тобой спал, а супруга решила муженька в семью вернуть. Правильно, между прочим, Антоша богат, словно Крез, кто ж таким мужиком швыряется. Вот Тонечка и заплатила тебе отступные. Дала конвертик и велела: «Возьми деньги и отвянь от Антона!» А ты молодец, потребовала сумму увеличить вдвое: дескать, беременна от него. Вот отсюда и клип, кстати, аборт-то ты не делала, облохала Тонечку. Правильно, так им, женам проклятущих олигархов, и надо! Насосались народной кровушки, а нашей кошечке денег на клип не хватает! Эй, ты куда!
Рыжеволосая девочка быстро скользнула в темноту коридора и исчезла. Ирина засмеялась и прошла совсем близко от меня. Я почувствовала ее дыхание, запах дорогих духов, потом горячие пальцы Кротовой сунули мне в руку бумажку. Оказавшись в одиночестве, я прочитала записку: «Завтра в полдень, Тушинский рынок, у выхода из подземного перехода, прямо у вещевых рядов. Смотри, чтобы за тобой не проследили».
На следующий день, договорившись с Ритой о том, что приду домой непосредственно перед отъездом на концерт, я поехала на «Тушинскую». Вышла в нужном месте из подземного перехода и растерялась. Вокруг гомонила толпа. Люди бежали в разные стороны, почти у всех в руках были коробки, пакеты, кульки, свертки… Испугавшись, что не найду в толчее Ирину, я огляделась вокруг и увидела подходящего к переходу мальчишку, одетого в грязные джинсы и не менее замызганную футболку.
– Кого ждешь? – спросил он меня.
– Ирину, – машинально ответила я.
– Пошли, – велел подросток, – она в кафе сидит.
Не дожидаясь меня, он нырнул в толпу, я бросилась за ним.
Похоже, паренек ориентировался на огромном рынке, словно рыба в воде, мы бодро пересекли ряды, торгующие верхней одеждой, протолкались между продавцов обуви, добрались до забора…
– Давай за мной, – бросил провожатый и шмыгнул в дыру.
Я молча повиновалась, теперь мы оказались в небольшом проулочке, двинулись мимо припаркованных машин, пересекли пару дворов и неожиданно уткнулись в стеклянный павильончик с вывеской: «Кафе „Солнышко“».
– Тебе туда, – «Иван Сусанин» ткнул пальцем в сторону двери, потом повернулся и исчез.
Я вошла внутрь и чихнула. В тесно набитом помещении пахло пивом, рыбой, сигаретами и чем-то непонятным, пробирающимся в нос, словно еж в тесную нору.
Зал был заставлен пластмассовыми столиками, между которыми сновали грузные официантки с подносами. В общем, типичная пивнушка советских времен, даже странно, что в наше время еще сохранились подобные.
– Эй, – донеслось из угла, – иди сюда!
Я повернула голову и увидела Ирину. – Я здесь, – помахала она рукой.
Подождав, пока я сяду на хлипкий, пошатывающийся стульчик, журналистка поманила подавальщицу и велела:
– Пива и креветок.
Девушка, кивнув, пошла к стойке.
– Я совсем не пью, – быстр о сказала я, – извини.
– Я тоже не люблю хмельное, – ответила Ирина, – к пиву равнодушна, креветки чистить ненавижу, но сидеть за пустым столиком нельзя, привлечем к себе внимание. Вот смотри, пожалуй, это единственное, что осталось от твоей семейной жизни.
Улыбнувшись, Кротова достала из сумочки два снимка. Я уставилась на фото. Одно запечатлело совершенно незнакомого мне мужчину, рослого, плечистого блондина с лицом апатичного кролика. На мой взгляд, дядечка пятьдесят шестого размера в объеме должен выглядеть бодро, но у этого индивидуума в глазах не было никакого огня, он напоминал мопса-переростка. Знаете этих собак с вечно несчастным выражением на мордочке? Только мопсы вызывают умиление, а мужик на снимке, несмотря на рост и внушительные габариты, казался убогим.
– Это кто? – удивилась я.
– Не узнаешь? Твой муж Игорь, – ответила Ирина, закуривая сигарету.
Я пристально вглядывалась в изображение, никаких положительных эмоций оно у меня не вызывало. Я была супругой этого хрыча? Любила его, сидела с ним постоянно дома? Спала в одной постели? Кошмар!
На столешницу легло еще одно фото. На этот раз явно сделанное в загсе. Игорь в темном костюме стоит, положив обе руки на спинку стула. На нем сижу… я, очень полная, одетая в светло-бежевый костюм с длинной, почти до полу, юбкой. Мои руки судорожно сжимают небольшой букет из белых гвоздик, старомодные туфли высовываются из-под праздничного наряда, волосы украшают дурацкие маленькие цветочки.
– А это что? – Я окончательно перестала понимать происходящее.
– Свадебное фото, – пояснила Ира, – денег у нас особых не имелось, вот и решили белое платье тебе не шить, и потом, смешно бы ты выглядела в фате… Уже не девочка! Ну что, убедилась?
– Да, – в полном отчаянии ответила я, – только, извини, ну совсем ничего припомнить не могу.
– Это понятно, – вздохнула Ира, – твоя психика защищается от внешних раздражителей. Подобные случаи описаны в литературе. Некоторые убийцы, совершив преступление, потом начисто про него забывают.
– По-твоему, я убила Игоря?
Ира кивнула:
– Да. Хочешь правду?
– Конечно.
– Тогда слушай. Игорь тебя… – начала было Ирина, но тут к нашему столику подошел, слегка покачиваясь, плохо одетый мужчина и, панибратски хлопнув Ирину по плечу, воскликнул:
– Вот так встреча!
Ирина с трудом выдавила из себя улыбку.
– Привет, Жорик, каким образом ты тут оказался?
– Я же сюда переехал, вон в тот дом, – слово-охотливо прояснил ситуацию Жора, – бывшей жене двушка досталась, а мне щель в сарае. Тебя-то каким ветром занесло в сию рыгаловку?
– Просто мимо шла, пить захотела.
Жорик глянул на меня и с удивлением воскликнул:
– Таня! Во блин! Тебя выпустили?!
Я растерялась и не нашлась, что сказать.
– Ты путаешь, – быстро пришла мне на помощь Ирина, – это Лена, моя коллега, мы вместе работаем.