– Миша высоко взлетел, – комментировала Анна Львовна, – ну, по нашим меркам, конечно. Открыл свой автосервис, маленький. Клиенты к нему пошли. Мишенька банкам не доверял, накопленные деньги хранил в укромном месте, хотел дело расширять, планировал нам квартиру купить. Он уж очень Леню любил, Леонид у нас кандидат наук, талант. Вот Мишенька всегда и говорил: «Выбьюсь наверх и Леньку вытащу, пусть о средствах не думает, книжки свои строчит». Только вот беда… – Анна Львовна перевернула фото оборотной стороной. – Умер Миша.
– Ужасно, – прошептала я, – как же так, вроде молодой.
– Он покончил с собой, – коротко ответила Анна Львовна, – а причиной была Настя, я постараюсь вам помочь ее отыскать. Так я и думала, что Ариадна врет. Ну с какой стати Анастасии на тот свет отправляться? Такие дряни не умирают быстро.
– Может, она тоже счеты с жизнью свела…
– Анастасия? – мрачно улыбнулась Анна Львовна. – У нее ни совести, ни чести, несмотря на благородное происхождение. Впрочем, случается и в дворянских семьях генетический мусор. Ладно, давайте все по порядку расскажу.
Ариадна Николаевна никогда не скрывала своего происхождения. Высокая, худая, с идеально прямой спиной, она выделялась в любой толпе холодно-равнодушным выражением глаз. Незнакомые люди, столкнувшись с дамой, робели, продавщицы в магазинах цепенели.
Муж у Ариадны был ей под стать – скрипач, пиликал в каком-то оркестре, называл жену на «вы» и вел себя тихо-тихо. Правда, он рано умер, так же тихо и незаметно, как жил. Ариадна одна воспитывала дочку Настю. Девочке она с ранних лет давала уроки благородного поведения. Если крошечная Настя начинала бегать с Мишей по коридорам, Ариадна молча уводила дочь. Один раз Анна Львовна, находясь в туалете, услышала, как соседка, стоя в ванной, ругает девочку:
– Ты опять играла с Михаилом! Он нам не ровня, имей в виду, не со всеми дружить можно. Мы люди благородного происхождения, нас осталось мало, всех истребили. Ты обязана помнить, что имеешь голубую кровь, тебе все позволено, а Михаил смерд, его удел прислуживать, только со слугами не дружат, им отдают распоряжения.
Анна Львовна страшно возмутилась и сказала потом старшему сыну:
– Не смей приближаться к Насте.
В общем, почти Монтекки и Капулетти. Но особой дружбы между детьми, к обоюдной радости матерей, не было, Настю отдали в какую-то престижную школу, Ариадна возила ее через весь город, а Миша ходил в самую затрапезную, общеобразовательную, находившуюся в двух шагах от дома.
Училась Настя великолепно, на одни пятерки, знала два иностранных языка, бегала в музыкальную школу, играла на рояле, пела в хоре. У нее был маленький голосок, но хороший слух. Никаких скандалов между соседями никогда не возникало. Ариадна считала ниже своего достоинства выяснять отношения с плебеями, Настя тоже ходила, гордо задрав голову. Она не была красавицей, но в глазах у нее сверкал иногда такой огонек, мелькало в них что-то нехорошее. Жили, в общем, тихо. Но потом начались скандалы.
Первый приключился, когда Настя, закончив школу с золотой медалью, решила пойти учиться… на эстрадную певицу. Вот тут Ариадна Николаевна орала так, что Анна Львовна даже приготовилась вызывать «Скорую». Чопорную дворянку мог разбить инсульт.
– Через мой труп, – летело по коридору, – в лицедейки, в вертихвостки, в кривляки! Нет, нет и нет! Да твои предки в склепах перевернутся! Звягинцева на сцене, полуголая! Скачет! Поет! Позор!!!
Пришлось Насте уступить, она подалась в МГУ на филологический. Мама считала, что изучение литературы – наиболее подходящее занятие для благородной девицы.
Следующий скандал случился через год. Теперь уже бушевала Настя.
– Купи мне одежду, – вопила она, – перед студентами стыдно.
– Красота девушки в ее чистоте, – ответила мать.
И тут началось! Ариадна и Настя визжали до полуночи, до тех пор, пока Анна Львовна не набралась храбрости и не постучала к ним в дверь со словами:
– На часы взгляньте, не одни живете.
После этой бури жизнь в коммуналке резко изменилась. Теперь разборки у Звягинцевых случались часто. Настя перестала ночевать дома, могла отсутствовать по пять-семь дней, у нее появились деньги, девушка стала шикарно одеваться. Теперь она щеголяла в шубке, в ушах покачивались золотые сережки, на пальцах сверкали колечки. Ариадна делалась все мрачней.
Однажды Анна Львовна в неурочный час, около двух ночи, вышла на кухню, ей захотелось попить. Она щелкнула выключателем и воскликнула:
– Ой!
В углу за столом сидела Ариадна, было понятно, что соседка ждет дочь.
Анне Львовне стало жаль гордячку. Вот как поворачивается иногда судьба. Ее сыновья выросли хорошими юношами. Миша отслужил в армии, потом пошел учиться, а Леня сразу попал в институт. А ведь бегали в обычную школу и ни одного иностранного языка не выучили.
– Вы не расстраивайтесь, – сказала Анна Львовна, – с детьми вечные проблемы.
Внезапно Ариадна расплакалась, а потом, стыдясь своего поведения, убежала в комнату. Анна Львовна только покачала головой. Да уж, не зря говорят: маленькие дети спать не дают, от больших сам не уснешь!
На следующий день Анна Львовна столкнулась с Настей в коридоре и не выдержала.
– Как тебе не стыдно, – воскликнула она, – мать ночей не спит, плачет!
Настя вытаращила умело подкрашенные глаза.
– Вы не имеете никакого права делать мне замечания, знайте свое место.
– Ты как со мной разговариваешь? – оторопела Анна Львовна.
– Как вы заслужили, – отрезала Настя.
– В твоем возрасте другие девушки…
– Другие – может быть, – перебила Анну Львовну Настя, – простому человеку и впрямь следует идти по жизни сгорбившись. Я же не такая, как все. Мне все позволено!
Анна Львовна заморгала. Да уж, посеянные Ариадной семена дали диковинные всходы, вздорная девица поверила в собственную безнаказанность и исключительность. Ей-богу, стоит пожалеть Ариадну, хоть она сама виновата, не надо слишком задирать нос.