— Любопытное слово, ты не находишь? Клиент сказал, что эта вещь была потеряна. Я уточнил, не была ли она похищена. Он ответил, что предпочитает говорить «потеряна».
— Похоже, это какой-то псих.
Клемпт пожал плечами.
— Потеряна. Украдена. Это не имеет значения. Мне нужно, чтобы ты выкрал ее обратно.
— Сколько?
Клемпт назвал хорошую пятизначную цифру.
Пертцлер кивнул.
— У тебя есть фотография?
Клемпт достал из кармана конверт.
— Всего хорошего, — сказал Пертцлер и, взяв конверт, направился в противоположную сторону.
Пятнадцать минут спустя, вернувшись к себе на кухню, Пауль открыл конверт и нашел внутри страницу 16 из каталога художественного салона «Доротеум». Вся необходимая информация была написана на полях, но он не прочел ни слова, а смотрел, уставившись на фотографию.
На странице 16 была представлена антикварная шкатулка с играми, изготовленная около 1790 года. Та самая, которую ему поручили украсть на прошлой неделе. Которую он украл. И которая в настоящий момент лежала у него в гостиной.
Вена, Австрия
Понедельник, 28 апреля, 20.10
Серебристо-серый «Смарт» мчался по Грабенштрассе. Следователь Алекс Калфус, одетый в штаны защитного цвета, белую рубашку и видавшую виды голубую ветровку, управлял машиной одной правой рукой, держа в левой сигарету. Люсиан Гласс подумал, что в Амстердаме в каком-то музее есть портрет крестьянина кисти Ван Гога, на его лице такое же странное выражение. Поразительно, как человеческую душу можно передать несколькими грубыми мазками и наложенными красками. У Калфуса на шее был страшный шрам, от уха до самой ключицы. Значит, австрийский полицейский путешествовал по той же самой ухабистой дороге, на которой сам Гласс торчал большую часть своей взрослой жизни.
Заложив крутой левый вираж, Калфус влился в поток машин, громко ругаясь и выпуская дым от сигареты в открытое окно, но ветер загонял сизое марево обратно в салон, заставляя Люсиана вдыхать никотин. Глассу хотелось отобрать у австрийца сигарету; он явственно представлял себе, какой сладостной окажется первая затяжка… вот только достаточно будет всего одной сигареты, чтобы снова стать заядлым курильщиком.
— Заворачиваю за угол, — предупредил Калфус.
Сверившись с монитором, вмонтированным в крышку открытого чемоданчика, лежащего у него на коленях, Люсиан распорядился на следующем светофоре повернуть направо.
— Если только это оборудование работает исправно, — добавил он.
Прилетев в Вену, Гласс первым делом встретился с Калфусом, а затем они вместе прождали час прибытия из Нью-Йорка самолета, на котором прилетел Малахай Самюэльс. Как только специалист по перевоплощениям спустился по трапу, двое служителей закона установили за ним наблюдение. Люсиан предпочел бы работать со своими людьми, но правительство Австрии предупредило, что разрешит ФБР действовать на австрийской земле только таким образом.
— А теперь налево, — продолжал Люсиан.
Калфус сделал поворот. Через несколько кварталов снова поворот налево, а затем направо.
— Теперь я знаю, куда он направляется. Это дорога к дому Джереми Логана, что стыкуется с вашими словами о том, что Малахай прилетел в Вену посмотреть на то, что нашел Логан.
— И потерял, — уточнил Люсиан.
В течение последнего часа Люсиан и Алекс рассказывали друг другу о том, что вывело каждого из них на этот след.
— Как вам удалось установить «жучок»? — спросил Калфус.
— Наши люди на несколько часов присоединились к службе безопасности аэропорта, и когда Самюэльс проходил предпосадочный контроль, его остановили, потому что сработал металлодетектор. Это дало нам время. Пока Самюэльса досматривали, один из наших людей спрятал у него в бумажнике микропередатчик.
— Он его не обнаружит?
— Передатчик крошечный и спрятан внутри шва.
— Вы уже давно ведете наблюдение за этим человеком?
— Девять месяцев.
— И, даже несмотря на самое совершенное оборудование из Лэнгли, вашим людям так и не удалось обнаружить против него никаких весомых улик?
— Не моим людям… мне. Это мое дело, и я последний одинокий крестоносец.
— А почему вы до сих пор не подняли руки?
— Этот человек — психолог и фокусник-любитель. Он мастерски владеет искусством отвлекать внимание, направляя его в ложную сторону. И дело не только в исчезающих монетках и смене внешности. Самюэльс обманывает всех. И я не хочу, чтобы он обманул и меня.
— За последние несколько дней он много звонил сюда, в Вену?
— Несколько раз Джереми Логану и еще дважды Фремонту Брехту, вашему бывшему министру обороны. Мы полагаем, что Брехт и Логан являются членами одного и того же объединения. Общества памяти. Небольшой неполитической организации, насколько нам удалось установить, не имеющей связи с преступным миром. Первоначально она была основана как ответвление от масонской ложи.
— Здесь, в Вене? — Калфуса выводило из себя то, что американец лучше его разбирается в том, что происходит в его родном городе.
— Нет ничего удивительного в том, что вы даже не слышали об этой организации. Общество памяти старается не привлекать к себе внимание.
— И какое отношение имеет все это к убийству и ограблениям?
— На основании прослушанных телефонных переговоров мы сделали вывод, что общество собиралось участвовать в торгах, на которых должна была быть выставлена шкатулка с играми, а Самюэльс обговаривал свой взнос в предстоящую покупку в обмен на неограниченный доступ к шкатулке. Но, возможно, на самом деле он вел переговоры, лишь чтобы вытянуть необходимую информацию, и именно он стоит за ограблениями. Если это действительно так, следя за Малахаем, мы выйдем на антикварную реликвию и письмо и на тех, у кого они в настоящий момент находятся. Но даже если это не так, нам известно, что Малахай страстно желает получить эти вещи и у него есть деньги, чтобы купить их на черном рынке, если они будут выставлены на продажу, что также поможет нам выйти на реликвии и на тех, кто ими владеет.
— Похоже, вы убеждены в том, что Самюэльс так или иначе связан с последними событиями.
Люсиан кивнул. Ему приходилось видеть в глазах Малахая решимость, граничащую с маниакальной одержимостью, но он не стал об этом говорить. Оторвав взгляд от монитора, Гласс посмотрел в окно на здания, мимо которых они проезжали, гадая, каково было бы провести здесь хотя бы несколько часов в качестве туриста.
— Профессиональное чутье — это серьезно, — заметил Калфус.
— А как у вас продвигается расследование?
— Множество подробностей. Множество предположений. Никаких существенных улик. До сих пор преступники не совершили ни одной ошибки, — пожаловался Алекс.