— Это проблема?
Он пожал плечами:
— Не важно. Народ скоро подойдет.
— Вы проверяете посетителей?
— Если я не знаю тебя в лицо — ты не войдешь, — кивнул он.
— Кто сегодня дерется?
— Не знаю. Я организую бои, а не веду их.
Я улыбнулся:
— А сами участвуете?
Васио рассмеялся:
— Я слишком стар для этого дерьма. Может быть, я бы и попробовал, если бы был помоложе. Но бои начались год — полтора назад, намного позже моего расцвета.
— А тех парней в клубе, — продолжал я, — вы тренируете для таких боев?
— Некоторых.
— А как насчет Мураками? — спросил я.
— Что?
— Чем он занимается?
Васио пожал плечами:
— Всем понемногу. Тренирует кое-кого из парней. Иногда участвует сам. У нас много народу, когда он выступает.
— Почему?
— Мураками всегда доводит бой до конца. Людям это нравится.
— Доводит до конца?
— Вы понимаете, что я имею в виду. Когда Мураками дерется, один из бойцов наверняка погибает. А Мураками никогда не проигрывал.
Что ж, нетрудно поверить.
— А как ему это удается?
Васио посмотрел на меня:
— Будем надеяться, что вам никогда не придется это выяснять.
— А правда, что он дерется с собаками?
Пауза.
— Где вы это слышали?
Я пожал плечами.
— Люди болтают.
Еще пауза. Потом:
— Не знаю, правда ли это. Знаю, что он ходит на подпольные собачьи бои. Он заводчик тоса [12] и американских питбулей. Его собаки — тоже игра со смертью. Он кормит их порохом, накачивает стероидами. Они ненавидят мир и агрессивны, как черти. Одному псу Мураками сыпнул перца под зад. Тот дрался как демон.
В дверь постучали. Васио встал. Я слегка поклонился ему, показывая, что мы закончили.
Он взял меня за локоть:
— Подождите. Сначала отдайте сотовый телефон.
Я посмотрел на его руку:
— Но у меня нет телефона.
Васио недобро уставился на меня. То, что я сказал ему, правда, хотя, если бы врал, потребовалось бы нечто большее, чем недоброе выражение, чтобы я в этом признался.
Лицо его смягчилось, и он отпустил мою руку.
— Я не буду обыскивать вас. Сюда не разрешается проносить сотовые или пейджеры. Слишком многим хочется позвонить другу, чтобы рассказать, что они видят, а это опасно.
Я кивнул:
— Разумно.
— Если кто из вышибал заметит его у вас, над вами крепко поработают. Имейте в виду.
Я кивнул и отошел в угол помещения, чтобы понаблюдать за начавшей стекаться публикой. Некоторых я видел в клубе. Вот Адонис в тренировочных штанах. Интересно, будет ли он драться?
Стоя в углу, я наблюдал, как помещение постепенно заполняется. Примерно через час пришел Мураками с двумя новыми телохранителями — не теми, которые были с ним в додзо. Мураками обменялся парой слов с Васио, последний осмотрелся по сторонам, а потом показал на меня.
Я вдруг подумал, что Мураками уделяет мне слишком много внимания. Он подтолкнул своих людей локтями, и все трое направились в мою сторону.
Я ощутил прилив адреналина и как бы между прочим оглянулся в поисках подходящего оружия. Но под рукой ничего не оказалось.
Они подошли и остановились передо мной — Мураками немного впереди, телохранители по бокам.
— Не был уверен, что ты придешь, — сказал он. — Рад видеть.
— Здесь здорово, — ответил я, потирая ладони, как бы в предвкушении интересного вечера. На самом деле это была очень хорошая позиция для защиты.
— Мы проводим три боя по тридцать минут — если только они не заканчиваются раньше. Так все получают свою порцию денег. Я объясню правила.
Непонятно, зачем он говорил это мне.
— Кто дерется? — спросил я.
Мураками улыбнулся. Вставные зубы сияли белизной. Хищник.
— Ты, — ответил он.
О, черт!
Я посмотрел на него:
— Я так не думаю.
Улыбка с его лица исчезла, глаза сузились.
— Я не собираюсь терять время на чертову возню с тобой. Васио сказал, что ты хорошо дерешься. Что сломал парню лодыжку за тридцать секунд. Теперь друг того парня хочет расплатиться. Ты будешь драться с ним.
Адонис. Можно было бы догадаться.
— Или…
— Или будешь драться с тремя ребятами, которых я выберу сам. Ты так хорош, что я обеспечу их полицейскими дубинками. Толпе это тоже понравится. Выбирай, мне все равно.
Я оказался в западне. И выбрал самый легкий выход.
— Я буду драться.
Его глаза от сдерживаемого удовлетворения превратились в щелочки.
— Конечно, будешь.
— Что еще мне нужно знать?
Он пожал плечами:
— Ни рубашки, ни обуви, ни оружия. Кроме этого, можно все. Ринга нет. Если окажешься близко к толпе, тебя снова втолкнут в центр. Если решат, что ты убегаешь от противника, получишь пинков. Хорошая новость заключается в том, что победитель получает два миллиона иен.
— А проигравший?
Мураками снова улыбнулся:
— Затраты на похороны мы берем на себя.
Я взглянул на него:
— Я возьму деньги.
Он засмеялся:
— Посмотрим. Теперь слушай внимательно. Вы выступаете первыми. Значит, у тебя есть пятнадцать минут. Эти ребята останутся с тобой — помогут подготовиться. — Он отвернулся и пошел прочь.
Я посмотрел на двух головорезов. Они держались на расстоянии, уменьшая мои шансы сделать неожиданный бросок и проскочить мимо них. Даже если бы у меня это и вышло, оставались еще охранники у дверей. Кое-кто из них посматривал в мою сторону. С Адонисом у меня шансы выше.
Интересно, сколько здесь проводилось боев? Такие большие выплаты могли свести на нет доходы заведения.
Я отбросил эти мысли и снял синий блейзер, потом рубашку и туфли. Оглянувшись, увидел, что Адонис делает то же самое. Что-то порочное шевельнулось во мне. Я почувствовал это в животе, шее, руках.
Вспомнился Мусаси — мастер боя на мечах: «Ты не должен думать ни о победе, ни о поражении, но только о том, чтобы рубить и убивать противника».