Book.

Сверху «проторогатина», в середине — варианты охотничьих классических рогатин, внизу — эвенкийская «пальма».

Это считалось слишком опасным занятием.

Медведей или стреляли из мушкетов, или кололи рогатиной. Ножи бравые дворяне пускали в ход, только если егеря предварительно запутывали зверя сетями. (Существовал в Западной Европе и такой способ охоты. Впрочем, ловили в «путо» медведей и забайкальские промышленники. Только в отличие от утончённых умов гуманистической эпохи русские мужики забивали медведя дубинами.)

Нож кустарного производства — орудие труда туземцев Восточной Сибири.

Свои классические очертания «медвежий нож» приобрёл как принадлежность русской зимней охоты. В атрибутику охоты на берлоге или зимней облавы обязательно входил короткий (по тем временам) клинок около двадцати пяти — сорока сантиметров длиной, прямой и обоюдоострый.

В конце XIX — начале XX века в Туле работал мастер Егор Самсонов, изготавливавший специальные «медвежьи» ножи, которые очень высоко ценились. Каждый из этих клинков имеет надпись «Егоръ Самсоновъ в Туле». Ножи Самсонова отличают первоклассные боевые качества лезвия, металл для которого изготавливал сам мастер. Кстати, Егор Самсонов был очень честолюбивым человеком и впоследствии уничтожил все документы, чтобы никто не мог разгадать секретов его производства. Как правило, ножи Самсонова имеют рукоять с обкладками из дерева с ромбовидной насечкой, прямой массивный клинок и металлические ножны. Однако в Государственном Историческом музее хранится и другой кинжал работы Самсонова, изогнутый в форме кавказского бебута. Вогнутая часть кинжала имеет волнистые изгибы, а, как известно, оружие с такими изгибами наносит очень широкие раны.

Самсоновский нож в табели о рангах охотничьего холодного оружия стоит сегодня на одном уровне с клинками Мурамасы у ценителей оружия Сенгоку Жидаи, т. е. в своей нише он стал нетленной классикой.

В 50-60-х годах советскими специалистами была сделана попытка восстановить способ изготовления самсоновских ножей. Были проведены анализ состава стали, а также измерения прочности клинков. По рассказу известного знатока охотничьего оружия А. Я. Зеленцова, металлисты сломали несколько самсоновских ножей гидравлическим прессом при испытаниях. Сломать-то они их сломали, но усилие для этого потребовалось свыше 14 тонн! Тем не менее восстановить технологию так и не удалось.

Самсоновские ножи (или ножи, очень похожие на самсоновские) на долгий срок прописались в «гарнитурах» охотников-медвежатников. Как правило, такой гарнитур состоял из штуцера, патронташа, крупнокалиберного пистолета и ножа. Этот набор объединялся отделкой, цветом дерева и воронением стали. Стоили подобные комплекты куда как дорого и были по карману лишь весьма состоятельным людям.

Охотничий нож сегодня — это скорее универсальный инструмент, нежели оружие, хотя органы внутренних дел стремятся убедить нас в обратном.

О ноже как оружии для охоты на медведя сегодня уже вроде бы и не принято говорить, однако именно в этом качестве он заслуживает нескольких страниц. Каким бы многократным ни выглядел на первый взгляд физический перевес медведя над человеком, всё равно взрослый мужчина, обладающий нормальным сложением и здоровьем, вооружённый лишь ножом, имеет определённый и довольно значительный шанс остаться в живых, отделавшись лишь увечьем. Таких примеров имеется достаточное количество.

Старые авторы упорно утверждают, что нападающий медведь стремится выбить из рук человека оружие, которым тот защищается, будь то ружьё, карабин или нож, а уже затем сбивает жертву с ног. При этом человек зачастую теряет сознание. Поэтому, советует классическая охотничья литература, человек, вооружённый лишь ножом, должен встречать атакующего зверя, упав на землю спиной. Падать рекомендуется в самый последний момент, когда становится ясно, что зверь намерен довести атаку до конца.

Фабричный боевой нож.

Лезвие, или клинок, ножа, предназначенного для обороны, должно быть слегка закруглено на конце для того, чтобы при попадании по костям скользнуло в сторону, а не застряло в скелете. Всаживать клинок надлежит по самую рукоятку, вынимать с «потягом», для того чтобы увеличить площадь поражения. Наиболее тяжёлыми будут являться удары в первую треть груди (подмышки) и в район диафрагмы.

Кустарный нож с наборной рукояткой из кожи.

В литературе мы неоднократно встречаем примеры того, как сохранивший хладнокровие человек, вооружённый ножом, может нанести медведю поражение даже в рукопашной схватке. Так описывает А. Черкасов случай с тунгусом Гаученовым, на которого напал раненный им медведь.

«Но тут старик, почувствовав на себе зверя, по его выражению, „очкнудся", быстро схватился с медведем в охапку, левой рукой крепко уцепился за правое ухо медведя из-под правой его лапы и, вспомнив молодость, так мотырнул его на сторону, ударив его в это время под ножку, что зверь сел было на зад, но скоро опять поправился и снова встал на дыбы; тогда Гаученов, держась всё-таки за ухо медведя, успел выдернуть правой рукой нож из-за пояса и распороть косматому борцу брюхо. Медведь повалился вместе с победителем, но в это время правая рука последнего как-то попала в пасть умирающему зверю, который в предсмертных судорогах успел измять её зубами до локтя, так что впоследствии тунгус, выздоровев, худо владел ею и при каждом неловком её обращении постоянно ругал проклятого медведя».

Другой пример из недавнего прошлого относится ко времени массового захода белых медведей вглубь Чукотского полуострова. Рабочий одной из удалённых рыболовецких баз в среднем течении реки Анадырь Гоша Борисов вышел из дома, чтобы набрать воды из проруби. Неожиданно на него набросился затаившийся за сугробом белый медведь. Ни крики, ни металлический стук не смогли отпугнуть обезумевшего от голода хищника. Рыбака он подмял под себя и, глухо рыча, принялся катать по снегу. В этой страшной ситуации Борисов не растерялся и вытащил из ножен охотничий нож стандартного производства № 2. Когда медведь навалился на Гошу всей тушей, тот ухитрился ударить зверя ножом в бок и потерял сознание.

Но Господь Бог ворожил Гоше Борисову.

В результате этого единственного удара медведь получил смертельную рану. Он бросил трепать свою беспомощную жертву, отошёл на три метра в сторону и умер. О степени истощения этого медведя, зашедшего вглубь суши более чем на пятьсот километров, можно судить по тому факту, что этот крупный самец (длина тела его составляла 2,5 метра) весил всего сто тридцать килограммов.

Через некоторое время Борисов пришёл в себя, ползком добрался до домика, включил радиостанцию и вызвал помощь. Он выжил, однако половина его лица осталась парализованной.