Ассортимент невероятной широты: от Диснея до казарменной порнографии, и каждый день с двенадцати до десяти вечера хозяйка, словно ожившая статуэтка Будды, сидит в своем магазинчике и, поставив у кассы телевизор, смотрит новинки кинопроката.
Здесь живет Женщина-осьминог, которая продает такояки, или жареных осьминогов, прямо из окна собственного дома. Годы и однообразная жизнь сделали ее лицо похожим на осьминожье. Услышав, как она топчется у плиты, местные сорванцы кричат, подмигивая друг другу: «Смотри, смотри, настоящая Женщина-осьминог!»
А вот дом Ямады, учителя музыки. Теплыми летними вечерами из окон льются неспешные звуки фортепиано, и, возвращаясь с прогулок, люди часто останавливаются, чтобы послушать.
В тот уик-энд я думал только о Мидори. Я заваривал лапшу быстрого приготовления, а потом гасил свет и ставил ее диск. Мне нравилось одновременно слушать и смотреть с балкона на узкие улочки Сенгоку. Казалось, я чувствую прикосновение прошлого и ничего не боюсь.
Особый ритм жизни этого района с годами нравился мне все больше. Я словно пустил корни и почувствовал себя его частью. Чужаку здесь не спрятаться: тут же заметят. В Сенгоку вообще не принято прятаться, и, пожалуй, мне это на руку.
На следующей неделе я пригласил Гарри в кафе «Иссан». Хочется решить одну маленькую проблему, и без его помощи не обойтись.
Кафе — небольшой деревянный домик, расположенный в Мегуро, в пятидесяти метрах от Мегуро-дори и одноименной станции метро. Заведение скромное, без особых претензий, зато здесь готовят лучшую гречневую лапшу в городе. Хотя я люблю «Иссан» не только за лапшу. У кафе есть своего рода визитная карточка — зал находок, расположенный рядом с входом. Его экспонаты не меняются уже много лет, с того самого дня, как я открыл для себя это кафе. Представляю лицо хозяина, когда один из посетителей воскликнет: «Ну надо же! Это черепаховый рожок для обуви, который я потерял в позапрошлом году!»
Молодая изящная официантка проводила меня за низенький столик в зал татами и, принимая заказ, опустилась на колени. Я взял маринованные сливы: попробую, пока жду Гарри.
Он явился минут через десять, та же официантка подсадила его ко мне.
— Да, зря я надеялся, что ты снова выберешь «Лас-Чикас», — вздохнул он, с тоской оглядывая кафе.
— Решил познакомить тебя с настоящей Японией, а то ты постоянно отираешься в компьютерных магазинах Акихабары. Закажем что-нибудь классическое, ладно? Предлагаю юзукири.
Юзукири — лапша из гречневой муки, приправленная соком юзу — цитрусовых, которые растут только в Японии.
Официантка приняла заказ на два юзукири, и Гарри признался, что ничего интересного о Кавамуре не нашел. Так, некоторые детали биографии.
— Кажется, он всю жизнь состоял в ЛДП, — уныло начал мой помощник. — Политикой стал заниматься еще в студенческие годы. В 1960 году окончил Токийский университет и в числе лучших выпускников был принят на работу в правительство.
— Штатам есть чему поучиться: там в правительство берут тех, кого выгоняют из колледжа. А это все равно, что высевать бракованные семена!
— С этими балбесами мне и приходилось работать, — пожаловался Гарри. — Так или иначе, оказавшись в министерстве промышленности и торговли, Кавамура начал составлять административные руководства для электронной промышленности. В то время министерство работало с такими фирмами, как «Сони» и «Панасоник», стараясь укрепить позиции Японии на мировом рынке, так что для парня двадцати лет у Кавамуры было довольно много власти. По карьерной лестнице он поднимался медленно, но уверенно, без особых взлетов и падений. В середине восьмидесятых получил благодарность за создание стратегического руководства для фирм, занимающихся полупроводниками.
— Сейчас это уже не важно, — равнодушно проговорил я.
Гарри пожал плечами.
— Тем не менее своего Кавамура не упускал. После министерства промышленности и торговли его перевели в Кенсетсусо, бывшее министерство строительства, где он дослужился до замминистра землепользования, а потом министерство строительства вошло в состав Кокудокотсусо.
Сделав паузу, Гарри взъерошил волосы, что никак его не красило.
— Понимаешь, это ведь только биография. Я же не знаю, что ищу. Может, объяснишь? Иначе пропущу самое ценное.
— Не будь к себе слишком строг. Продолжай искать, ладно? — Я замолчал, понимая, что подвергаю себя опасности. Но ради того, чтобы узнать правду, стоит рискнуть. Поэтому я рассказал о том, что случилось в «Альфи» и как следил за странной парочкой до дома в Дайканяме.
— Вот так дела! — покачал головой Гарри. — Идешь себе в клуб, а там дочь Кавамуры...
Я пристально посмотрел на Гарри.
— Мир тесен.
— Наверное, такая карма, — проговорил он, сделав непроницаемое лицо.
Боже, что может знать этот парень?
— Разве ты веришь в карму, Гарри?
Он снова пожал плечами.
— Думаешь, это как-то связано во взломом в квартире Кавамуры?
— Может быть. Тот белый парень в поезде что-то искал. На теле Кавамуры не нашел. Влез в его квартиру. Снова ничего. Вот он и решил встретиться с дочерью, ведь именно к ней перешло имущество отца.
Официантка принесла юзукири и, опустившись на татами, аккуратно поставила на стол. Глубокий поклон, и девушка исчезла.
Быстро уничтожив лапшу, Гарри откинулся к стене и начал рыгать.
— Вкусно!
— Знал, что тебе понравится!
— Позволь тебя кое о чем спросить, — начал он. — Если не хочешь, не отвечай.
— Ладно.
— А ты-то тут при чем? Почему ты так беспокоишься? На тебя это не похоже.
Сказать, что стараюсь для клиента? Нет, вряд ли поверит...
— Происходящее не стыкуется с тем, что рассказал клиент, — начал я. — Вот и чувствую себя не в своей тарелке.
— Неужели?
Похоже, сегодня мне от него не отделаться.
— Ситуация напоминает кое-что произошедшее много лет назад, — сказал я чистую правду. — Казалось, ничего подобного больше не случится... Давай больше не будем об этом, ладно?
Гарри умоляюще поднял руки и наклонился ко мне:
— Очевидно, у белого парня там квартира. В Дайканяме полно иностранцев, но не думаю, что в том доме их больше десятка.
— Отлично, продолжай!
— Мама-сан сказала, что он журналист?
— Да, но это ничего не значит. Наверное, он показал ей визитку, которая может легко оказаться фальшивкой.
— И все-таки зацепка! Могу проверить всех иностранцев, проживающих в том доме по Ниюкану, и узнать, нет ли среди них журналистов.
Ниюкан, сокращенное от Ниюкокуканрикиоку, — это японское иммиграционное бюро, подчиняющееся министерству юстиции.