По пути к месту, где стоял автомобиль, я спросил Антонию, говорила ли она кому-нибудь, где мы условились встретиться.
— Нет, — ответила она. — А вы?
— Я тоже. Но меня видел Корта. Возможно, он надавил на Франческу или подслушал, притаившись в коридоре. А потом передал Теччи, где я остановился.
— Cazzo, porco Dio, [8] — проговорила Антония, сопроводив ругательство характерным итальянским жестом. — Сукин сын!
— Погодите, — сказал я. — Это не все. Теччи послал катер под видом такси прямо к отелю «Даниели». И привел туда яхту. Откуда он узнал, что мы будем именно там? Если только… черт возьми… горничная.
— Какая горничная? В вашем отеле? Которую вы попросили подождать пятьсот минут?
— Не эта. Утром приходила еще одна. И должно быть, поставила в мой телефон «жучок». Прямо у меня под носом. Ну что я за идиот!
Мы свернули налево на вымощенную булыжником узкую улицу. Дома в Кьодже были разноцветные. Рядом с красным синий, дальше желтый и так далее. И улочка вьется, подходя в каждому дому. В Венеции все вот так, наперекосяк.
Антония остановилась у гаража рядом с красным домом с облупившейся краской. Дернула вверх железную дверь. Та с шумом подалась. Изнутри пахнуло плесенью. В полумраке я рассмотрел маленький синий «фиат», каких не выпускают уже лет двадцать.
— Все в порядке. Ключ на месте. — Она села, завела двигатель.
— Может быть, за руль лучше сесть мне? — предложил я. — А вы отдохнете.
— До пристани недалеко. Поехали.
Я сел на сиденье рядом. Внутри «фиат» напоминал куриное яйцо. В смысле такой же просторный.
Антония включила первую скорость. Машина выползла из гаража и двинулась по улице, вихляя в стиле гэгов из старых немых фильмов.
— Почему вы держите свою машину здесь? — спросил я.
— Это «фиат» дяди.
— Понимаю. И пожалуйста, поезжайте помедленнее. Не гоните.
— Боитесь, что я завезу вас в лагуну?
— Вот именно.
— В таком случае давайте поменяемся местами.
Она подъехала к тротуару, вылезла.
Я сел за руль, отодвинул сиденье на максимальное расстояние. Но все равно пришлось скрючиться. Кажется, эта машина сделана для телевизионного кукольного представления «Маппет-шоу».
Мы оставили «фиат» на стоянке и без приключений добрались на пароме в город. Быстро нашли указанное в карточке почтовое отделение. У двери я достал из рюкзака папку со страницей Леонардо. Протянул Антонии.
— Зачем? — удивилась она.
— Надеюсь, вы еще не забыли нашу прогулку на катере? Так что ждите здесь и, если я не выйду через пять минут, уходите.
— Вы не боитесь доверить мне такую ценность?
— Представьте себе, не боюсь. А теперь я пошел.
— Вот что, — решительно проговорила она, всовывая мне в руки папку, — возьмите. Я пойду с вами. И пожалуйста, со мной не спорьте.
В помещении почты было человек шесть посетителей. Кто получал корреспонденцию, кто заполнял бланки. Две пожилые дамы что-то настойчиво втолковывали служащему, молодому человеку с длинными темными волосами.
Ящик № 104 оказался достаточно вместительным. Ключ подошел. Внутри стояла коробка из гофрированного картона. Надписей никаких. Я поднял ее, встряхнул. Килограммов, наверное, пять.
— Вы с ума сошли? — прошептала Антония, сжимая мне руку. — А если там бомба?
— Какая, к черту, бомба? Они не дураки взрывать нас вместе с записками Леонардо. Погодите, я пойду поговорю со служащим.
— Нет, — взмолилась она, вцепившись в мою куртку. — Давайте уйдем отсюда как можно скорее.
Я посмотрел на служащего. Он еще не закончил с дамами. А в очереди терпеливо стояли несколько человек. Видимо, выяснить что-то насчет арендатора ящика № 104 не удастся.
Мы поспешили к пристани, то и дело проверяя, нет ли слежки. На пароме было немноголюдно, но Антония то и дело нервно оглядывалась. Паром медленно двигался вдоль канала.
— Вон там мужчина, — прошептала она. — В черной шляпе и ветровке. Делает вид, что читает газету.
— А что с ним такое?
— Он посматривает на меня.
Я пожал плечами. Обычный мужчина, читает газету. Но сейчас почти каждый казался подозрительным, как в фильмах Хичкока.
— Вы видели? — Она тронула меня за руку. — Он опять посмотрел.
— Ну и что? Вы ему понравились. Наверное, хочет вас закадрить.
— «Закадрить», — буркнула Антония. — Так уже никто не говорит. С шестидесятых годов. Где вы воспитывались, в коммуне хиппи?
— Почти. В Беркли, Калифорния.
Паром причалил. Когда мы шли на выход, я, поравнявшись с парнем, слегка толкнул его плечом, просто не мог удержаться.
Мы добрались до стоянки, сели в машину и тут же открыли коробку.
Там оказалось оружие. Пистолеты.
— Откуда? — еле слышно проговорила Антония.
Мне и самому интересно было узнать.
В коробке лежали два «зиг-зауэра Р-229» (если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрал их обязательно) и портупея на два плеча с кобурами. А в самом низу я нашел обшитый фиолетовым бархатом ларец и коричневую коробочку. В ларце тоже пистолет. Только очень маленький. Легкий, почти игрушечный. Но без всяких сомнений, боевой. Я посмотрел в дуло.
Такого калибра мне видеть еще не приходилось. Как будто для стрельбы дробью.
В коробке лежал кусок резины длиной сантиметров восемь, вырезанный из мотоциклетной камеры. Под ним отпечатанная на принтере записка.
«Ты держишь в руках образец автоматического оружия, управляемого микрочипом. В обойме двести разрывных шариков. Пистолет стреляет очередями. Нажми один раз кнопку сбоку предохранителя, и включится полуавтоматический режим. Чтобы перейти в автоматический, нажми еще раз. Резиновая лента надевается на предплечье — служит кобурой».
Ничего больше. Никакой подписи.
Я остановился на единственном разумном объяснении. Это работа Арчи. Он узнал у моего агента, где я остановился и… Но конверт с ключом от ящика оказался в сумке моей спутницы. Как объяснить это?
Антония внимательно выслушала мои рассуждения. Пожала плечами.
Я ждал, что она начнет причитать «это безумие», «ваш друг, должно быть, рехнулся», а она предложила надеть портупею.
Я зарядил «зиги», надел на запястье резиновую кобуру, пристроил туда мини-пистолет. Затем напялил портупею, сверху куртку и почувствовал себя настоящим Бэтменом.
Повернулся к Антонии:
— Где бы мы могли спокойно пересидеть несколько дней, занимаясь записками Леонардо?