— Справимся. Большой кровью. Очень большой.
— Разборки никому не нужны. Дело нужно делать, — поддержал мужчину сухонький, седой старичок… — А дело-то Божеское…
— Понятно, ваш бизнес будет терпеть убытки, у некоторых они окажутся немалыми. Для каждого из вас мы приготовили предложения: здесь указаны конкретные «адреса» и способы вложения денег, которые компенсируют ваш ущерб.
— Мы не только обдумали ваши предложения, мы их обсудили и приняли решение, — продолжил первый гость. — Мы готовы снять вопросы, которые мешают вам. И нам тоже. Вот только… — светлые глаза говорившего стали жесткими, — мы знаем, у вас проблемы. Серьезные проблемы. Вы уверены, что сумеете их решить… Стратег?
— Мы их решим, Князь.
«Лендровер» катил по осевой. В салоне грохотала музыка.
— Терс… Может, отдохнем сегодня… По слухам, братве малява была…
— Да клал я на маляву…
— Князь…
— И на Князя клал, понял? Они тут по Москве все толстые стали, а мы худые.
Худой волк выживает, потому что хавать хочет, понял?
Машина подъезжает к мини-рынку. Следом паркуется еще одна. Ребятки скоро выскакивают из дверей, устремляются к административной палатке. Двери закрыты, на них табличка: «Ремонт».
— Затаились, суки!
— Терс, может, поговорим сначала?..
— На хер… Мочить!
Двое подручных умело снимают дверь с петель. Удар — она вылетает. Вожак с помощниками оказывается в узком коридоре-пусто.
— В кабинет!
Рвет на себя дверь — но та открывается легко. Автоматная очередь разносит голову Терсу. Двое человек в броне «антикалашников» появляются из боковой двери.
Тяжелые пули сметают отморозков. Выстрелы затихают так же внезапно, как и начались. Появляется худенький мужчина в костюме, при галстуке и в резиновых сапогах. Проходит вдоль коридора, осматривая упавших боевиков. Останавливается рядом с одним, хмыкает:
«Живуч!» — и стреляет лежащему в голову. Констатирует:
«Чисто».
Появляются четверо парней в рабочих комбинезонах, которые умело упаковывают трупы в большие черные пакеты и укладывают их в сбитые из досок ящики. Забивают гвоздями. Выносят через запасной выход и складывают в грузовичок «Газель».
Накрывают тентом. Машина трогается.
В коридоре остается человек в болотных сапогах, длинном болоньевом плаще и таких же штанах. В руках его шланг. Струя воды начисто смывает кровь и мозги со стен и пола. Помещение высыхает через полчаса. Еще через пятнадцать минут появляется бригада маляров-штукатуров в одинаковых джинсовых комбинезонах. Через четыре часа они покидают здание. Коридор сияет свежевыбеленными стенами, на пол настелен линолеум под паркет. Старший набирает номер из телефона-автомата:
— Хозяин, принимай работу.
Кругленький директор мини-рынка заглядывает в дверь, осматривает коридор, потирая маленькие пухлые ручки:
— Вот это молодцы, вот это работа!
— Наряд подпишите. — Старший протягивает директору листочек бумаги.
— И светлее стало, прямо светлее! — Директор ставит на бумаге закорючку.
Вынимает из кармана два стольника, протягивает мастеру:
— От меня лично. После хорошей работы и отдохнуть нужно хорошо.
— У нас наряд, нам не положено. — Деньги мастер не взял, развернулся и заспешил к фургончику.
— Мда-а… — протянул директор раздумчиво и уважительно. — Капитализм.
Отказаться от этой сделки Семен Тарасенко не мог. Да и не хотел.
Терять столько бабок только из-за пустого базара? Он не идиот. Понятно, что Горбыль говорил не от себя, но ему, Семену, что за дело? На него люди завязаны.
Неустойки платить? Мальчика нашли… «Уважаемый человек попросил…» У этого уважаемого свои дела, у него, Семена Тарасенко, — свои. И нефига путать яичницу с божьим даром. Котлеты — отдельно, мухи — отдельно… «Гроши треба заробляты, а нэ думку мэркуваты», — говаривал батька, и он прав. Сегодня рупь упустишь, завтра — тышу потеряешь…
К вечеру дело было сделано. «Товарняк» пополнился двумя вагонами водки и отчалил. А то придумали-госмонополия, госцены. Правда, под этим уважамые люди подписались, но ему, Семену Тарасенко, тоже жить как-то надо! И ребятишек кормить. А то — уйдут ребятишки, и полустаночек неприсмотренным останется. И его, Семена, «уйдут». Оно надо?..
Два вагончика, хе-хе… В пересчете на зелень… Кругленькая получается сумма…
Тарасенко сел в ожидающую его «Волгу». На фиг светиться?.. Все скромно, все тихонечко… А там, глядишь…
— Домой? Или — к «ляльке»?
— Домой, — выдохнул Семен. И годы вроде нестарые, а не до баб уже…
Вздохнул тяжело… Н-да, жизнь… Хорошо бы отдохнуть, да нема колы… Гроши, они…
Гаишник махнул жезлом, приказывая остановиться. Водитель оглянулся на хозяина.
— Неаккуратно, Петро… Ой, неаккуратно… Под сто шел?
— Так здесь поста отродясь не было!
— Мусоркам, им тоже жевать хочется… Тормози.
— Да от этой «телеги» я легко уйду!
— От «телеги» уйдешь, от судьбы — никогда.
— Эти сучки распухли уже от моих бабок!
— А ты не нарушай! Тормози, говорю. Не по годам мне в гонки играться. И правила — на то и правила, чтобы их соблюдать.
— Полтинник возьмет, не меньше.
— Вот и плати. Из своих.
Гаишник не торопясь подошел к машине, козырнул. Водитель вылез навстречу:
— Когда виноват, начальник, тогда — виноват… Гаишник легко двинул рукой — водитель рухнул. «Милиционер» открыл дверцу:
— Нарушаете, Семен Ильич…
— Что?!
— По-ря-док.
Пуля из «Макарова» попала точно в лоб. Киллер удовлетворенно вздохнул.
Приятно, когда первый выстрел — он же и контрольный!
Водитель очнулся через десять минут. Поморщился от боли в селезенке.
«Гаишника» и след простыл. И лица он не видел — помнил только козырек низко надвинутой фуражки и крепкий молодой подбородок.
Труп Тарасенко на заднем сиденье не испугал. Перерос он — мертвяков-то бояться. Да и вообще — его дело шоферское.
Сел за руль, тронул машину. Теперь как-то надо до ребяток доехать.
Объяснения?.. Да все знают. Горбыль приходил… А Горбыль зря не ходит…
Его дело — шоферское. От «телеги» уйдешь, от судьбы — никогда.
Гарик отдыхал. Девок «перли» прямо на столах, водка текла рекой… И пацаны — довольны. Это не Грушевск, здесь есть где развернуться. Если ты крут, то и жить надо круто!