К чему я все это! А к тому, что джинсы и свитер, условно говоря — «моя территория», представительские костюмы — «их территория». Мне нужно, чтобы о моих взглядах на жизнь, вкусах, слабостях, привычках, желаниях они рассудили «по себе»… А по одежке — встречают.
Хорошее начало — половина дела. Немало.
Вот только если дело не закончено, это все равно что не начато, его просто нет.
Что еще? Ах да… «Только у великих людей бывают великие пороки», — говаривал Ларошфуко. Корыстолюбие вполне мне «по росту» в избранном амплуа.
Великим этот вполне обычный, житейский порок, нередко считающийся достоинством в обыденной жизни, делает заявленная мною «на торгах» сумма.
МИЛЛИОН долларов.
Как поется в фильме про один волшебный город — «главное, чтобы костюмчик сидел!». Аленка положила на шифоньер полдюжины запечатанных сорочек и скромно удалилась.
А этот Константинов покрупнее меня мужчина будет. Хотя и лысый. И под пиджак вполне могу надеть модную ныне жилетку. Другими словами — «БСН» типа «Визит». Бронежилет скрытого ношения. Но как раз его я и не взял. Намеренно. Ибо дело имею с суровыми профессионалами, а они предпочитают стрелять в голову.
Чтобы вопросов не возникало.
Но польза от широкого пиджака есть — под ним скрыты «сбруя» и кольт.
Появляюсь в холле в полном великолепии бизнесмена-наживателя. Аленка цедит какой-то коктейль.
— Ну как?
— Классно! Дронов, а бородка тебе идет.
— В таком костюме человеку идет даже лысина.
— Ты о Константинове? А знаешь, его лысину не сразу и заметишь.
— Подстрижен коротко?
— Да.
— Это хорошо.
— Почему это?
— Есть два способа скрыть лысину: коротко постричься или зачесать волосы с затылка. Второй вариант выбирают, как правило, люди тщеславные. По-мелкому.
Вывод: твой мужчина честолюбив по-крупному. У него есть апломб. Амбиции.
— Вот этого у него навалом. Ну что, езжай…
— Ага. Спасибо, Аленка.
— Да не за что. Не пропадай.
— Буду стараться.
Направляюсь к двери, оборачиваюсь. Девушка сидит в кресле с бокалом в руке.
Часа через два она наверняка напьется.
— Аля…
— Да?..
— А зачем тебе нужна была эта шалость?
— С шубкой?
— Да.
— Дронов, я красивая?
— Очень. Изумительно красивая. Девушка вздыхает.
— Вот это я и хотела почувствовать. И — услышать. А мне никто не говорит.
— Константинов тоже?
— Тоже. Ему — до себя.
— Жаль.
— Еще как жаль… — Девушка смотрит мне прямо в глаза. — Дронов, увези меня отсюда, а?..
— Сама.
— Что?
— Это ты должна решить сама.
— Некуда, — вздыхает девушка.
Бросаю ей ключи. От коммуналки. Называю адрес.
— Сосед — Толик. Отличный парень. Жена — Алла. Поживешь пока там, если надумаешь…
— А что потом? Тоже — сама?..
— Да.
Девушка берет ключ.
— Спасибо. Я подумаю. Удачи тебе.
— И тебе. «Вольво» оставлю в центре, у «Макдональдса».Завожу машину, аккуратно выезжаю из двора. В окне мелькает лицо девушки. Или — мне показалось… Правильно я поступил?
Да. Человеку можно и нужно помочь. Поддержать.Но карабкаться он должен сам .
Крепыш поднял тяжелый взгляд на вошедших. Видно,что в эту ночь он не ложился.
Двое молодых людей средней наружности остались у дверей, третий подошел к столу, вытащил портмоне и выложил на стол часы на платиновом браслете. «Ролекс», — Прошло без осложнения?
— Да. Только деньги. Отчет для вас?
— Да. Сейчас. Подробный.
— Есть.
Стоящий у стола молодой человек помедлил.
— Что-то еще?
— Да. Похоже, за нами следовала машина. От самого аэровокзала.
— Похоже или следовала?
— Один раз мелькнула еще на шоссе, потом — в городе, близ центра.
Уверенности, что та же самая машина, у нас нет.
— Марка?
— «БМВ». Учитывая ваши указания, важность операции и требование полного радиомолчания, мы не стали связываться с нашей службой наблюдения. Но подстраховались.
— Да?
— Оставили «волгу» у одного из банков, сымитировали его посещение, вышли и до конторы двигались уже пешком.
— Проверялись?
— Да. Чисто.
— Хорошо. Свободны. Да, у какого банка вы оставили машину?
Молодой улыбнулся.
— «Континенталь».
— Подробный отчет мне на стол.
— Есть.
— Это не только к тебе относится. От каждого — отдельный отчет. — Крепыш нажимает кнопку селектора.
— Да, Борис Евгеньевич?..
— Вероника, проводи молодых людей, что от меня сейчас выйдут, по разным боксам. Через сорок минут соберешь у них отчеты. У каждого отдельно. Они останутся ждать моих указаний.
— Хорошо, Борис Евгеньевич. Крепыш поднял тяжелый взгляд.
— Вопросы?
— Нет.
— Выполняйте.
Борис Евгеньевич остался один. Долгим взглядом смотрит на часы. Берет трубку телефона:
— Свиридов, зайди.
Невысокий, лет пятидесяти мужчина, худощавый, в белом халате. На лице — изящные очки в тонкой золотой оправе, чистая лысина блестит, словно отполированная бархоткой. Стремительно входит в кабинет, зависает над столом вопросительным знаком:
— Слушаю, Борис Евгеньевич?
Крепыш кивает на часы.
Мужчинка благоговейно берет хронометр длинными, поросшими темными волосками узловатыми пальцами, вытягивает бесцветные тонкие губы трубочкой, цокает языком.
— Ну… какие… мы, бла-го-род-ные… — Зажимает часы в руке, выжидательно смотрит на шефа.
— Я хочу, чтобы ты разобрал этот агрегат по шурупам. Меня интересует: нет ли здесь чипа или микрочипа, меня интересует любое сочетание цифр, букв — где угодно, на циферблате, номерной знак, меня интересует, сколько граней в каждом бриллиантике, меня интересует, сколько звеньев в браслете и проба платины, если это платина, и проба каждой инкрустированной детали. Ты понял?
Меня в этих часах интересует все! — Борис замолчал, закурил сигарету: