– Вам придется иметь дело с моим дядей! Если это дурная шутка, синьоры, я готова забыть о ней, но…
– Это не шутка, – не стесняясь ее присутствия, Бенито закурил сигару.
И это сказало Лючии больше любых слов: ни один из служащих синьора Лоренцо никогда не позволил бы себе подобного.
– Да. – «Поверенный» задул спичку и выбросил ее в приоткрытое окно. – Будьте благоразумны, и тогда с вами ничего не случится, милая крошка.
Он окинул сальным взглядом ладную фигурку девушки и пристально поглядел в ее большие зеленовато-карие глаза, словно стремясь загипнотизировать. Лючии сделалось не по себе.
– Вы еще не знаете, на какие вещи способен Шарль. – Толстяк ухмыльнулся. – Скажу по секрету: мой друг давно мечтает поближе познакомиться с хорошенькой девственницей.
Он захохотал и начал обмахиваться шляпой, как веером. Девушка почувствовала, как ее щеки залила краска гнева и стыда, но разве остановит Бенито крепкая пощечина? Пришлось до крови закусить губу и проглотить оскорбление. Сейчас, как никогда, нужно сохранить спокойствие: не может быть, чтобы синьор Лоренцо не пришел ей на помощь в самое ближайшее время. Надо подумать и о том, как дать ему знать о себе и похитителях – в дурных намерениях незнакомцев сомнений не оставалось. Наверное, лучше всего прикинуться испуганной и покорной, дабы усыпить их бдительность. Самой справиться с двумя мужчинами ей вряд ли удастся.
Она покосилась на Шарля. Тот поигрывал стилетом, вертя его между сильными пальцами. Его рыбьи глаза неотрывно следили за каждым движением девушки.
– Куда вы меня везете? – решилась спросить Лючия.
– Узнаете, – буркнул Бенито, опуская на окна темные шторки…
Ехали несколько часов, часто меняя направление, и, когда карета остановилась, Лючия уже не представляла, где находится, – в Модене, Парме, Эмилии или Кремоне? Она увидела двухэтажный дом – довольно ветхий, с облупившейся штукатуркой и щербатыми ступенями крыльца. Пленницу заставили войти в него, подняться по лестнице и распахнули перед ней дверь комнаты с единственным окном, выходившим во двор. Через мутные стекла, виднелась лишь глухая стена соседнего здания.
Бенито открыл саквояж Лючии, небрежно переворошил вещи, заставив ее вновь задыхаться от гнева, когда он с пренебрежительной миной мял толстыми пальцами белье и отпускал ядовитые замечания, что у такого важного и богатого синьора не нашлось денег, дабы одеть племянницу поприличнее. Шарль, не теряя времени, принес поднос: тарелка похлебки, стакан разведенного водой вина, вареная рыба, несколько помидоров и кусок хлеба.
– Ешь и не вздумай высовывать нос в окно или в дверь, – пригрозил толстяк. – Горшок под кроватью, умывальник за дверью.
Мужчины вышли, в замке щелкнул ключ, и девушка осталась одна. Она присела к столу, быстро прочла молитву и набросилась на еду: отказываться от пищи глупо, нужно сохранить силы. Единственное, к чему она не притронулась, было вино.
Изысканностью обстановки комната не отличалась – простая кровать, стол, стул, пустой платяной шкаф, умывальник. На голой стене потемневшее деревянное распятие. Решетки на окнах нет, но рама забита гвоздями. Да и куда прыгать, во двор? Подушка, одеяло и простыни на кровати не новые, зато чистые. Лючия села на краешек стула и сложила руки на коленях – она попалась, как глупая птичка, прилетевшая на звук манка птицелова, заранее приготовившего западню. Что эти люди собираются с ней делать? Судя по всему, они готовы претворить угрозы в жизнь: в свои неполные двадцать лет девушка успела кое-что повидать, кроме монастырского пансиона, и не на шутку перепугалась, увидев стилет в руке Шарля.
В комнате стояла гробовая тишина, словно Лючию закрыли в склепе. Ни шорохов, ни стука, не бьется муха о стекло, не доносятся никакие звуки с улицы. Поэтому, услышав неясные голоса, девушка испуганно подняла голову: уж не померещилось ли? Вдруг это первые признаки приближающегося безумия? Настороженно прислушавшись, она облегченно вздохнула – ей не почудилось! Говорили двое мужчин, скорее всего похитители, устроившиеся в соседней комнате. Наверное, перегородки в старом доме тонкие, а Бенито и Шарль возбуждены и поэтому почти кричат.
Заинтересовавшись, она начала искать, откуда доносятся их голоса. Печи или камина в комнате не было, поэтому мысль о дымоходе она отбросила сразу. Неужели через пол? Лючия легла и прижалась ухом к доскам. Нет, ничего не слышно. Вернее, слышно, но ничуть не лучше. Тогда стены? Или, может быть, дверь? Но и там ее ждала неудача. Наконец, она догадалась открыть дверцы шкафа и голоса сразу стали явственней.
Тогда она вылила вино в умывальник, забралась в шкаф и приложила стакан к его задней стенке. Слышно стало великолепно. Шарль и Бенито говорили на французском.
– Нет, Эммануэль, – это голос Шарля. Но почему он называет Бенито Эммануэлем? – Здесь не лучшее место.
– Все равно придется ждать, – ворчливо ответил толстяк. – Он приедет со дня на день.
Лючия замерла: кто приедет? Дядя Лоренцо, чтобы заплатить им выкуп, или они ждут третьего сообщника? К ее огорчению, бандиты прекратили говорить на эту тему и начали болтать о всяких пустяках, обсуждая достоинства вина и рассказывая сальные анекдоты. Потом они принялись считать расходы.
Девушка вылезла из шкафа и достала из саквояжа корзиночку с принадлежностями для рукоделия: стакан заберут, а слушать, о чем говорят Шарль и Бенито-Эммануэль все равно нужно. Выбрав толстый короткий крючок для вязания, она вернулась в шкаф и осторожно поддела одну из досок задней стенки. Старое дерево недовольно скрипнуло, но поддалось и вышло из расшатанных пазов. Теперь появилась возможность приложить ухо прямо к перегородке, что Лючия и сделала.
Слышимость оказалась не хуже, чем со стаканом: бандиты играли в карты и ссорились, обвиняя друг друга в шулерстве. Ничего интересного более услышать не удалось, и пленница выбралась из шкафа. Помолившись перед распятием, она не раздеваясь легла в постель и долго ворочалась с боку на бок, пока не заснула…
Пробудилась Лючия с первыми лучами солнца – в монастырском пансионе сестры-наставницы не давали долго нежиться в постелях, считая эту привычку крайне вредной. Выглянув в окно, пленница увидела пожилого мужчину, подметавшего двор, но сколько она ни стучала по стеклу и сколько ни ждала, пока он поднимет голову, чтобы подать ему знак, он не услышал и ни разу не посмотрел наверх. То ли мужчина был глухой, то ли получил приказ ни под каким видом не смотреть на окна. Умывшись, девушка помолилась и стала ждать.
Завтрак принес Шарль. За ним шел Бенито-Эммануэль с кувшином воды и свежим полотенцем. Выглядели бандиты сонными и помятыми – видно, вчера переусердствовали со спиртным, обмывая удачное похищение пансионерки. У толстяка резче обозначились мешки под глазами и даже, казалось, сильнее проглядывала седина в волосах. Рыбоглазый Шарль часто облизывал пересохшие губы и мрачно щурился. Они забрали поднос с грязной посудой, сменили кувшин в умывальнике и молча удалились.
Наскоро съев завтрак, Лючия залезла в шкаф, однако сегодня бандиты не отличались болтливостью: они мучились с похмелья.