Кутергин подхватил кинжал и кинулся к коляске, одним взмахом перерезал постромки и вскочил на лошадь. Из мертвецкой вываливались бандиты с фонарями, стукнул пистолетный выстрел, и Кутергин не стал ждать второго: он огрел лошадь по крупу рукоятью кинжала, и та рванула по аллее. Русский вцепился в поводья: куда несет проклятую животину, там же море! Надо сворачивать, ну же, ну!
С большим трудом ему удалось заставить норовистую лошадку замедлить бег, но сворачивать она не желала: приученная ходить в упряжи, кобыла брыкалась, вставала на дыбы и вертелась на месте, пытаясь скинуть наездника. Этого еще только не хватало! По кипарисовой аллее во весь дух бежали бандиты, и впереди, как разъяренный вепрь, летел бугай со сломанными ушами: даже в ночном сумраке, смягченном светом луны. Кутергин сразу узнал похожего на борца гиганта. Встреча с ним не сулила ничего доброго: если он повиснет на узде лошади – пиши пропало!
Федор Андреевич несколько раз сильно стукнул кобылку между ушей, используя вместо стека клинок кинжала. Жаль ни в чем не повинное животное, помимо собственной воли оказавшееся среди кровавой схватки людей, но если не удастся подчинить его, прощайся с жизнью! И капитан безжалостно лупил лошаденку, повернув клинок плашмя. Эх, сейчас бы хлыст, да шпоры, а еще бы седло со стременами…
Неожиданно кобылка покорилась, почти перед самым носом бандитов послушно свернула и помчалась по широкой лужайке. Ломая кусты и затаптывая клумбы с пышными цветами, преследователи бросились наперерез.
– Стой, скотина! – орал похожий на борца гигант.
– Отрезайте его от дороги, – распоряжался кто-то невидимый в темноте. – Заходите справа!
Сам того не желая, он подсказал Кутергину, куда скакать. Капитан и так уже увидел, что там, куда он мчится, подобно зубам сказочного дракона, торчат высокие скалы. Наверное, больница располагалась на берегу небольшого залива, и выбраться из парка можно лишь по единственной дороге. Федор Андреевич ударил каблуками по бокам лошади, заставил ее вновь пересечь аллею и направился в объезд главного здания. К несчастью, кобылка никак не желала идти галопом, предпочитая привычную тряскую рысцу, а то и вообще норовила перейти на шаг, поэтому постоянно приходилось погонять ее.
На крыльце правого флигеля стояли несколько человек с фонарями и встревоженно всматривались в темноту. На всякий случай русский решил держаться от них подальше, но его окликнули:
– Эй, синьор! Что случилось? Кажется, стреляли?
– Где ворота? – вместо ответа спросил офицер.
– Прямо, – крикнули с крыльца. – Что случилось?
– Бандиты! – бросил Федор Андреевич, понукая лошадь идти быстрее.
– О Боже! – простонал пожилой мужчина с фонарем.
Кобылка вдруг сама пошла галопом, и капитан успел проскочить в распахнутые настежь ворота раньше, чем к ним подоспели бандиты. Теперь перед ним лежала узкая, мощенная камнем дорога, и он не задумываясь погнал лошадь по ней: все равно сворачивать некуда. Здесь было значительно темнее, чем в больничном парке. Свежий ветерок шелестел в густых кронах старых деревьев не пропускавших свет луны. Кутергин успел проскакать всего с полверсты, как позади послышались цокот копыт и тарахтенье колес: бандиты пустились в погоню? Капитан хотел немедленно убраться с торной дороги и поскакать прямиком через поля и рощи, но деревья на обочинах стояли столь близко друг к другу, а между ними росла такая плотная стена ежевичных кустов, что нечего было и думать пробиться через эти природные бастионы. Офицер оказался словно в зеленом туннеле: сзади бандиты, а впереди полная неизвестность.
– Ну, пошла, пошла! – погонял он лошадку.
Погоня приближалась, и Федор Андреевич вздохнул с облегчением, когда зеленый туннель закончился и показалась развилка. Одна дорога уходила направо и вела к скоплению огней, казавшихся издали роем разноцветных светлячков, а другая, петляя среди холмов, уползала в темноту и скрывалась в черной туче леса. Конечно, это не легендарные муромские леса, здесь люди живут густо, и за холмами непременно откроется либо городок, либо деревушка. Скопление огней – скорее всего Генуя, но стоит ли сейчас ехать туда? И капитан повернул налево, надеясь, что темнота поможет ему скрыться.
Надежды не оправдались: словно связанные с ним незримой нитью, бандиты, ни на секунду не задержавшись, свернули следом. Обернувшись, Кутергин с трудом разглядел коляску и нескольких верховых. Где преследователи взяли лошадей, неизвестно. Кавалеристы они оказались никудышные, зато стреляли метко: первая же выпущенная ими пуля просвистела совсем рядом. Выстрелы словно подстегнули лошаденку, и она понеслась, закусив удила, фыркая и громко ёкая селезенкой.
«Долго не выдержит, – понял Федор Андреевич. – дотянуть бы до леса».
Лес, казавшийся издали черной тучей, опустившейся на прогретую за день щедрым солнцем землю, оказался небольшой рощицей, а за ней, как и предполагал Кутергин, лежала деревушка: чистенькая, с белым храмом на маленькой площади и аккуратными домиками, крытыми черепицей. Она быстро осталась позади, и вновь по краям дороги потянулись поля и виноградники. Когда проскакали верст пятнадцать – за это время капитан несколько раз сворачивал, надеясь, что бандиты отстанут, – кобылка стала заметно сдавать. На ее морде и боках обильно выступила пена, дыхание стало хриплым, а селезенка уже не екала, а бухала в ребра. Погоня немедленно подтянулась ближе, и опять застучали выстрелы.
Вдруг Кутергин почувствовал, что лошадка под ним судорожно дернулась и начала оседать, заваливаясь на бок. Он едва успел соскочить, как кобылка рухнула, пятная дорожную пыль темными сгустками крови из ноздрей и пробитого пулей бока. Справа раскинулось поле, а слева взбирались по холму редко разбросанные домики. Капитан кинулся туда. Под ноги подвернулась тропинка, бежать стало легче, но преследователи дали по беглецу залп, и пули защелкали вокруг, выбивая искры из камней и поднимая фонтанчики пыли. Запнувшись, Федор Андреевич упал, снова вскочил и наткнулся на ограду. Перелез через нее и угодил в яму, почти доверху заваленную то ли ботвой, то ли выдернутыми из грядок сорняками. Куча пожухлой зелени спружинила и смягчила удар при падении. Неподалеку зашлась истошным лаем собака, ей ответила другая и, захлебываясь от ярости, что не может сорваться с цепи и кинуться на чужака, захрипела, налегая горлом на ошейник. Кутергин торопливо выбрался из ямы, и побежал дальше, и только тут заметил, что вгорячах потерял кинжал и теперь остался безоружным. Но не возвращаться же, да и что найдешь в темноте? Пришлось выворотить крепкую палку из плетня – все не с голыми руками.
Капитан решил поискать укрытия где-нибудь в садах или виноградниках позади деревни. Не может же охота за ним продолжаться вечно, когда-нибудь преследователи все-таки отстанут или потеряют его след? Они и так уже бросили коляску у подножия холма, и теперь за русским гнались только верховые и пешие бандиты. Однако всадникам пришлось туго среди изгородей, построек и садов. А тут еще пришла неожиданная помощь – дверь одного из домиков распахнулась, хозяин выскочил на крыльцо с ружьем в руках и пальнул в темноту. Цепные кобели начали бесноваться еще пуще.