– Меня интересует «форд-скорпио», не новый, серого цвета. Меня интересуют люди, которые могли бы решиться на крайне дерзкое похищение, и притом воспользоваться именно такой машиной.
– Насколько дерзкое?
– Исключительно. Никто из крупных авторитетов на это просто не пойдет, потому что шансов остаться в живых нет.
– А гордые горцы?
– В наших палестинах?
– Ну да, ну да... Наезд «в уровень»?
– Невозможен.
– Что так?
– Высоко карабкаться.
– Как вас зовут?
– Олег.
– Почему вас это интересует?
– Человека похитили после того, как он покинул мою квартиру. Этой ночью.
– Причина веская.
– Весьма.
– Это девушка?
– Д-да.
На том конце провода повисло напряженное молчание.
– Если я правильно все понял... На такое похищение не решится ни один здравомыслящий уголовник. Да и тупой тоже. Почему вы решили, что его провернули именно бандиты?
– Как раз потому, что на это не решится ни один здравомыслящий человек вообще. А тупого бандита легко сыграть.
– Разум им заменяет инстинкт самосохранения. Поверьте, Олег, это очень действенная штука.
– Жадность губит. Дело представили как пустяшное, деньги предложили большие.
– Логично. Ну что ж... Глупых ничейных отморозков в Княжинске не осталось вовсе после зачисток прошлого года. И милиция, и служба безопасности избавились от конкурентов. А вот в районах «спортсмены» продолжают жить с местными властями душа в душу. Так что этих вот ребятишек вполне можно было заинтересовать деньгами.
– И потом списать вчистую.
– Именно так. Что у вас есть еще, Олег, кроме марки машины?
– Номер.
– Думаю, ничего нам это не скажет, но диктуйте. Я включу компьютер.
– Олег, но ведь это же глупо, они наверняка сменили номера... – нервно заговорила Ланевская.
– Если ребятишек зарядили втемную, их не посвящали ни в какие детали.
Абсолютно. – Лицо Олега напряглось, он произнес, словно додумывая вслух мысль:
– И они делали все, как привыкли, по уже отработанной схеме.
– Есть, – послышался в трубке голос Игоря. – Автомобиль «форд-скорпио», трехлетка, зарегистрирован на Сердюка Ивана Яковлевича, пенсионера. Не по пенсионеру такая тачка, скорее доверитель, но адрес запишите... Проживает по улице Днепровской, дом пять, квартира одиннадцать.
– С таким же успехом его автомобиль могли просто угнать. Или свинтить номера, – снова подала голос Ланевская.
– У вас все? – осведомился на том конце провода Игорь.
– Пока да.
– Спасибо тебе, Игоречек... – забрала трубку Ланевская.
– Да пока не за что. Передай своему другу, будет что, пусть звякнет.
Сориентируем.
– Передам. – Ланевская положила трубку, повернулась к Олегу:
– Ну что, Аника-воин?
– Другой ниточки нет, потянем эту. Придется обеспокоить пана Сердюка. Тем более уже утро. «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля...» – пропел Олег, продолжая напряженно о чем-то размышлять. Закончил:
– В этом главная проблема здешней государственности.
– Ты о чем?
– Нет Кремля. Нет, и все тут.
– Тебе все же нужно вздремнуть, Данилов. Ты бредишь.
– Отнюдь. Следи за мыслью: нет Кремля, нет исторической традиции государственности, нет цели государственного строительства, нет геополитической стратегии, нет национальной идеи, нет будущего. Оттого и беды. – Олег чиркнул спичкой, прикурил, спросил безо всякого перехода:
– Как думаешь, Алина, где у нас девчонку спрятать можно надежно и быстро?
– Надежно и быстро?
– Да.
– На кладбище.
Олег помрачнел.
– А ты в нее всерьез втюрился, Данилов, – погрустнев, произнесла Ланевская.
Олег ее, похоже, даже не расслышал. Поднялся:
– Мне пора.
– Да тебя уже здесь нет... – Алина вздохнула, сказала еле слышно:
– Данилов... Ты гонишься за тенью.
– Что? – переспросил Олег.
– Ты за тенью бежишь. Того, что ты ищешь, наверное, и нет вовсе.
– Ты о чем, Аля?
– О любви. – Ланевская снова вздохнула, голос ее дрогнул. – Как жаль... И все-таки... Не нарвись на пулю, Олежка. Без тебя в этом мире станет совсем пусто.
Олег только кивнул, думая о чем-то своем, пробормотал какие-то слова благодарности, вышел и ринулся вниз по лестнице. Алина прислонилась к двери с другой стороны, потерлась щекой о шершавую кожу обивки, застыла так и даже сама не сразу поняла, что плачет.
Улица Днепровская находилась на другом конце города. Когда Олег подъехал к нужному дому, уже совершенно рассвело.
Данилов поднялся на поскрипывающем тросами лифте на четвертый этаж.
Квартира одиннадцать. Дверь была хлипкой, неопрятной, да и замкнута была на замок-защелку начала семидесятых. Выбить ее можно было даже не ногой – тычком.
Данилов нашел пимпочку звонка, нажал, руку дернуло током, но резкий, неприятный звук разнесся-таки по квартире. Молчание. Олег чертыхнулся про себя, нажал на самый край кнопочки. На этот раз звонок верещал долго и очень отвратно. За дверью послышались шаркающие шаги, сиплый голос спросил настороженно:
– Чего надо?
– Шоколада.
– Кто это?
– Милиция.
– Мы не вызывали.
– Мне нужно поговорить с Иваном Яковлевичем Сердюком. На его машине совершен наезд на пешехода.
Дверь распахнулась. В проеме стояла заплывшая нетрезвая баба лет сорока.
– Какой наезд, начальник, папашка и водить-то толком не умеет.
– Он сейчас дома?
– Папашка вообще здесь не живет. Тока прописан.
– А где живет?
– В Славинске. У какой-то бабенки.
– Адрес знаете?
– А на кой мне?
– Есть телефон?
– Нету. Частный дом, откудова там телефон, в районе?
– Я имею в виду ваш домашний. Есть?
– Ну.
– Мне нужно позвонить.
Баба вздохнула:
– Послать бы тебя... Вы разберитесь уже по совести: нет у папашки никакой машины. Да и на кого он наедет, когда не просыхает уже лет двадцать?