— Но… надо дождаться группы «Цольмер», — неуверенно возразил Реттберг. — Как вы полагаете, боевая группа сумеет освободить нас и профессора?
— Профессора вряд ли отдадут живым, — поделился невеселыми мыслями Шонеберг. — Да и если мы себя как-нибудь проявим, десантники постараются любой ценой выкурить нас отсюда как лису из норы. А вот то, что в случае появления Цольмера ребятам внизу придется несладко, в этом сомневаться не приходится! Он не успокоится, пока не очистит район от десанта или не превратит в груду развалин город и крепость.
— Значит, нам надо надеяться на Цольмера? — спросил Реттберг.
— В принципе, да, — согласился Шонеберг, — но вот встречаться с ним я не хотел бы.
— Почему? — не понял Реттберг.
— Потому что, дорогой мой покоритель небес, — саркастически произнес Шонеберг, — «Деген» пригнали сюда не ради спасения наших драгоценных шкур и даже не ради профессора Борга, а ради того самого человека из Берлина, который сюда так и не прибыл, и теперь уже точно не прибудет. В таких условия я не исключаю, что Цольмер мог получить приказ уничтожить все свидетельства существования «Дегена»: базу «Гарц-2», сам «Деген», профессора Борга, ну и нас, разумеется.
Реттберг не верил своим ушам.
— Вы всерьез считаете, что Цольмеру могли дать такой приказ?
— Вы же видели, какой приказ получил я! — раздраженно отозвался Шонеберг. — И после этого еще спрашиваете?! Так что мой вам совет: осмотрите окрестности и прикиньте, как нам отсюда убраться на вашем летающем чуде. Похоже, что взлетная полоса пока свободна. Я думаю, что можно выбрать момент, открыть ворота и взлететь перед носом у растерявшегося врага. Прикиньте, оцените шансы… Система перископов в вашем распоряжении.
Реттберг прильнул к окулярам и охнул:
— О, Господи! Да что он делает, идиот?!
— Чем вас так удивил противник? — поинтересовался Шонеберг. — Неужели решил сдаться нам в плен?
Реттберг ничего не ответил, напряженно всматриваясь в окуляры. Затем он повернулся к Шонебергу и растерянно проговорил:
— Какой-то идиот только что посадил «двести шестьдесят второй» на взлетную полосу. Он остановился как раз напротив ворот. Пилота отвели в казарму, а самолет так и остался на полосе. Пока он будет там стоять, мы не сможем взлететь. Господи, ну откуда и зачем его сюда принесло?!
— Что?! — изумился Шонеберг. Он вскочил с места, подбежал к перископу и буквально вжался глазницами в окуляры.
Видимо, во избежание бомбежки своими же самолетами, десантники изобразили краской на взлетной полосе советский, британский и американский флаги. Краска не успела высохнуть и поперек изображений тянулись полосы от самолетных колес. Метрах в двухстах от ворот в тайный скальный ангар стоял на взлетной полосе реактивный Me-262. Шонеберг сразу узнал по длинной двухместной кабине, подкрыльевым пилонам «викингершерифф» и торчащим антеннам радиолокатора «Оленьи рога» модель Me-262В-1а, использовавшуюся в качестве ночного истребителя ПВО Берлина.
Шонеберг понял все. Он с кривой ухмылкой повернулся к Реттбергу и мрачно сообщил:
— Он — не идиот. Он просто выполнял приказ. Это истребитель сопровождения из подразделения, предназначенного для обеспечения вашего безопасного отлета. Он прибыл к месту дислокации — только и всего.
* * *
Шонеберг был прав. Как раз в этот момент в канцелярии крепости Рогов и Грег допрашивали пленного капитана люфтваффе, кавалера Рыцарского креста Роберта фон Делентена.
Делентен был молод, изыскан, невозмутим, и казался сошедшим с рекламного плаката киногероем, а не вылезшим из кабины боевого самолета и внезапно попавшим в плен воякой. Он охотно давал показания, небрежно выпуская кольца дыма отличной сигары. Сигару он извлек из кармана и закурил с разрешения Рогова.
— Я командир боевой группы «команда Делентен». Группу сформировали в начале апреля из девяти самолетов: шести истребителей Me-262А из состава группы JV44, дислоцированной в Мюнхене и трех истребителей Me-262В из состава «команды Вельтера», прикрывавшей Берлин, Моя группа была передана в оперативное подчинение СС-штандартенфюрера Эккерта. Мне было приказано перегнать самолеты на аэродром близ Будвайза и ждать приказа от Эккерта. В ожидании приказа моей группе было предписано производить ночное и дневное патрулирование района к западу и юго-западу от Будвайза.
— Когда вы приступили к патрулированию? — насторожился Грег.
— Первое патрулирование тройка ночных истребителей выполнила в ночь с 15-го на 16-е апреля, — сообщил Делентен. — И вплоть до вчерашнего дня моя команда осуществляла дневное и ночное патрулирование ежедневно.
Грег едва сдержал ярость. Сглотнув комок в горле, он спросил:
— Два дня назад… километрах в десяти отсюда… был сбит транспортный самолет. Что вы знаете об этом?
— Транспортный? — удивился Делентен. — Это был британский бомбардировщик «Галифакс». Я лично сбил его. А когда мы возвращались на аэродром, то обер-лейтенант Ауер сбил еще один «Галифакс» недалеко от аэродрома. Впрочем, вблизи от нашего аэродрома танкисты СС уничтожили британских парашютистов. Так и вы десантировались с того самолета? Вам повезло, что вы остались в живых.
— Это тебе повезло, нацистская сволочь! — крикнул Грег, рванувшись к Делентену. Рогов обхватил его руками и силой усадил на стул.
— Спокойно! Он же пленный… Ну что это на тебя нашло?
— На сбитом «Галифаксе» погиб наш командир! — проговорил Грег, потирая руки и успокаивая яростную дрожь.
— Это война, Бернофф, — холодно заметил Рогов и повернулся к Делентену. Тот невозмутимо продолжил:
— Что касается транспортника, то вчера капитан Шрайбер сбил такой как раз над этим городом. Впрочем, ему самому не повезло: не смог отбиться от «мустангов». А вчера вечером наш аэродром внезапно подвергся бомбардировке американскими самолетами. Все уцелевшие самолеты моей группы были уничтожены вместе с экипажами. Погиб и мой радист. Этот самолет и я уцелели чудом. И что же вы думаете? Не прошло и часа, как мне позвонил этот самый штандартенфюрер Эккерт и приказал перебазировать команду сюда. Когда от команды практически ничего не осталось! Но приказ есть приказ. Я прилетел на последних граммах горючего и практически без боезапаса, поскольку некому было подготовить самолет к вылету и подвесить на пилоны внешние топливные баки. Когда я увидел на взлетной полосе ваши флаги и понял, что аэродром захвачен противником, горючего оставалось всего лишь минуты на три полета. Выбор у меня был не богат: врезаться в гору или садиться на захваченный противником аэродром. И вот… теперь я здесь! Кстати, я считаюсь плененным американской армией или советскими войсками?
— Для вас это принципиально? — усмехнулся Рогов.
— Безусловно, — невозмутимо подтвердил Делентен. — Я бы предпочел сдаться американцам. Но только не этому психу! Тут еще есть американские офицеры?