— Безусловно, — заверил его Краузе. — Я уверен, что вы ничего не знаете об этом плане. Но… Что за судьбу нам приготовили победители?
— Германия после войны будет разделена на три оккупационные зоны. Берлин окажется в русской оккупационной зоне, но сам город будет разделен на три сектора. Австрия и Чехословакия отнесены к русской зоне оккупации, и англо-американцы ограничатся оккупацией территории от Баварии до Северного моря. В Австрию и Чехословакию они не станут проникать глубоко, дабы не вызывать неудовольствия Сталина. Рузвельт и Черчилль будут смотреть, как русские с большими потерями добивают германскую армию: ведь чем большие потери понесут русские, тем проще им будет разговаривать со Сталиным после войны. И что бы там не говорили наши пропагандисты про неизбежный крах противоестественного союза, но англо-американцы будут скрупулезно выполнять все договоренности до тех пор, пока не прозвучит последний выстрел этой войны.
— Еще один вопрос, полковник. Если наши войска будут окружены в Берлине, они смогут прорваться из окружения? Ну, чтобы уйти в «Альпийский редут» или хотя бы сдаться американцам, а не русским?
— Ваш вопрос понятен, — вздохнул Айсман. — Что я могу сказать? Берлину не сможет помочь группа армий «Центр», это очевидно. Может осуществить попытку деблокады формируемая 12-я резервная армия. Но… я сомневаюсь, что она будет иметь достаточное количество сил для этого. Сильно сомневаюсь, понимаете? Сегодня на совещании я видел на карте фюрера в районе позиций фон Мантойфеля флажок с надписью «7-я танковая дивизия». Так вот: в этой танковой дивизии нет ни одного танка. Да что там танки! В дивизии нет ни одного орудия, и я сомневаюсь, чтобы там имелся хоть один пулемет. Мы все больше напоминаем армию призраков.
Краузе высадил Айсмана в Нойенхагене и вернулся в Берлин. Там он узнал, что в этот день Красная армия начала штурм Вены.
Бои шли упорные, но остановить Красную армию немцы уже не могли. К 10 апреля бойцы Красной армии уже продвинулись до центра Вены. 13 апреля Дитрих получил приказ уходить за Дунай. Остатки войск Дитриха отступили до реки Трайзен, а затем двинулись на юго-восток — благо, Красная армия ушла на север для захвата города Брно. Краузе понял, что Айсман прав: русские решили штурмовать Берлин.
На встрече с Борманом Краузе сразу задал вопрос:
— Вы знаете о плане «Иклипс»?
— А вы откуда о нем знаете? — с подозрением спросил Борман. — Это абсолютно секретная информация!
— Для кого секретная? — с иронией осведомился Краузе. — Для русских или для американцев? Бросьте, господин Борман! Давайте оставим игры в жмурки ребятам из Министерства пропаганды. А нам необходимо мыслить реально. Итак, Вена пала, и русские скоро начнут штурм Берлина. А фюрер практически невменяем, надеюсь, хоть это вы не будете отрицать? Пора приступать к реализации основного плана. Где там ваш сказочный самолет? Ему пора готовиться к полету. Стяните к базе «Гарц-2» части под командованием надежного парня, которому доверяет фюрер и который добросовестно выполнит любой ваш приказ. У вас есть такой человек?
— Есть, — уверенно заявил Борман. — Когда его надо будет отправить в район «Гарц-2»?
— Когда русские начнут наступление на Одере. Как только русская артиллерия произведет первый залп по позициям группы армий «Висла», в нашем распоряжении останется не больше недели.
— Да, Кребс уже разработал план, по которому с началом наступления русских фюрер будет перемещен в район Альпийской крепости, — сообщил Борман. — Но есть одна проблема…
— Какая же? — поинтересовался Краузе.
— Эта тварь… Ева! — с нескрываемой ненавистью произнес Борман.
— Давайте с этого места подробнее, — предложил Краузе. Борман тяжело вздохнул и приступил к рассказу о проблеме по имени «Ева».
Краузе с интересом узнал, что аскет фюрер уже долгие годы имеет любовницу, с которой познакомился еще в конце 1929 года в фотоателье Гофмана. Гофман имел тесные связи с НСДАП и охотно брал на работу смазливых молоденьких (и желательно, невинных) девушек, с которыми потом и знакомил Гитлера. Ева Браун не стала исключением. Несмотря (а возможно, и благодаря) на два года, проведенные в монастырском пансионате католического ордена «Английские девушки», находившегося в австрийском городке Зимбах, Ева была весьма кокетлива.
«Представляете, Краузе?! Эта тварь знала, что фюреру нравятся пышные формы, и подкладывала в бюстгальтер носовые платки!»
Но в те годы Гитлер все еще сожительствовал со своей племянницей Анжелой (Гели) Раубал, которая была для него самым дорогим человеком на свете, и попытки фройляйн Браун привлечь внимание фюрера оставались безуспешны. Однако 18 сентября 1931 года Анжела погибла при загадочных обстоятельствах: то ли покончила жизнь самоубийством выстрелом из дядиного револьвера, то ли была убита. Борман не стал акцентироваться на этом, хотя Краузе почувствовал: Борману известно гораздо больше, чем он хотел показать. Впрочем, Краузе сейчас не интересовала тайна Гели Раубал. Важно, что со смертью Гели у Евы появился шанс. И она его не упустила. Целый год она очаровывала Гитлера. А затем сделала решающий ход.
1 ноября 1932 года Ева Браун попыталась покончить жизнь самоубийством, воспользовавшись отцовским пистолетом. Борман был убежден в имитации попытки суицида: после ранения Ева позвонила не доктору Леви, чья клиника находилась совсем рядом, а доктору Плате. Почему?
«Все просто, Краузе! Все очень просто: Плате был шурином Гофмана. Об этой попытке самоубийства мгновенно стало известно фюреру!»
Гитлер был потрясен: женщина, которая заняла определенное место в его жизни, из-за него хочет умереть!
«Это был сильный ход, Краузе! Очень сильный! Уже в начале 1933 года, едва фюрер стал канцлером, как она впрыгнула к нему в постель!»
Так это было или нет, но в спальню Евы провели специальную телефонную линию связи с рейхсканцелярией. А 9 августа 1935 года Гитлер наконец снял ей отдельную квартиру на Виденмайерштрассе.
Недалеко от австрийской границы в живописной горной местности расположился курортный городок Берхтесгаден, а чуть выше — высокогорный поселок Оберзальцберг. После выхода из тюрьмы это место облюбовал для отдыха Гитлер. Очень удобно: 150 километров до Мюнхена, рукой подать до Зальцбурга, а чуть дальше и Линц — родной город фюрера. Там, в Оберзальцберге, для Гитлера арендовали деревенский дом, называвшийся «Дом Вахенфельд».
В начале 1936 года для Гитлера построили новую резиденцию «Бергхоф» в Оберзальцберге. Позже на высоте 1800 метров над уровнем моря, на вершине горы Кельштайн была построена высокогорная вилла Гитлера «Адлерхорст».
Домоправительницей в старой резиденции «Дом Вахенфельд» была сводная сестра Гитлера, мать несчастной Гели Раубал — Анжела. Она откровенно ненавидела Еву, и потому в новой резиденции Анжеле Раубал места не нашлось: Гитлер отправил ее в Вену, где она и жила на скромную пенсию. Ева официально стала экономкой в новой резиденции, но в ее пропуске было написано «секретарша». На самом деле фактической домоправительницей являлась полностью преданная Еве Маргарита Митльштрассер.