Условия приема в спецназ были достаточно строги, а во многом и жестоки. Выглядел экзамен приблизительно так. В первую очередь кандидата тестировали на физическую пригодность: бег, прыжки, полоса препятствий и так дальше. Засчитывались только нормативные результаты, то есть соответствующие разрядным требованиям, все, что ниже — отбраковывалось (вместе с «чемпионом»). Вслед за этим оценивались специальные бойцовские качества (не путать с боевыми — случалось, прекрасные рукопашники в бою оказывались робкими телятами). Четыре спарринга с разными по весу противниками позволяли составить довольно четкое представление о мастерстве и болевой чувствительности будущего спецназовца (последнее играло немаловажную роль). По окончании избиения (по-другому назвать поединки со свежими, соревновательного уровня партнерами было сложно) окровавленного и зачастую травмированного претендента облачали в тяжелый бронежилет и заставляли бежать трехкилометровую дистанцию. Когда он приползал к финишу (если вообще приползал) — снова отправляли на спарринг, правда, уже в более мягкой, щадящей форме. Тот, кто и после этого оставался на ногах, подвергался еще одной, уже заключительной пытке. Ему предстояло решить несложную бытовую задачу, например, заменить сгоревшую в плафоне лампочку (новая лежала в укромном, но не скрытом от глаз месте). Каждое действие испытуемого — как быстро отреагировал на просьбу, сколько задал уточняющих вопросов, заметил ли лампочку и так далее. — рассматривалось под микроскопом и оценивалось по специальной шкале. Требуемое количество очков набирали из пятнадцати — двое (в основном, кандидаты и мастера спорта).
— Люблю ходить к тебе в гости, Денис, — сказал Стас, жуя толстый бутерброд. — Уютно, как в казарме.
— А я думаю, почему он шампанское селедкой закусывает? — ехидно заметил разливающий. — Оказывается, армию вспоминает.
Однокомнатная квартира, где разгорался новогодний праздник, была обставлена довольно скромно, если не сказать, бедно: шкаф, диван-книжка, раздвижной стол. Из роскоши — телевизор. Любая женщина, заглянувшая сюда, надменно хмыкнула бы: «холостяцкая берлога». Любой мужчина уточнил бы: «дом военного». Ни одной лишней вещи, ни тени легкомыслия, все строго, аскетично, аккуратно. Даже продукты в холодильнике лежали в ряд, как на витрине. Что уж до одежды и обуви — в струнку.
— Так. У нас, кажется, появилась проблема, — хмуро заметил Антон. — Закуска не сочетается с выпивкой. Решение?
— Убрать шипучую бормотуху, — кивнул на фужеры Стас. — Даешь нашу русскую красавицу!
Бутылка водки, открывшись не в пример шампанскому быстро и мягко, забулькала над дружно поднятыми стопками.
— С Новым Годом, с новым счастьем! — вскрикнул Денис, накалывая вилкой малосольный огурчик.
Все, разом выдохнув, опрокинули рюмки.
— За этим оригинальным тостом должен последовать не менее оригинальный, — шамкая, сказал разливающий. — Между первой и второй перерывчик небольшой. С Новым Годом!
Морщась от горького удовольствия, компания налегла на холодные закуски. Мужской стол отличается от женского разумной простотой и глубокой содержательностью. Отварное мясо — кусками (так сочнее). Соленые огурцы и помидоры — в банках (чтоб лишние тарелки не пачкать). Вареная картошка — целиком (ароматнее). И для праздничной красоты — фрукты: яблоко и апельсин.
— Когда мы все переженимся, то будем вспоминать этот стол, как самый красивый на свете, — вздохнул разливающий, принимаясь за свои обязанности. — Предлагаю поднять следующую за…
Компания недовольно зашумела.
— Третий тост.
— Ой, виноват, мужики, просчитался. Конечно, третий…
Выпили молча, не чокаясь… Достали сигареты, не спеша закурили.
— Что думаете о Кавказе? — спросил Денис, выпуская струйку дыма.
— Обычная заварушка, — пожал плечами Стас.
— Не-а. Война, — возразил Антон.
— Тогда нас туда не пошлют, — успокоил друзей разливающий. — Мы — эмвэдэшный спецназ, нам положено бандитов ловить. В атаку пусть армейцы бегают.
— Там тоже бандиты, — заметил Денис. — Разве не слышал — людей воруют, поезда грабят.
— Русских на улицу выбрасывают, — дополнил Стас.
— По мне — хоть самолеты угоняют, — хмыкнул Антон. — Я туда не собираюсь.
Разливающий наполнил рюмки.
— В Моздок я тоже не ездок. Мне еще жениться, дом строить, сыновей растить.
— А я поеду, — сказал Денис. — Себя хочу испытать. Не все качества пробками да лампочками проверяются. Некоторые — только войной.
— И я поеду, — кивнул Стас. — Может, медаль какую или орден заработаю.
* * *
Тяжелый транспортник заходил на Моздокский аэродром, как пеликан на утиное озеро. Серенькие истребители опасливо жались к берегам, уступая ему дорогу. У стрекоз-вертолетов трепетно дрожали крылышки от мощного рокота…
Говорят, под Новый Год, что ни пожелаешь — непременно сбудется. Сидевшие в толстом брюхе транспортного «Ила» Денис и Стас, могли это с готовностью подтвердить. Еще не закончился первый январский день, еще не отзвучали поздравления с экранов телевизоров и не разошлись по домам засидевшиеся гости, а поднятые по тревоге собровцы уже летели на Кавказ. Обычная жизнь спецподразделений: три часа на сборы и вперед — в любую точку страны. Положим, на это никто не жаловался — знали, где служили. Но вот по части доставки в ту самую «точку», многим хотелось решительно возмутиться. Самолет, был переполнен настолько, что случись ему сделать мертвую петлю, никто из пассажиров не сдвинулся бы с места — некуда. Даже избитое сравнение с банкой кильки здесь абсолютно не ложилось — консервы хотя бы хлюпали, когда их переворачивали. Пять часов полета и отсутствие удобств на борту превращали и без того трудное путешествие в невыносимую пытку (после выпитого и съеденного за праздничными столами).
…Шумно опустившись на бетонную полосу, грузный исполин сбавил обороты и покатился в дальний конец взлетного поля, где уже томилась ожиданием колонна военных «Уралов».
Погрузка и разгрузка для спецназовцев столь же привычны, как тренировки в спортзале или стрельбы в тире. Выстроившись в живые цепочки, парни, шутя, раскидали многие тонны груза по кузовам подъехавших машин. Суровый полковник с легкой сединой в усах — командующий сводным отрядом СОБРа — быстро проверил людей и оружие и подал сигнал к началу движения. Колонна, изрыгая клубы сизого дыма, медленно потянулась в ночной город.
Провинциальный Моздок не понравился Денису. Обычный райцентр, каких в каждой области десятки. На центральных улицах — трех-пятиэтажные дома, на окраинах — избы. Кое-где, правда, встречались кафе, ресторанчики, даже кинотеатры (целых два). Примечательно, что, несмотря на разгар новогодних праздников, по городу не шатались толпы подвыпившей молодежи. Взыскательный осетинский уклад действовал лучше целой армии постовых.
К месту новой дислокации добрались быстро. Им оказалось небольшое овощехранилище, ангары которого спешным образом освободили от лука, заставив двухъярусными солдатскими кроватями. Кто-то сказал бы: «какой ужас», а спецназовцы после пяти часов самолетного заключения сочли эти условия едва ли не курортными. Денис занял нижнюю койку, Стасу досталась верхняя, «молодежная».