– Скажешь тоже, – фыркнула Галя, – зачем бы нам без дела по железной дороге кататься да деньги тратить!
– Может, у вас отпуск? – невпопад влезла я.
– Мы люди простые, – занудила Галя, – полуграмотные, отдыхать возможностей не имеем, чай, не москвичи. Коли выдается пустая минутка, на огород идем, сорняк полоть, а то он всю морковь со свеклой задушит.
– Так чего явились? – отбросив всякую вежливость, поинтересовалась Тина.
Галя принялась снимать разбитые, не слишком чистые туфли.
– Так Алка поступать в институт решила.
– В какой? – изумилась я. – Сентябрь на дворе, вступительные экзамены давным-давно закончились, учебный год начался.
– Это на дневном, – пояснила до сих пор молчавшая Алла, – а я на заочное хочу, в педагогический.
– А-а-а, – протянула Тина, – ясненько.
– Между прочим, – по-хамски заявила я, – на период вступительных экзаменов любой вуз предоставляет иногородним общежитие.
– Э, – отмахнулась Галя, – небось и было такое при советской власти, только теперь за все платить требуется. Месяц нам с Алкой в столице жить придется, и по пятьсот рубликов с носа отдать надо, вместе целая тыща выходит, это ж какие деньги. Вот, подумали…
Я перестала вслушиваться в ее торопливую речь. Все понятно. Сама очень часто оказывалась в Тининой ситуации. Кое-кто не желает тратиться на гостиницу и сваливается вам на голову. Правда, в Ложкино у нас двухэтажный дом, комнат в нем предостаточно, и незваные гости не слишком обременяют, но в крохотной хрущобе?!
– Вы очень рисковали, – заявила я, глядя в простовато-хитрое, крестьянское лицо Гали, – а если бы Тина переменила место жительства? Вдруг бы ее не оказалось по старому адресу!
– Так ведь вот она, – парировала Галя, – чего зря говорить. Ты нас где устроишь?
– Идите в комнату, – безнадежно ответила Тина, – сейчас подумаем, как быть.
Распространяя удушливый запах пота, Галя с Аллой вошли в «зал» и мигом заорали:
– Ой, мамочка!
– Это наши собаки, – быстро сказала я и с надеждой осведомилась: – Может, у вас аллергия на шерсть? Тогда никак нельзя тут оставаться.
– Мы здоровы, – отбила удар Галя, – как ломовые лошади, просто испугались от неожиданности. У нас у самих собака была, Диком звали, во дворе бегала.
– Ее папка спьяну трактором задавил, – пояснила Алла.
Галя бросила на дочь быстрый взгляд.
– Так не нарочно же, Дик сам виноват, видел же, что хозяин не в себе, убежал бы подальше, а он под гусеницы полез. Ладно, дело давнее, а спать-то мы как будем?
Я наклонилась к Тине и шепнула:
– Может, их в маленькую комнату поселить, а мы с тобой тут перекантуемся?
– Еще чего, – прошипела Тина, – ты, между прочим, деньги за отдельную площадь заплатила. Койка в общем зале тридцать баксов стоит. Ничего, на полу полежат, родственнички фиговы.
Утро началось с бурного лая Хуча.
– Тише ты, – шипела Тина, – давай, гулять пошли.
Но мопс упорно гавкал, глядя на храпящих на полу Галю и Алу.
– По-моему, они ему не слишком нравятся, – зевнула я, выходя в прихожую, – оставь, сейчас выйду с псами.
– Так я оделась уже, а ты голая, – улыбнулась Тина.
Я вошла в санузел, сшибла локтем рулон туалетной бумаги, стоящий на бачке, стукнулась другой рукой о ванну, уронила полотенце, потом опустила крышку и села на унитаз. И как поступить? В голове вертелась только одна версия: Стаса убила любовница, та самая ревнивая особа по имени Дарья, которая уже, по словам Зырянова, стреляла в Комолова из пистолета. И где прикажете ее искать?
В полной тоске я принялась вертеть в руках непонятную пластмассовую конструкцию с зеленой кнопкой, пальцы сами собой нажали на дно, послышалось шипение, резко запахло сладким – неизвестная вещица оказалась освежителем для туалета, стреляющим струей ароматизированного воздуха.
Я поставила дезодорант на бачок. Минуточку, Лешка уверял, что старший сын дамы коллекционирует оружие, якобы все стены в загородном доме увешаны пистолетами, ружьями и прочей стреляющей атрибутикой. А вот это уже ниточка, за которую можно потянуть. Я вскочила с унитаза и, забыв умыться, рванулась к телефону. Олег Назаров, вот кто мне сейчас нужен.
Году этак в 93-м Олег, тогда простой компьютерщик, додумался торговать такой несерьезной вещью, как галантерея. Нитки, иголки, тесьма, пряжа для вязания, пуговицы, кнопки… Начинал с крохотного лотка. Отработав день в своем НИИ, Олег ехал домой, прихватывал раскладной столик и устраивался в подземном переходе у метро. Иногда его прогоняла милиция, но чаще всего удавалось распродать товар. Потом он съездил в Германию и приволок оттуда несколько сумок фурнитуры, особенно хорошо пошли особые термостойкие картинки. Их не надо было пришивать, аппликацию требовалось просто проглаить горячим утюгом, и она «налипала» намертво на ткань. Копеечная детская футболочка, украшенная таким образом, смотрелась просто восхитительно, и товар разлетелся вмиг. Олег скумекал, что напал на золотую жилу, и велел своей жене Надьке собираться в путь. На этот раз, в четыре руки, они приволокли шесть под завязку набитых баулов, наклейки в них были не только детские. Олег прихватил рокерский «репертуар» и то, что пришлось по вкусу тинейджерам. Вот так завертелся бизнес.
Сейчас у Олега парочка больших магазинов и куча выносных ларьков, торгующих у метро. Но меня он интересует не как удачливый бизнесмен. Назаров обожает оружие, даже собрал небольшую коллекцию. Правда, его приводят в восторг только старинные образцы: всякие дуэльные пистолеты, мушкеты, винтовки с шомполом – в общем то, что давным-давно не используется по прямому назначению, а служит украшением музейных экспозиций.
– Двадцать девятая, слушаю, – прозвучало из трубки.
– Дайте телефон магазина «Мир ниток».
Послышался шорох, потом девушка спросила:
– Вам какой нужен, на Кутузовской или на Смоленской площади?
– Давайте оба, – велела я, от души надеясь, что Олег окажется в какой-нибудь из своих торговых точек.
Фортуна решила мне улыбнуться, через несколько секунд секретарь соединил меня с Назаровым.
– Слушаю! – рявкнул Олег.