– Сашка, Жуков?! – Я не донес огонь зажигалки до сигареты. – Славяно-горецкая борьба?!
– Знаешь его? – кивнул Сергей Сергеевич, первым пропуская меня в дверь кабинета. – Отличный боец. Скоро в профессионалы перейдет. Им вчера сам Арни Стрелковский интересовался. Специально из Москвы прилетел на финальный бой посмотреть. Если Жук сегодня станет чемпионом Санкт-Петербурга, Стрелковский с него уже не слезет. Так что, при определенном везении, у Сашки прямая дорога в Лас-Вегас открывается. А пока он в личной охране Браташа трудится. Знаешь такого?
– Кто его не знает, – буркнул я. – Мы с Жуком, кстати, в одном классе учились. Лет двенадцать не виделись. Он, кажется, уезжал за границу?
– Было дело, – подтвердил Карел. – В Тампере жил, с женой-чухонкой и сыном. Развелся год назад, вернулся обратно в Питер. Работы нет, денег нет. Мой брательник ему предлагал в бригаду идти, Жук отказался. Честный слишком, правильный. И что?! Телохранителем подписался, к Браташу! – Сергей Сергеевич чуть скривил уголки рта в усмешке, но тут же вновь стал серьезным: – В общем, если Жук сегодня победит – я буду за него только рад.
– Я тоже не огорчусь…
Карел посмотрел на меня оценивающе, хмыкнул, но ничего не ответил.
По пацанке еще до выплаты воинского, блин, «долга» перед Родиной мы с Сашкой действительно были закадычными неразлей-вода. Жить друг без друга не могли. Потом в общаге пединститута, куда мы регулярно наведывались на дискотеки, появилась приехавшая из Петрозаводска сексапильная и хитрая стерва Анька, на которую мы оба запали и из-за которой вскоре поссорились. Жук уже тогда всерьез увлекался древнерусскими единоборствами и буквально фанател от еще мало кому тогда известной славяно-горецкой борьбы. Поэтому, когда мы втроем поехали на выходные на турбазу в Кавголово и я, вернувшись с пляжа, застукал его с Анькой в постели, после чего кинулся на друга с кулаками, Сашка легко, как котенка, сбил меня подсечкой на пол, покрутил пальцем у виска, обозвал истериком и выставил за дверь. На том наши пути разошлись. Хотя где-то в глубине души я понимал, что кругом не прав. Нет трагедии в том, что не расположенная к «группен-сексу» нормальная девушка выбрала одного из двух приударивших за ней парней. Осознание глупости и мужской незрелости моего поступка пришло лишь месяц спустя. Но исправить ситуацию к тому времени было уже невозможно – несмотря на принесенные извинения, друг наотрез отказывался со мной общаться, ссылаясь на занятость в физкультурном институте и на тренировках, а вертихвостка Аня, поиграв с Сашкой пару недель, неожиданно для всех вышла замуж за хозяина преуспевающего кооператива, оставив с носом нас обоих, и, – вот сука! – прислала по почте издевательские открытки с приглашением на свадьбу. С тех пор мы с Сашкой не встречались и о его дальнейшей судьбе я узнавал только из редких бесед с бывшими однокашниками. Такого друга, как Сашка, на моем жизненном пути мне больше не встретилось. Поэтому не удивительно, что я до сих пор периодически испытывал угрызения совести, вспоминая тот злополучный летний вечер в Кавголово. Вот, собственно, и вся «пацанская история»…
Покинув кабинет, мы с Карелом двинулись по длинному коридору в самый его конец, прошли за тяжелую портьеру, поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж и, после того как Карел воспользовался электронным ключом-карточкой, через отделанную под дуб тяжелую металлическую дверь служебного хода попали в бойцовский зал. Рослый охранник со скуластым лицом терминатора, одетый в черный костюм с галстуком, кивнул хозяину и, ни слова не говоря, проводил нас за единственный свободный столик в первом ряду, после чего вернулся на свой пост. Я огляделся: в центре зала находился ярко освещенный софитами и закрытый опущенной с потолка складной металлической решеткой бойцовский ринг, внутри которого уже сверкал лысиной грузный пожилой рефери в полосатой майке и пожирали друг друга свирепыми взглядами гладиаторы – сильно изменившийся за минувшие двенадцать лет, демонстративно играющий грудой бронзовых мышц мой бывший друг Сашка Жуков и не уступающий ему габаритами, весь разукрашенный цветными татуировками, светловолосый лопоухий громила-кикбоксер с расплющенным носом, по кличке Вампир. Вокруг клетки, вне пятна яркого света, пятью идеально ровными кольцами располагались столики для особо уважаемых и готовых раскошелиться по максимуму гостей. Каждый такой «островок успеха» представлял собой уютный закуток с обтянутой вишневой кожей задней стенкой и имел отдельное освещение в виде настольного светильника. За «зоной ВИП», отгороженной от остального зала невысокой – по пояс – декоративной резной перегородкой, находились уже обычные, расставленные в шахматном порядке столики, предназначенные для всех остальных гостей клуба. А прямо над ними нависал массивный балкон с пологой, для лучшего обзора, «горкой», где были установлены самые обычные, как в кинотеатре, пластиковые кресла – вероятно, для фанатов гладиаторских боев, не обремененных солидными доходами. Эта публика приходила в «Зону Зеро» исключительно ради наслаждения жестоким кровавым зрелищем и игры на тотализаторе. После окончания поединков балкон, по всей видимости, пустел.
Что ж, Карел был хорошим бизнесменом и сумел, как на шикарном круизном лайнере, найти в своем роскошном клубе места для клиентов всех уровней достатка.
Рефери на ринге взял спустившийся с потолка микрофон и под восторженный свист и крики зрителей начал объявлять участников финального боя. Первым – претендента, Сашу, представляющего школу славяно-горецкой борьбы. Вторым – действующего чемпиона Игоря Валяева по прозвищу Вампир, представляющего кикбоксинг.
– Ну, как тебе здесь нравится? – дав мне возможность дослушать рефери и по достоинству оценить интерьер, с довольной улыбкой спросил Сергей Сергеевич. – Это тебе не «Старый диктатор», с его слюнявыми кабыздохами и сотней мест в удачный день. Я пятьсот тридцать человек могу при аншлаге вместить. Как сегодня.
– Класс, чего уж тут, – согласился я с Карелом, ничуть не кривя душой. Клуб мне действительно нравился. Я снова подумал об очаровашке Кате, о кейсе с баксами, и у меня само собой сорвалось с языка: – Когда б я так жил…
Король игровых автоматов города покачал головой:
– Нет ничего невозможного, Кент. Ты Козьму Пруткова когда-нибудь читал? У него есть одна очень правильная фраза: «Хочешь быть счастливым – будь им». Так вот про лавэ можно сказать то же самое… Каждый голимый лох, каждый лимитчик, жрущий у ларька азерботскую шаверму из собачатины, втайне мечтает о богатстве. Но мало кто достоин больших денег. Так же как не каждому охотнику дано убить тигра, а опытному рыбаку – поймать тайменя. И слепая удача вкупе с «волосатой лапой», на которые так любят ссылаться никчемные плебеи, здесь совершенно ни при чем. Поверь мне… – Карел положил мне руку на плечо. – Случается, что куш срывают случайные лохи. И что? Не готовому к богатству, не знающему, как им правильно распорядиться, человеку деньги очень часто вместо уверенности в светлом будущем приносят одни только проблемы, а нередко – смерть. Примеров тому выше крыши. Вспомни многих бандюков… Я не философ, Кент, не Козьма Прутков и не Дейл Карнеги. Но кое-чего о жизни понял. И вот что я тебе скажу: если ты не знаешь на все сто процентов, как заработать миллион, значит, ты его пока еще не достоин. А если вдруг произойдет чудо и ты на дуру сорвешь банк, эти сраные баксы – девять к одному! – застрянут у тебя костью в глотке. И хорошо, если останешься жив. В этой нехитрой аксиоме и заключается диалектика богатства. Главное – не просто хотеть, главное – знать, как. Удача выбирает достойных.