– Гони, командир, мать твою!.. Уйдём – получишь штуку! – рявкнул Павлов, но его призыв был уже излишен.
Разлетевшееся вдребезги стекло подействовало на таксиста очень эффективно. «Жигуленок» рванулся на улицу с односторонним движением и помчался вперёд, пронзительно гудя сигналом.
Зелёная «пятёрка» в точности повторила наш манёвр, но несколько отстала.
Встречные автомобили шарахались в стороны, прижимаясь к бордюру. Водила со знанием дела лавировал в потоке машин, лишь однажды зацепив бампер нового сверкающего «Москвича». Я успел заметить, как этот бампер, отлетев в сторону, выбил стекло в одном из окон первого этажа.
Когда мы со свистом пересекли рельсы, я невольно перекрестился, так как, промчись мы тремя секундами позже, обязательно получили бы сокрушительный удар в правый бок от идущего на хорошей скорости трамвая.
Эта участь, как выяснилось, была уготована нашему хвосту. Удар оказался такой силы, что я рефлекторно зажмурился. Потом раздался взрыв, и место аварии превратилось в самый настоящий факел.
Такие картины мне доводилось видеть только в американских боевиках, но и там не покидало ощущение бутафорства происходящего. Сейчас все было на самом деле – и удар, и взрыв, и пронзительные истерические крики невольных очевидцев трагедии.
И все это – практически в самом центре города.
– Картина Репина «Приплыли», – усмехнулся Хаммер. Отчаяние на его лице практически моментально сменилось удовлетворением. – Прямо в дамки!.. Тормози, мастер, мы выходим!..
Таксист, белый как мел, тут же нажал на педаль, и машина, нелепо развернувшись чуть ли не поперёк дороги, остановилась.
– Старик, расплатись с человеком, – бросил, выходя, Павлов, не отрывая взгляд от места столкновения трамвая с «пятёркой».
Он нащупал в кармане сигареты и быстро сунул одну из них в рот. Глубоко затянулся едким дымом «Кэмела».
Я нашёл в сумке пачку десятидолларовых купюр, хотел уже было протянуть её водиле, но потом разделил на глаз примерно пополам и ту, что оказалась меньше, дал таксисту. Здесь с лихвой хватит и на новое стекло, и на моральный допинг невольно втершемуся в дрянное дело мужику.
Он сидел ни живой ни мёртвый, каким-то безумным взглядом посмотрел на деньги, вдруг очутившиеся в его мозолистой руке, и совершенно неожиданно тихо заплакал. Нервное напряжение последних десяти минут прорвалось наружу вместе с солёными каплями, стекающими по шершавому лицу сорокалетнего мужчины и превращающимися в бесформенные кляксы на резиновом коврике у него под ногами.
– Думаю, вам лучше уехать, – сказал я и вышел из машины, громко хлопнув дверцей.
Водила несколько очнулся и безразличным движением сунул деньги в бардачок, не обращая внимания на несколько выроненных купюр. А потом запустил мотор, до отказа выжал педаль газа и, оставив на асфальте чёрные следы от пробуксовки, скрылся из виду за ближайшим поворотом.
Я подошёл к Хаммеру, лихорадочно затягивающемуся сигаретой и наблюдающему с явным удовольствием за горящим в центре соседнего перекрёстка факелом. Там уже собралась целая толпа зевак, которая увеличивалась каждую секунду на несколько десятков человек.
– Тебе не кажется, что нам пора сваливать отсюда? – поинтересовался я, присоединяясь к одинокому курильщику и чиркая спичкой.
– Что ты сказал?.. Ах, да… Конечно, пойдём. Сергей развернулся на каблуках и зашагал в противоположную от могилы наших преследователей сторону.
Мы свернули на перпендикулярную улицу, молча прошли два квартала, нырнули в метро и, погрузившись в вагон, стремительно понеслись по чёрному подземному туннелю.
– Как думаешь, чьих это рук дело? – нарушил я уже порядком затянувшуюся паузу. – Старика ювелира, па-пиков или всех вместе?
– Ювелир здесь ни при чем, – покачал головой Павлов. – Он – просто мелкая сошка, посредник. А вот те господа, что приехали на «Волгах», – совсем другое дело! Зачем им отдавать незнакомым парням полсотни штук, если можно послать вдогонку бычков и вернуть денежки недавним хозяевам?.. Только вот беда – оказалось, что братки плохо знают правила дорожного движения, – и Хаммер снова улыбнулся прямо-таки дьявольской улыбкой, которую я уже видел у него на лице сразу же после вспыхнувшего костра, проглотившего «пятёрку» вместе со всем содержимым.
– Чему ты радуешься? Рехнулся, что ли, от переутомления?
– Чему? А тому, что все закончилось вполне благополучно!
– Благополучно?! Ты сказал «благополучно»?! Да ведь нас едва не убили, и только что погибли в огне два человека!
– Ну и что? – усмехнулся Хаммер. – Мы же никого не убивали. Произошёл несчастный случай, авария, понимаешь? Водитель такси отделался всего лишь небольшим испугом. К тому же за несколько минут заработал столько, сколько ему не поднять и за месяц, даже если он будет крутить баранку круглосуточно и при этом заработает себе геморрой. Мы тоже сделали все, как хотели, – продали товар, получили деньги. И какие деньги!.. Разве я не прав?
Я предпочёл промолчать.
– Ну посуди сам, – продолжал меня успокаивать Павлов, – как они теперь найдут нас в пятимиллионном городе? Мы же не уголовники, которых можно отыскать через братву по одним внешним приметам. Адрес, имя, фамилию, место работы они, естественно, не знают. Что остаётся? Случайно встретить на улице? Но такие люди, как эти папики, пешком не ходят, на метро и автобусах не ездят. Да и мы сами, прямо сейчас, тоже приобретём себе машину, затонируем стекла! Пойди отыщи ветра в поле… Оба ювелира – серые мыши, им нет резона искать себе на задницу приключений. К тому же они ничего не потеряли, а только заработали кругленькую сумму!.. Да и эти ублюдки, которые попытались нас выставить, тоже остались при своих, даже наварили штук десять – пятнадцать баксов. Ну, не вышло развести пацанов, ну, погибли в автомобильной катастрофе парочка бычков и задрипанная «пятёрка»? Да это такая ерунда, что о ней и думать никто из них не станет!.. Скажи ещё, не так?
– Тебя послушать – выходит прямо идеально, – огрызнулся я. – Но всегда есть вероятность случая, тем более в деле, где замешаны большие деньги.
– Если так рассуждать, то лучше вообще сразу застрелиться! А вдруг завтра война? А вдруг ты пойдёшь по улице, а тебе на голову упадёт кирпич? Мало ли какие неприятности могут случиться!.. О них лучше всего не думать, тогда жизнь будет счастливей и веселей, – подвёл черту в разговоре Павлов. – Ведь жить тоже вредно – от этого умирают! Пошли, наша станция… – И, поднявшись с дерматинового сиденья подземной электрички, мы направились к выходу.
«Бюрократ», которому сообщили о погибших в автомобильной катастрофе боевиках, кричал в телефонную трубку благим матом:
– Саша, да как же такое могло случиться, черт возьми, а?!